– «Ничего подобного!» – защищалась Энни. В глубине души она чувствовала, что от такого прекрасного, поэтического признания, которое выслушала Аверил, немедленно растаяло бы, как воск, сердце любой девушки. К тому же, разве могла величавая «королева» Аверил «спустить с кого-нибудь шкуру»? Прекрасная героиня обычно «давала своим поклонникам отставку».
– А зря она не вышла за Мориса, – задумчиво произнёс мистер Харрисон. – Он – единственный мужчина во всей этой истории! Да, он наломал дров, но, по крайней мере, это персонаж активный и действующий. А ваш Персиваль только и знает, что бродит под луной!
Последнее высказывание задело Энни даже больше, чем обвинение главной героини в… мягкотелости.
– Морис Ленокс – отъявленный негодяй, – в который раз возмутилась Энни. – Не вижу причины, почему все симпатизируют именно ему, а не Персивалю!
– Персиваль уж слишком идеализированный персонаж. Таких людей вообще не бывает! В следующий раз покажите некоторые слабости своего главного героя, чтобы он больше походил на нормального человека.
– Аверил не могла выйти замуж за Мориса, ведь он плохой!..
– Она бы его перевоспитала. Мужчину можно воспитать, если он не кисель какой-нибудь! Ваш рассказ ничего, я бы даже сказал в некотором роде интересный. Но ваш писательский дар ещё не успел развиться. Подождите лет десять!
Энни решила, что когда напишет ещё что-нибудь, то обойдется как-нибудь без посторонней критики, которая просто выбила её из колеи. Гильберту она и не подумает прочесть этот рассказ, хотя он уже знает о его существовании!
– Увидишь, Гил, если он появится в печати. А если мою «пробу пера» забракуют, то её вообще никто не должен видеть.
Марилле ничего не было известно об оной «пробе пера» Энни. Девушка представила, как она раскроет журнал перед Мариллой и зачитает ей рассказ, который ей – в мечтах всё возможно! – непременно очень понравится. В заключении, Энни эффектно назовёт имя автора…
В один прекрасный день девушка принесла на почту большой, пухлый конверт, который они с Дианой, доверчивые и неопытные юные барышни, намеревались отправить в «крупнейший из крупнейших» журналов… Диана волновалась не меньше, чем сама Энни.
– Хотелось бы знать, сколько пройдёт времени прежде, чем они ответят?» – поинтересовалась она.
– Это займёт не более двух недель. Как же я буду счастлива и горда, если мой рассказ опубликуют!
– Конечно, его с радостью опубликуют. Возможно, даже попросят, чтобы вы прислали ещё что-нибудь… Однажды вы можете стать такой же знаменитой, как миссис Морган. И я буду ещё больше гордиться дружбой с вами! – заключила Диана, которая умела искренне радоваться талантам и успехам своих друзей.
За неделей восторженного ожидания последовало горькое разочарование.
В один из вечеров Диана застала Энни в восточном крыле с влажными глазами. На столе лежал вскрытый конверт и слегка измятая рукопись.
– Энни, ваш рассказ не приняли? – не веря собственным глазам воскликнула Диана.
– Как видите! – коротко сказала Энни.
– Ну, этот редактор, должно быть, сумасшедший! А чем он мотивировал свой отказ?
– Да ничем! Там есть лишь одна напечатанная строчка, что рассказ им не подходит. И это всё!
– Никогда не относилась всерьёз к этому журналишке, – проворчала Диана. – Стоит он куда дороже, чем «Канадская женщина», а рассказы в нём ерундовые! Небось, этот редактор даёт «зелёный свет» только янки… Не огорчайтесь, Энни! Вспомните, что рассказа миссис Морган тоже вначале не находили своего издателя! А вы пошлите рукопись в «Канадскую Женщину»!
