– Нет, мой дорогой мальчик, в них совершенно нет ничего странного. Это просто красивые мысли и необычные для маленького мальчика, и поэтому люди, которые сами неспособны так думать, дай им на это хоть сто лет, считают такие мысли странными. Продолжай, Пол, думать таким образом. Когда-нибудь ты станешь поэтом, я верю в это.
Когда Энни вернулась домой, там ее ждал другой тип мальчугана. Дэви ждал, когда его положат в постель. Он надулся и, после того как Энни раздела его, плюхнулся в кровать и зарыл лицо в подушку.
– Дэви, ты забыл прочесть молитву, – назидательно произнесла Энни.
– Ничего я не забыл, – с вызовом ответил Дэви. – Только я больше не собираюсь читать молитвы. Я прекращаю стараться быть хорошим, потому что как я ни стараюсь быть хорошим, ты все равно больше любишь Пола Ирвинга. Так лучше уж я буду плохим, хоть радость какая-то от этого.
– Я не люблю Пола Ирвинга больше, – серьезным тоном произнесла Энни, подчеркнув последнее слово. Я тебя тоже люблю, только иначе.
– А мне хочется, чтобы ты меня любила не иначе, а одинаково, – обиженно пробурчал Дэви.
– Нельзя разных людей любить одинаково. Вот ты разве любишь Дору и меня одинаково, а?
Дэви сел в кровати и задумался.
– Не-е… нет, – признал он наконец. – Дору я люблю, потому что она моя сестра, а вас потому что вы… это вы.
– Вот и я также. Пола я люблю, потому что он Пол, а Дэви потому что он Дэви, – весело сказала Энни.
– А-а, ну тогда я, пожалуй, могу помолиться, – заявил Дэви, на которого подействовала логика. – Только неохота вылезать из-за них из кровати. Может, я лучше утром прочитаю два раза, а, Энни? Чего, это разве не одно и то же?
– Нет, не одно и то же, – решительно разъяснила ему Энни. И пришлось Дэви вылезать из-под одеяла и становиться на колени. Окончив молитву, он, не поднимаясь, сел на маленькие голые коричневые пятки и снизу вверх взглянул на Энни.
– Энни, а я получше стал, чем был?
– Лучше, Дэви, конечно, – ответила Энни. Она не колеблясь отпускала в кредит, если человек того заслуживал.
– Я знаю, что лучшей стал, – убежденно заявил Дэви, – и я скажу тебе, откуда я знаю. Сегодня Марилла дала мне два куска хлеба с вареньем один мне и один для Доры. Один был побольше другого, а Марилла не сказала, какой мой. Который побольше я дал Доре. Это я хорошо сделал, как?
– Очень хорошо, Дэви, и очень по-мужски.
– Конечно, – согласился Дэви. Дора не очень хотела есть, она съела только половину куска, а остальное отдала мне. Но, когда я давал ей, я не знал, что она не доест, так что я сделал хорошо, Энни.
В сумерках Энни прогулялась до Омута Дриад и возле Духовой Рощи встретила Гилберта Блайда. Она внезапно поняла, что Гилберт больше не школьник. И как возмужал высокий, открытое лицо, ясные глаза, широкие плечи. Энни подумалось еще, что Гилберт очень красивый парень, хотя вроде бы и не похож на идеального мужчину. Они с Дианой давно решили, какой тип мужчины им нравится, и их вкусы, похоже, полностью совпали. Он должен быть очень высоким, выделяющимся из всех, с меланхоличным, загадочным взглядом и нежным, красивым голосом. В физиономии Гилберта не было ничего меланхолического и загадочного, но в дружбе это не имело значения.
Гилберт растянулся среди папоротника возле омута и ласково смотрел на Энни. Если бы Гилберта попросили описать идеал его женщины, то она бы в точности напоминала Энни, вплоть до семи маленьких веснушек, столь неприятных для самой их обладательницы. Гилберт был в действительности еще мальчиком, но и у мальчика есть свои мечты, как и у других людей, а в будущем Гилберта всегда присутствовала девушка с большими ясными серыми глазами, лицом красивым и утонченным, как цветок. Он решил, что его будущее должно быть достойно богини, которая в нем будет жить. И в тихом Эвонли были соблазны, и в нем можно было встретить подходящую подругу. В Белых Песках молодежь любила повеселиться, и Гилберт был своим человеком в любой компании. Но он стремился всегда быть достойным дружбы Энни, а в каком-то отдаленном будущем и любви.
И он следил за каждым своим словом, мыслью и делом так, словно она все видела и выносила свои суждения. Она оказывала на него неосознанное влияние, как и каждая девушка, чьи идеалы высоки и чисты, оказывает на своего друга, и это влияние держится столько времени, сколько она продолжает оставаться верна своим идеалам, и прекращается, если она изменит им. В глазах Гилберта главное обаяние Энни состояло в том, что она была не подвержена мелким недостаткам других эвонлийских девиц мелкой зависти, обманам по мелочам, соперничества, заискиванию. Энни была в стороне от всего этого, причем не сознательно и по замыслу, а просто потому что все перечисленное было абсолютно чуждо ее чистой, горячей натуре, кристально чистой по своим целям и чаяниям.
Гилберт не пытался перевести свои мысли на язык слов, потому что имел основания быть уверенным в том, что Энни отметет такие попытки с порога или рассмеется ему в лицо, что в тысячу раз хуже.
– Ты как настоящая дриада под этой березой, – пошутил Гилберт.
– А я люблю березы, – промолвила Энни, прислонившись щекой к стройному бело-кремовому стволу и нежно погладив дерево, что вышло у нее красиво и естественно.
– Тогда тебе приятно будет услышать, что мистер Мэйджор Спенсер решил высадить вдоль дороги со стороны своей фермы целый ряд берез, чтобы поддержать наше общество, сообщил Гилберт. Он говорил со мной об этом сегодня. Мэйджор Спенсер самый прогрессивный человек в Эвонли, которого волнуют общественные интересы. И мистер Уильям Белл собирается высадить живую ограду из елей вдоль дороги возле своей фермы и дальше. В общем, дела нашего общества идут великолепно, Энни. Период экспериментов позади, это можно считать установленным фактом. Уже пожилой люд начинает проявлять интерес к нашим делам, а в Белых Песках народ поговаривает, не открыть ли и им такое общество. Даже Элиша Райт изменил свое мнение, после того как американцы из отеля устроили пикник на берегу. Они так хвалили, как у нас сделаны обочины дорог, говорили, что у нас они намного симпатичнее, чем в других частях острова. А когда и другие фермеры последуют примеру мистера Спенсера и украсят деревьями и живыми изгородями участки дорог перед своими фермами, Эвонли станет самым красивым населенным пунктом в нашей провинции.
– В благотворительном обществе поговаривают насчет того, – продолжила разговор Энни, – чтобы заняться приведением в порядок кладбища, и я надеюсь, что именно они займутся им, потому что надо снова собирать деньги, а после истории с магистратом нам бесполезно браться за такое дело. Но благотворительное общество никогда не занялось бы этим, если бы наше общество в неофициальном порядке не включило бы кладбище в свои планы. Деревья, которые мы посадили возле церкви, растут во всю, а совет попечителей школы обещал мне, что в следующем году они огородят школу. Как только они это сделают, я организую день древонасаждения, и каждый школьник посадит по дереву. И еще сделаем сад в углу у дороги.
