Самое хорошее я припасла под конец. Ты смеешься надо мной из-за того, что я думаю про Пола Ирвинга, будто это гениальный мальчик, но, я полагаю, письмо убедит тебя, что это весьма необычный ребенок. Пол живет далеко, у самого побережья, живет у бабушки, и ему не с кем там поиграть, у него нет подходящих партнеров. Ты помнишь, как наш преподаватель по управлению школой говорил нам, что у нас не должно быть любимчиков среди учеников, но я не могу не любить Пола больше всех. Не думаю, что наношу этим какой-либо вред. Его все любят, даже миссис Линд, которая говорит, что никогда не думала, что может так привязаться к янки. И ребята в школе тоже любят его. В нем нет какой-то слабости, чего-то девчачьего, если не считать его мечтательности и фантазий. Он ведет себя по-мужски и может добиться своего в любой игре. Он тут подрался с Сент-Клером Доннеллом из-за того, что тот утверждал, будто звездно-полосатый как флаг в подметки не годится «юнион джеку».
[2]
Битва закончилась ничьей и уговором о том, что впредь каждый будет уважать патриотические чувства другого. Сент-Клер говорит, что может побить любого, а Пол большинство.
Привожу письмо Пола:
«Моя дорогая учительница!
Вы сказали, что мы можем написать вам о каких-нибудь интересных людях, которых мы знаем. По-моему, самые интересные люди, которых я знаю, это мои скальные люди, и я хочу рассказать Вам о них. Я никому про них не рассказывал, только бабушке и отцу, но я хотел бы рассказать о них и вам, потому что Вы человек понимающий других. Множество людей не способны понять другого, и им нет смысла рассказывать.
Мои скальные люди живут на побережье. Я хаживал к ним почти каждый вечер, пока не наступила зима. Теперь придется подождать до весны, но они останутся там, потому что такие люди, как они, не меняются и не меняют мест, и мне это очень нравится в них. Нора первая из этих людей, с кем я познакомился, и поэтому я думаю, что люблю ее больше всех. Живет она в бухточке Эндрюса, у нее черные волосы и черные глаза, она все знает о добрых русалках и злых водяных. Слышали бы Вы ее рассказы!
Есть еще Братья-Мореходы. Они нигде не проживают, они все время в море, но часто выходят на берег, чтобы поговорить со мной. Это пара веселых мореплавателей, перевидавших все на свете и даже больше того. Вы знаете, что однажды случилось с младшим Братом-Мореходом? Однажды плывет он, плывет и выходит на лунную дорожку. Лунная дорожка это след на воде, которые рисует полная луна, поднимаясь из моря Вы это знаете, учитель. Так вот плывет дальше младший Брат-Мореход по лунной дорожке и попадает прямо на луну, а там маленькая золотая дверца, и он открывает ее проплывает дальше. Много замечательных приключений пережил он на луне, но описание их сделает письмо слишком длинным.
Есть там еще Золотая Дама, она живет в пещере. Однажды я наткнулся на большую пещеру у самого берега, вошел в нее и через некоторое время встретил там Золотую Даму. У нее золотые волосы до земли, а платье блестит и переливается чистым золотом. А еще у нее есть золотая арфа, и она играет на ней целый день. Ее музыку можно услышать на берегу в любое время дня, надо только прислушаться, но большинство людей считают, что это лишь свист ветра в прибрежных скалах. Норе я ни разу не говорил о Золотой Леди. Я боюсь, что она воспримет это болезненно. Даже когда я слишком долго говорю с Братьями-Мореходами, она и то воспринимает это болезненно.
Братьев-Мореходов я всегда встречаю у Полосатых Скал. Младший Брат-Мореход – человек очень сдержанный, а вот старший иногда срывается, просыпается в нем буйство. У меня есть кое-какие подозрения насчет старшего. Я думаю, он подастся в пираты, если его ничто не сдержит. В нем есть какая-то тайна. Как-то он выругался, и я сказал ему, что если он сделает это еще раз, то может больше не высаживаться на берег, чтобы поговорить со мной, так как я обещал бабушке не водиться с теми, кто ругается. И, должен сказал, он здорово напугался и сказал мне, что если я прощу его, то он возьмет меня с собой на заход солнца. И на следующий вечер, когда я сидел на Полосатых Скалах, подплыл старший Брат-Мореход на волшебном корабле и взял меня с собой. Корабль изнутри был перламутрово-радужный, как ракушка мидии, а паруса были сделаны из лунного света. И корабль пошел прямо к закату. Только подумать, учитель, я был на заходе солнца! И что это, Вы думаете, такое? Закат это земля, сплошь усеянная цветами. Мы вошли в большую бухту, игравшую всеми оттенками золота, и я сошел с корабля на большой луг, покрытый лютиками, да крупными, точно розы. Долго я пробыл там. Мне показалось, что я провел там около года, но старший Брат-Мореход сказал мне, что прошло лишь несколько минут. Вы понимаете, в стране заката время длится куда дольше, чем здесь.
Ваш любящий ученик
Пол Ирвинг.
P.S. Разумеется, всего этого не было на самом деле. П.И.»
Глава 12
Не день, а наказание
Началось это еще ночью, бессонной, беспокойной от сильной зубной боли. Когда Энни встала, на дворе было пасмурное, неприятное зимнее утро, и она чувствовала себя разбитой, а жизнь казалась скучной и непривлекательной.
В школа она шла отнюдь не в ангельском настроении. Одна щека опухла, боль не утихала. В школе было холодно, пахло дымом, потому что сырой уголь отказывался гореть. Дети продрогли и сгрудились поближе к огню. Энни строгим тоном, какого от нее никогда не слышали, велела всем разойтись по местам. Энтони Пай прошел к своему месту, как обычно, вызывающе расхлябанной походкой. Он прошептал что-то своему соседу и затем с улыбкой посмотрел на Энни.
Энни казалось, что никогда еще карандаши так не царапали бумагу, как в это утро, а когда Барбара Шоу пошла к доске, то споткнулась о ведро с углем и упала, и результаты оказались катастрофическими. Уголь раскатился по всему классу, доска Барбары, на которой она написала решение арифметических примеров, разлетелась на кусочки, а когда Барбара поднялась на ноги, ее лицо было вымазано в угольной пыли, от чего класс разразился хохотом.
Энни отвернулась от второго класса по чтению, который она в это время опрашивала.
Серьезно, Барбара, – холодно произнесла она, – если ты не можешь передвигаться по классу, ни на что не натыкаясь, лучше оставайся на месте. Стыдно, в конце концов, для девочки твоего возраста быть такой неуклюжей.
Бедная Барбара неуклюже попятилась к своему месту, из глаз у нее покатились слезы, которые смешались с угольной пылью, и эффект получился совсем гротескным. Никогда раньше ее любимая, симпатичная учительница не говорила с ней таким тоном и в такой манере, и сердце Барбары было разбито. Сама Энни чувствовала угрызения совести, но от этого ее душевное состояние становилось еще более неспокойным. Класс надолго запомнил этот урок, да еще обрушившиеся на них в качестве беспощадного наказания пытка арифметикой. В разгар этого, когда Энни выстреливала все новые примеры, в класс вошел запыхавшийся Сент-Клер Доннелл.
