Действительно все. Десятки факелов и керосинок освещали пеструю толпу. Мужчины, женщины, дети и старики – всего человек двести пятьдесят – триста. Волки вытащили из постелей всех обитателей Замка. Или, что более вероятно, они повылезали сами. Казнь или человеческое жертвоприношение едва ли были частыми зрелищами даже в этом безумном месте, и мало кто отказался бы на такое смотреть. И уж точно никто бы не посмел ослушаться приказа Фенрира, которого в Замке обожали почти так же сильно, как и боялись. Люди, мимо которых шагал шаман, протягивали к нему худые руки, пытаясь хотя бы кончиками пальцев коснуться его грязной серой мантии. Волки с трудом сдерживали напор толпы, направо и налево раздавая пинки и зуботычины. Барсу же доставались плевки и ругательства. Какой-то пацан на пару лет младше Алекса даже попытался кинуть в него камень, но тут же свалился, получив прикладом в живот: по неизвестным причинам пленник был нужен Фенриру целым и невредимым – насколько это вообще было возможно в данной ситуации.
Все это напомнило Барсу события из его прошлой жизни. Это было… две недели назад? Или три. Казалось, что куда больше. Он точно так же шагал через расступающуюся толпу по родной станции. «Владимирская», где все было до боли знакомо. Каждая гранитная плита на тускло освещенном полу, каждая палатка, каждый вход и выход. Каждое подсобное помещение и каждый туннель. Каждые глаза, взиравшие на него с немым укором. Тогда никто не смел и слова сказать ему в лицо – лишь шептали за спиной. Преступник! Предатель! Здесь, в Замке, лица были другие – больные, озлобленные, безнадежно зараженные безумием Фенрира, но остальное отличалось мало: любые раскаяния или оправдания оказались бы бесполезными и тогда, и сейчас. Народ требовал крови – просто здесь об этом не стеснялись говорить прямо.
Барса вели вниз по дороге, все дальше и дальше от площади до самых ворот, которые почему-то оказались широко распахнуты.
– Слушайте все!
Фенрир вскинул обе руки вверх, призывая людей к молчанию. Оборванная толпа стихла, и какое-то время мертвенную тишину нарушал лишь треск искрящихся факелов.
– Для нас настали тяжелые времена. Запасы подходят к концу, земля почти не родит, наши животные болеют и умирают. Лучшие из сыновей Волка предали нас!
Фенрир умолк, и со всех сторон послышались крики – сначала редкие и несмелые, но потом их становилось все больше. И все они требовали лишь одного: найти и покарать Варга и его людей. Неужели командир, вернее, теперь уже бывший командир Волков смог сбежать? Вероятнее всего, он с боем вырвался из Замка после того, как рванула граната в казарме. Его план побега провалился, и рассчитывать Варгу было больше не на что. Но это могло значить только одно: все, кто прикрывал Барса снаружи, мертвы.
– Но стоит ли бояться смерти? Многие из нас помнят, как старый мир обратился в прах в день Гибели Богов. Все мы мертвы уже двадцать лет. Все, что нам остается – уйти во тьму и тем самым ознаменовать пришествие нового времени! Все мы – дети Зверя, пожравшего мир! Так чего же нам бояться?!
Голос шамана взлетел до высшей точки и оборвался, и вслед за ним раздался рев толпы. Это было похоже на массовое помешательство, против которого смог устоять лишь один Барс. В глазах всех этих людей не осталось ни единой мысли – лишь отчаянная радость и жажда крови.
– Настал тот день, когда я, Фенрир Видящий, открою вам истинное могущество Зверя, – продолжил шаман после того, как крики стихли. – Чужак пришел в эти земли, чтобы убивать детей Волка. Он украл у Зверя его добычу. Так что же ждет его по нашим законам?
