– Мне бы хотелось, чтобы лучше у меня болела голова вместо вас, Марилла. Я бы радостно перенесла её за вас.
– Ты и так переделала много домашней работой и дала мне возможность отдохнуть, – ответила Марилла. – Я считаю, что ты достаточно хорошо со всем справилась и сделала меньше ошибок, чем обычно. Конечно, крахмалить носовые платки Мэтью было не нужно! И многие люди, если ставят пирог в духовку, чтобы приготовить его к обеду, вынимают его и едят, до того, как он сгорит. Но ты, очевидно, обычно делаешь по-другому.
После головной боли Марилла всегда была в ироническом настроении.
– Ах, мне очень жаль, – сказала Энн печально. – Я и забыла об этом пироге, с тех пор как поставила его в духовку, и только сейчас вы мне напомнили. Хотя подсознательно я чувствовала, что о чем-то забыла. Сегодня утром, когда вы дали мне задания по дому, я пообещала себе, что не буду ничего фантазировать, а сосредоточусь на работе. И все так и было, пока я не поставила пирог в духовку, а потом мне безумно захотелось себя представить, что я волшебная принцесса, запертая в одинокой башне, а прекрасный рыцарь мчится на вороном коне, чтобы меня спасти. Поэтому я и забыла о пироге. И я даже не заметила, что накрахмалила носовые платки. Во время глажки, я пыталась придумать название для нового острова, который мы с Дианой нашли вверх по ручью. Это восхитительное место, Марилла. Там растут два клена, и ручей протекает между ними. И тут я подумала, что будет здорово, если мы назовем его Островом Виктории, потому что мы открыли его в день рождения королевы. Мы обе с Дианой верные сторонницы королевы. Но мне так жаль, что такое случилось с пирогом и платками. Я хотела быть идеально хорошей девочкой сегодня, потому что сегодня годовщина. Вы помните, что случилось в этот день в прошлом году, Марилла?
– Нет, не помню.
– Ах, Марилла, в этот день я появилась в Зелёных крышах. Я никогда не забуду этот день. Это был важный день в моей жизни. Конечно, вам это не кажется таким значительным, как мне. Я здесь уже год, и все это время была так счастлива. Конечно, у меня были и проблемы, но ведь человек всегда может исправить свои ошибки. Вы сожалеете, что оставили меня у себя, Марилла?
– Не могу сказать, чтобы я жалела, – ответила Марилла, которая иногда даже не представляла, как она могла жить до того, как Энн приехала в Зелёные крыши. – Нет, совсем не жалею… Если ты закончила с домашним заднием, Энн, сходи к миссис Барри и попроси у нее для меня выкройку фартука Дианы.
– Но… но… уже слишком темно! – закричала Энн.
– Слишком темно? Да нет же, еще только сумерки. К тому же ты часто ходила к Диане и позже.
– Я лучше пойду утром! – нетерпеливо сказала Энн. – Я встану, когда рассветет и пойду.
– Что это ты придумала, Энн? Мне нужна выкройка, чтобы пошить тебе новый фартук сегодня вечером. Иди немедленно, и поскорее.
– Тогда я должна буду пойти по кружной дороге, – сказала Энн, с неохотой одевая шляпу.
– Идти по кружной дороге – это полчаса дольше! Не хочу даже слышать подобное!
– Я не могу идти через Лес Привидений, Марилла! – воскликнула Энн в отчаянии. Марилла оцепенела.
– Лес Привидений! Ты что, с ума сошла! Что ещё за Лес Привидений?
– Это сосновый лес за ручьем, – прошептала Энн.
– Что за ерунда! Никогда там не было никакого Леса Привидений! Кто сказал тебе такую чушь?
– Никто, – призналась Энн. – Мы с Дианой просто представили, что это Лес Привидений. Все места здесь такие… такие… ОБЫЧНЫЕ. И мы придумали такое название, чтобы было интереснее. Это случилось в апреле. Лес Привидений – это так романтично, Марилла. Мы выбрали сосновый лес, потому что он такой темный. Ах, мы представили самые страшные вещи! Там есть женщина в белом, которая появляется у ручья по вечерам, примерно в это время, заламывая руки и издавая самые жалобные стоны. Она приходит, когда кто-то должен умереть. И привидение маленького убитого ребенка часто появляется возле Убежища Безделья; он подкрадывается к вам сзади и кладет свои холодные пальцы вам в руку… вот так. Ох, Марилла, мне страшно при одной мысли об этом. И человек без головы ходит туда и сюда по тропинке… а скелеты злобно смотрят на вас из-за веток деревьев. Ах, Марилла, я ни за что на свете не решилась бы пройти через Лес Привидений после наступления темноты. Я уверена, что белые фигуры выпрыгнут из-за деревьев и схватят меня, если я пойду туда.
