– Хорошо, чуть-чуть осталось, – вторил Барсу голос Королева. – Рана не очень чистая, похоже, началось-таки воспаление. Это, конечно, плохо, на зато кость не задета. А дырка в мясе и сама зарастет постепенно. Надо только удалить мертвые ткани, убрать все лишнее. Ничего, скоро поскачешь…
Голоса Барса и Королева звучали в унисон, сливались, будто бы переплетаясь в какое-то заклинание. Алекс пытался понять, о чем они говорят, но смысл слов ускользал от него. Оставались только звуки – но и они помогали, давая возможность хоть на мгновение отвлечься от безумной боли и не сползти туда, в черную и страшную пустоту, которой Алекс сейчас почему-то так боялся.
Он и сам не заметил, как все закончилось. Голоса стихли одновременно, и раны на руке коснулось что-то влажное и прохладное, приносящее облегчение. Барс аккуратно отпустил Алекса – все равно у того уже не осталось сил на то, чтобы дергаться. Какое-то время он так и лежал, и лишь через несколько минут смог перевернуться на спину. Тогда Королев чуть приподнял его голову и приложил к губам горлышко фляги. Как вовремя! Пить хотелось ужасно. Алексу казалось, что он запросто мог бы выпить целое море, но уже через несколько глотков Королев отобрал у него драгоценную воду.
– Все, пока хватит. А то опять стошнит. Теперь полежи часик-полтора, и пойдем.
Пока что Алекс не мог себе представить, даже как подняться на ноги – не говоря уже о том, чтобы добрести хотя бы до финского таможенного терминала. Путь в пару километров казался чем-то невозможным, невероятным. Нет, лучше остаться здесь.
– Идите, – хрипло попросил Алекс. – Я буду вам только мешать, я не могу, я все равно…
– Заткнись ты уже, – раздраженно оборвал его Барс. – Заткнись и спи. Выходим через полтора часа.
* * *
С мутантами проблем почти не возникло. Как Барс и ожидал, стая почти вся разбежалась с первыми лучами солнца. То ли в лесах около Выборга еще хватало добычи, то ли здесь, у самой границы, водилось что-то, перед чем пасовали даже многочисленные и зубастые зверюги, но без воли Фенрира, иссякшей к утру, мутанты снова превратились в тех, кем они и должны были быть – в обычных ночных хищников, которым совершенно не хотелось связываться с вооруженными людьми. Снаружи у «дьютика» осталось от силы десятка полтора-два зверюг, и те поспешно разбежались, стоило Барсу подстрелить парочку.
Куда сложнее дело обстояло с Алексом и девочкой. Алекс так толком и не пришел в себя – ни через назначенные полтора часа, ни через два, ни через три. Королев заставил его выпить еще какие-то таблетки, но на этот раз никакого толку от них почти не было. Алекс метался в горячке, стонал, ругался, плакал, но встать так и не смог. Как и девочка. Уже после того, как Королев закончил шаманить над Алексом, он обнаружил, что странная жидкость, выделяемая ее кожей, чуть ли не насквозь пропитала спальник покойного Кости, и вытащить девочку оттуда, не навредив ей, не представлялось никакой возможности.
– Черт знает что, – ворчал Барс, укладывая и Алекса, и девочку на самодельное устройство, представляющее собой что-то среднее между телегой и волокушами и изготовленное Королевым из подручных материалов.
Одна идея использовать колесики от тележек, в которых двадцать лет назад охочие до европейского качества российские туристы возили бутылки с ликерами, по мнению Барса тянула на Нобелевскую премию. Правда, это мало решало проблему с паршивым асфальтом и тем, что колесики иногда отказывались крутиться из-за ржавчины, но все же хоть как-то облегчало жизнь.
– Прям как конь, – ухмыльнулся Барс, впрягаясь в волокуши рядом с их конструктором. – Педальный. Нет, такого бардака у нас даже в Питере никогда не было.
