– Однако, – задумчиво произнес Барс, внимательно рассматривая вход в подземку. – Глазок есть, а звонка не предусмотрено.
Он подошел поближе и аккуратно постучал по двери. Она отозвалась гулким и протяжным звоном, но больше ничего не произошло. Через минуту Барс постучал снова – на этот раз сильнее – и снова никакого ответа.
– Может, они там померли все, а? – тоскливо спро-сил он.
И тут же отпрянул назад. В глазке на мгновение мелькнул свет. Потом за дверью раздались торопливые шаги. Когда слева от двери открылось что-то вроде крохотного оконца, откуда высунулся ствол автомата с примотанным изолентой фонариком, Барс уже почти не удивился.
– Стой на месте, – предупредил голос из-за двери.
– Ага. Шаг вперед – стреляешь, – вполголоса отозвался Барс, поднимая руки. – Вы бы хоть чего нового придумали, честное слово.
Глава 4
Станция «Выборг»
Долго ждать им не пришлось. По-видимому, часовой уже вызвал кого надо заранее, и теперь дело осталось за малым. Процедура прохода в убежище мало чем отличалась от тех, что были приняты в Питере, разве что паспортов никто не требовал. Оно и понятно – город небольшой, выживших мало, и все всех знают в лицо. А уж с нового человека и вовсе глаз сводить не будут. Похоже, подобных визитеров жители станции не видели уже давно.
– Оружие оставите здесь. Даже ножи, если есть. И по три патрона с брата за вход, – предупредил часовой, открывая дверь. – Или гуляйте.
Пока Королев без лишних возражений выщелкивал из запасного магазина требуемую плату, Барс успел кое-как рассмотреть тех, кто их встречал. Трое мужчин. Двое совсем молодые, родились, скорее всего, или уже после Катастрофы, или за пару лет до нее. Тощие и бледные, но оба с автоматами. «Семьдесят четвертыми» старого выпуска, с еще деревянным цевьем и прикладом. Худосочные парни поглядывали на чужаков со странной смесью неприязни и страха, причем второго было явно больше. Третий оказался намного старше. Лет шестьдесят или около того. Волос у него на голове осталось не так уж много, и почти все седые. Полный – вернее, был когда-то, но сейчас основательно исхудал, и прежние габариты мужчины выдавали только крупные кисти с широкими запястьями и висевшая мешком одежда: не раз штопанная серая рубашка с засученными рукавами и древние шерстяные брюки, каким-то чудом сохранившие что-то вроде стрелок. На круглом лице старшего красовались огромные прокуренные усы и очки в роговой оправе, и в целом оно бы производило впечатление добродушного, если бы не глаза. Серые, внимательные, с цепким и пронзительным взглядом. Умные. Оружия у мужчины никакого не было – по крайней мере, с виду, но остальные обращались к нему с неподдельной почтительностью – и явно не только из-за почтенного возраста и седой головы.
– Алексей Иванович? – догадался Барс.
– Верно, – старший осторожно кивнул. – Откуда знаешь?
– От Бобра, – Барс пожал плечами. – Сказал, что на станции Алексей Иванович за главного. Вряд ли вас тут таких много…
– Таких – это каких?
– Ну… – замялся Барс, – немолодых. У вас тут жизнь явно не сахар.
– Так бы сразу и сказал – стариков, – ухмыльнулся Алексей Иванович. – Верно ты все говоришь. Не с чего тут особо до пенсии доживать. Лекарств нет, еды нет, воды нормальной – тоже нет. В общем, сам все увидишь, нам скрывать особо нечего. Пойдем в кабинет, не будем народ пугать.
Следовать за Алексеем Ивановичем оказалось непросто. Кромешную темноту кое-как разгоняли только самодельные керосиновые лампы, расставленные на чем-то вроде тумбочек по всему переходу, но толку от них было немного. Барс с Королевым то и дело спотыкались то ли о провода, то ли о какие-то шланги, постоянно попадавшиеся под ноги. Сам Алексей Иванович привычно лавировал между палатками и уродливыми дощатыми перегородками, заменявшими жителям станции комнаты. Местных почти не было видно – пару раз Барс ловил на себе заинтересованный взгляд из темноты, но никто не спешил подойти и поприветствовать незваных гостей. Часовые с автоматами не отставали ни на шаг, но больше никакого оружия Барс не заметил. Впрочем, это мало что значило. Он пока что с трудом мог представить себе даже истинные размеры этого темного подземного убежища. Может быть, тут живет всего двадцать-тридцать человек, а может быть – все сто.
– Пришли, – сообщил Алексей Иванович, распахивая перед ними низенькую железную дверцу. – Аккуратнее голову.
Кабинет – громко сказано. Чтобы протиснуться в крохотное помещение, Барсу с Королевым пришлось согнуться в три погибели. Похоже, когда-то здесь была подсобка или аппаратная – места хватало только на письменный стол, массивный сейф и продавленный топчан, накрытый выцветшим шерстяным одеялом. Все богатство Алексея Ивановича состояло из пары курток, развешанных на гвоздях справа от входа, и старой двустволки в углу. И все же это было самое настоящее отдельное помещение – с самыми настоящими стенами, а не тонкой фанерой или брезентом. По-видимому, здесь даже такое считалось почти что роскошью. Спартанское убранство освещала неизменная керосинка. Простенькая, помутневшая, но все же заводская, еще советских времен, а не кое-как слепленная из пары консервных банок.
– Много их тут у вас, – заметил Барс, указывая на лампу. – А с электричеством совсем беда?
– Есть такое дело, – Алексей Иванович покачал головой. – Привыкли уже. Генератор редко включаем, только когда зимой совсем плохо. А бензина хватает пока – тут же две заправки неподалеку… были. А заправлять уже давно нечего.
– Много людей осталось? – Барс опустился на один из свободных стульев. – В смысле – вообще. В Выборге.
– Обожди, – Алексей Иванович нахмурился и снял очки. – В Выборге, говоришь? А сами вы откуда будете?
– Из Питера, – ответил Барс.
– Из Питера, из Питера… – Алексей Иванович постучал пальцами по столешнице, тщетно пытаясь скрыть охватившее его волнение. – У нас уже лет семь никто оттуда не появлялся. Радиосвязи тоже нет, видимо, из-за помех… Ну, и как же там?
– За последние семь лет ничего не изменилось, – Барс пожал плечами. – Все то же метро, все те же грибы, мутанты и убойный фон на поверхности.
– Вот как, – тяжело вздохнул Алексей Иванович, будто бы разом постарев на десяток лет.
Похоже, он все еще на что-то надеялся. На какое-то невероятное чудо. На то, что однажды в двери убежища на станции «Выборг» постучат те, у кого будет в достатке и еды, и одежды, и лекарств, и ответов на вопросы. На то, что двадцатилетняя изоляция, изредка прерываемая лишь случайными гостями вроде самого Барса, наконец, завершится. На то, что мир станет если не прежним, то хотя бы отчасти похожим на все то, что было раньше.
Дурацкая надежда. Хотя, если вдуматься, только благодаря этой надежде они здесь и выжили. Барс представить себе не мог, как эти люди могли существовать вот так – без витаминов, без запаса консервов, без связи, без источников энергии. Без всего, что было дома, в Питере.