– Наверное, я так и поступлю, – сказала Энни, набравшись смелости. – И если рассказ опубликуют, я пошлю подписанный экземпляр редактору этого американского журнала. Но, думаю, мистер Харрисон был прав: сцену с закатом надо переписать!»
Но и это не помогло. Несмотря на столь серьёзную жертву, главный редактор «Канадской Женщины» вернул рукопись Энни так быстро, что возмущённая Диана усомнилась в том, что он её вообще читал. Она даже решила, что больше не станет подписываться на «Канадскую Женщину» в знак протеста.
Этот второй отказ Энни перенесла с олимпийским спокойствием. Она просто положила рассказ в сундук на чердаке вместе со старыми историями, которые написала ещё в бытность свою членом Клуба Сочинителей. Но прежде она отдала копию своего рассказа Диане.
– Всё, никаких больше писательских амбиций, – твёрдо, но с горечью сказала она.
Энни и словом не обмолвилась с мистером Харрисоном о своём фиаско, но однажды он сам поинтересовался, как её успехи на литературном фронте.
– Мой рассказ не приняли, – сдержанно ответила она.
Мистер Харрисон взглянул искоса на тонкий профиль девушки, которая при этом покраснела.
– Ну, не бросайте этого занятия! – сказал он, чтобы подбодрить её.
– Нет уж, больше тратить на это время не собираюсь! – заявила Энни с максимализмом девятнадцатилетней, перед носом которой захлопнули дверь.
– Так быстро я бы не сдался, – заметил мистер Харрисон. – Я бы написал один, но сильный рассказ, и не стал бы надоедать редакторам. Я бы описал тех людей и те места, которые мне прекрасно известны. Мои персонажи говорили бы так, как мы привыкли разговаривать каждый день. А солнце, – оно всходит и заходит, слава богу, всегда. Так что нечего раздувать из этого явления природы невесть что! А «злодеям» своим я бы предоставил хоть один шанс! Пусть перевоспитываются! Конечно, есть такие негодяи, с которыми этот номер не пройдет, но их ведь еще и поискать надо. Впрочем, миссис Линд считает, что мы все состоим из пороков… Но у каждого из нас есть хоть какие-то положительные качества, не правда ли? Так продолжайте же писать, Энни!
– Нет. С моей стороны глупо было тратить на это время. Когда окончу Редмонд, пойду преподавать. Я сумею! Вот только рассказы у меня не выходят!
– После Редмонда вам надо бы найти себе мужа, – вздохнул мистер Харрисон. – Не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня! Уж я на этом собаку съел!
Энни молча поднялась и отправилась домой. Иногда мистер Харрисон становится совершенно невыносимым! «Спустить шкуру», «бродить под луной» и, наконец, «найти себе мужа»… Ну и ну!
Глава 13. Скользкая дорожка
Дэви и Дора отправились в воскресную школу одни, что случалось нечасто, ибо их, как правило, старалась сопровождать миссис Линд. Но последняя повредила себе лодыжку, и ей пришлось остаться дома на сей раз. Таким образом, близнецы были делегированы в церковь, поскольку Энни «отбыла» на «уикэнд» вместе с друзьями в Кармоди, а Мариллу одолевала головная боль.
Дэви медленно спустился вниз по ступенькам. Дора ждала его в холле, приведенная в порядок миссис Линд. Мальчик же настоял на том, чтобы одеться самостоятельно. В кармане у него лежали пять центов на пожертвования в пользу церкви и еще цент – для сборов воскресной школы. В одной руке он держал Библию, а в другой – дневник для занятий в воскресной школе. Дэви знал назубок урок, свой «золотой текст» и вопросы Катехизиса. Волей – неволей выучишь, когда просидишь все воскресенье в кухне, под прицельным взглядом миссис Линд! А посему мальчику не о чем было беспокоиться. Несмотря на знание текста и Катехизиса, Дэви напоминал того волка, который все время «в лес смотрит». Миссис Линд приковыляла на кухню к тому моменту, когда он благополучно встретился внизу с Дорой.