– Никогда подобного не слышала! – воскликнула Марилла, которая сидела в молчаливом изумлении до этого. – Энн, неужели ты хочешь сказать, что действительно веришь во все эти свои глупые выдумки?
– Не верю окончательно, – неуверенно сказала Энн. – По крайней мере, не верю днём. Но когда становится темно, Марилла, все совсем по-другому. Вот тогда-то привидения и появляются в лесу.
– Привидений не существует, Энн!
– Да, нет же, существуют, Марилла! – горячо сказала Энн. – Я знаю людей, которые их видели. И это уважаемые люди. Чарли Слоан говорит, что его бабушка однажды вечером видела, как его дедушка вёл коров домой с поля, хотя его похоронили год назад. Вы ведь знаете, что бабушка Чарли Слоана не выдумщица. Она очень религиозная женщина. И отца миссис Томас однажды вечером преследовал до самого дома горящий ягненок с отрезанной головой, которая висела на полоске шкуры. Он говорил, что это был призрак его брата, который предупреждал, что он скоро умрет. Правда, он не умер через девять дней, как было обещано, а только два года спустя, но все равно, видите, это была правда. А Руби Гиллис говорит…
– Энн, – резко сказала Марилла. – Я не желаю больше слушать эти глупости. Я всегда сомневалась по поводу твоего воображения, и если оно приводит к таким последствиям, я больше этого не хочу слышать. Ты пойдешь к миссис Барри немедленно и прямо через сосновый лес, и пусть это будет тебе уроком и наукой на будущее. И чтобы я больше не слышала от тебя ни слова ни о каких привидениях в лесах.
Энн могла просить и плакать сколько угодно – что она и делала, потому что очень боялась. Ее воображение подвело её, и сосновый лес после наступления ночи внушал ей сильный страх. Но Марилла была тверда в своём решении. Она довела дрожащую девочку до ручья и велела ей идти дальше прямо через мостик в темное убежище стонущих женщин и безголовых привидений.
– О, Марилла, как можно быть такой безжалостной? – сказала Энн плачущим голосом. – Как вы себя будете чувствовать, если какой-нибудь белый призрак схватит и унесет меня?
– Я готова рискнуть, – сказала Марилла решительно. – Ты знаешь, я всегда держу своё слово. Я вылечу тебя от привычки придумывать привидения. Иди сейчас же.
И Энн пошла, то есть, спотыкаясь, минула мостик и, вся дрожа, двинулась дальше по темной тропинке. Она запомнила этот путешествие на всю жизнь. Ей пришлось горько пожалеть о том, что у нее такое буйное воображение. Существа, которые были плодом её воображения, подстерегали ее за каждым кустом, вытягивая холодные, прозрачные руки, чтобы схватить испуганную девочку. Оторванная лента белой березовой коры, которую ветер волочил и перебрасывал по коричневым увядшим прошлогодним листьям, заставила сердце Энн на минуту остановиться. Долгий скрежет двух старых веток, задевавших друг друга, вызвал у нее на лбу холодную испарину. Летучие мыши, в темноте летавшие над ее головой, казались ей потусторонними созданиями. Добравшись до большого поля мистера Белла, она побежала по нему так, словно за ней гналась целая толпа белых привидений, и, подбежав к дверям кухни дома Барри, она совершенно запыхалась, и еле смогла попросить выкройку фартука. Дианы не было дома, а потому не было и возможности остаться подольше. Предстояла ужасная обратная дорога. Энн шла с закрытыми глазами, предпочитая лучше разбить себе голову о торчащие ветки деревьев, чем увидеть какой-нибудь белый призрак. Когда она, наконец, пошатываясь, прошла через деревянный мостик, она вздохнула, наконец, с облегчением.