Вопрос чисто риторический. То ли от выпитого снадобья, то ли от нервного истощения страх перед смертью прошел окончательно, уступив место глухому раздражению. Барс сплюнул сквозь зубы. Неужели нельзя было просто пристрелить его или зарезать у мусорной статуи? Какого черта этому ряженому старому клоуну понадобилось тащить его сюда и устраивать это дурацкое шоу?
Барс ожидал чего-то вроде ритуального кинжала в руках Фенрира, но все произошло совершенно иначе. Прежде, чем он успел что-либо сообразить, его вытолкали за ворота прямо на мост и швырнули на землю. Широкая полоска металла с негромким щелчком обхватила левое запястье, и… все.
Четыре костра – два на той стороне моста, два на этой – образовывали квадрат. Посередине – толстый металлический столб, вколоченный прямо в разбитый асфальт. Не слишком толстая, но тяжелая и явно крепкая цепь длиной метров пять-семь соединяла этот самый столб с левой рукой Барса. Ворота закрывались прямо у него перед глазами, а небольшую постройку, в которой они располагались, начинали заполнять люди. Обычно пустовавшее здание засветилось десятками ламп и факелов. Жители Замка высовывались из окон, облепили крышу и соседние стены в три ряда и продолжали лезть вперед, отталкивая друг друга. Откуда-то доносился голос Фенрира, громко призывавшего Зверя. Представление начиналось.
– Твою мать, – выругался Барс, пару раз дернув цепь. – Вот суки…
* * *
– Эй, дружок, ты как? Давай, просыпайся!
Встревоженное лицо Королева еще какое-то время расплывалось перед глазами, но потом обрело четкие очертания. Алекс попытался приподняться на локтях. Не вышло – руки не слушались, а все тело было как ватное. Пустая темная комната, на полу которой он лежал, немного покачивалась из стороны в сторону. Четыре стены без окон, древняя деревянная дверь и тусклый огонек в шаге справа. Даже не керосинка – свеча.
– Не торопись, – Королев аккуратно положил руку Алексу на грудь. – Лучше пока полежать, ты потерял много крови. Спешить нам все равно некуда.
Кое-как наклонив голову, Алекс увидел у себя чуть выше локтя тугую повязку. Темно-зеленая ткань вряд ли предназначалась для подобных целей, но намотали ее ровно и аккуратно.
– Это вы… ты? – спросил Алекс. Язык двигался почти так же плохо, как и тело. – Что это?
– Моя майка. Была, – Королев мягко улыбнулся. – Я уж думал, ты никогда не очнешься. Хорошо, что пуля прошла навылет – если бы попала в кость, я вряд ли бы смог чего сделать.
– Спасибо, – простонал Алекс.
Вместе с сознанием вернулась и боль, а за ней и память. Простреленная рука ныла, но на душе было еще паршивее. Ночь, вспышки выстрелов. Прожектор, выжигающий глаза – бесконечно долго, а потом снова блаженная темнота. Взрыв, казарма, поглощенная пламенем. Треск автомата на крыше. Расул…
– Расул! – Алекс отчаянно задергался и снова попытался встать. – Что с ним? Где он? Где все?
– Я не знаю, – ответил Королев, бережно укладывая вырывающегося Алекса обратно на пол. – Честно говоря, я думал, это ты мне расскажешь. Как ты вообще здесь оказался? Часа полтора назад сверху что-то гремело, а потом тебя притащили Волки. Неужели Расул решил попытаться?..
– Нет! Не Расул! – Алекс откинулся назад так резко, что приложился затылком о камни. – Я расскажу.
Королев слушал молча, не перебивая даже для того, чтобы задать вопрос, хотя рассказчик из Алекса оказался так себе – постоянно сбивался, перескакивая с события на событие, а потом возвращался назад, вспоминая, что пропустил что-то важное. Когда Алекс дошел до взрыва в казарме, в носу снова предательски защипало, а слезы навернулись на глаза сами собой. Барс, Эдик, Марина… Они ведь остались там, внутри, где все горело. Неужели они погибли? Расул, закрывший Алекса от пуль своим телом – мог ли он уцелеть? А остальные?