Поначалу импровизированный транспорт катился по асфальту довольно бодро, но потом дорога пошла чуть круче в гору, и Барс понял, что постепенно выдыхается. Алекс, девочка, три рюкзака и пулемет вместе весили немало, а между тем до финской таможни оставалось еще больше километра. Королеву тоже приходилось несладко – пот с его лица тек уже ручьями, несмотря на то, что день выдался прохладным. Алекс несколько раз пытался их окликнуть, и Барс поначалу даже отвечал ему – грубо и нетерпеливо, а потом и вовсе замолчал, экономя силы. Все равно разговаривать с пацаном толку было мало – он то бормотал что-то бессвязное, то требовал, чтобы они оставили его и шли дальше. Как будто бы это всерьез могло что-то изменить…
После финской таможни – заброшенной и опустевшей – дорога снова пошла вниз, и тащить волокуши стало легче. Буквально метров через триста после терминала Королев решительно свернул налево к большому круглому зданию, которое он называл «шайбой». Еще один торговый центр, как оказалось, только побольше, чем «дьютик». Правда, поживиться внутри оказалось почти нечем – все, что имело хоть какую-то ценность, давно растащили. Ни продуктов, ни вещей – ничего. Судя по слою пыли, покрывавшему все полы в «шайбе», люди не заходили сюда уже много лет. Машины снаружи выглядели ничем не лучше, чем ржавые развалины перед границей. Зато в опустевшем продуктовом магазине нашлась пара больших тележек с более-менее исправными колесиками, и теперь от уже надоевших Барсу волокуш можно было избавиться.
– Ну, вот она – Финляндия, – Королев аккуратно пристроил завернутую в спальник девочку в тележку сверху на рюкзак. – Нравится?
– Пока что не вижу особой разницы, – Барс пожал плечами. – Все то же самое. Пусто, людей нет, еды нет, патронов нет, да еще и фонит – правда, уже поменьше.
– Да ну тебя, – улыбнулся Королев, отрывая и выбрасывая респиратор, которым последние два дня уже почти и не пользовался. – Евросоюз! Воздух свободы – теперь его можно вдыхать полной грудью!
– В таком случае твоя свобода пахнет неприятностями, – задумчиво ответил Барс.
Глава 16
Куколка
После небольшого привала в «шайбе» двигаться стало проще. Здоровенные магазинные тележки оказались куда удобнее волокуш, хоть их и приходилось толкать перед собой. После очередной таблетки Алекс, наконец, забылся тяжелым сном и перестал дергаться. Девочка и вовсе не подавала никаких признаков жизни – по крайней мере, внешне. Дорога шла то вверх, то вниз, но по-настоящему крутых подъемов или спусков Барсу с Королевым пока не попадалось. Не сговариваясь, они двинулись дальше по трассе «Е18», никуда не сворачивая. Одна из важнейших транспортных артерий страны, идущая вдоль побережья до Хельсинки – если где-то поблизости и остались выжившие, то искать их следовало именно на этом пути. В конце концов, в столице Финляндии тоже было метро, пусть и не такое глубокое, как в родном Питере. Во всяком случае, там можно будет остановиться на какое-то время, найти припасы – еду, патроны, оружие… может быть, даже машину. А потом двинуться дальше на север. Или остаться – в зависимости от того, как примут их местные. Загадывать так далеко Барс пока не хотел – любой, даже самый крепкий и разумный план мог в одночасье рассыпаться в труху.
Вдоль дороги то тут, то там попадались небольшие домики, иногда по два-три зараз. Некоторые обвалившиеся, но большинство все-таки целые – строили финны на совесть. Впрочем, заниматься их обыском Барсу не хотелось – и так было понятно, что ничего ценного там не осталось, только зря время потратили бы. Люди ушли из этих мест давным-давно – или в столицу, в убежища, или на север, за озера, спасаясь от радиоактивного облака. Боеголовки, взорвавшиеся в атмосфере над Питером, посеяли смерть на сотни километров вокруг. Даже в Хельсинки наверняка не стоило долго ходить без респиратора – хотя бы на поверхности. И все же Барс чувствовал, что до цели осталось уже совсем немного, и даже тягостное ощущение присутствия чужой воли уже не так угнетало. Злоба Фенрира, колоколом звеневшая в голове ночью, сейчас превратилась в едва заметную вибрацию. Днем старик утрачивал свою недобрую силу – а может быть, просто отдыхал. В конце концов, должен же он хоть когда-нибудь спать!
