За время пути яркие камзолы покрылись серой пылью, на полях шляп целые залежи, только мы четверо как были в плащах цвета дорожной пыли, так и остались такими же.
В предпоследний день он догнал нас, поднял руку. Я медленно повернул к нему голову, нужно держаться солидно и с достоинством, эти столичные щеголи понимают только такое поведение, а если позволить сблизиться, тут же садятся на шею.
– Глерд?
– Глерд Юджин, – сказал он быстро, – впереди дорога раздваивается. Выбираем ту, что на Медвежий Клык?
Я покачал головой.
– Нам хлеба не надо, работу давай… Потому сразу в бухту, если уже слышали о ней. Нет? Вот и прекрасно. Езжайте следом, дорогу укажем.
Он пробормотал озадаченно:
– Бухта?.. Зачем бухта?
– Вы человек военный? – спросил я с подозрением. – Или чей-то сынок при дворе?
Он сказал обидчиво:
– Семь поколений моих предков служили только в армии!
– Тогда какие вопросы старшему по званию? – сказал я резко. – Выполняйте, глерд.
Он козырнул, повернул коня и умчался. Похоже, я выбрал правильный тон.
Через несколько часов пути впереди проступил из жаркого марева и начал приобретать четкие очертания высокий и плотный вал из деревьев.
Я вздохнул с облегчением, вдали от этих мест почти забываю, насколько прекрасно деревья закрывают со всех сторон бухту. Хотя королевские дороги проходят на три десятка миль севернее, все равно добавочная защита от любопытных глаз не мешает.
Фицрой пустил коня рядом, покрутил головой.
– Как же здорово наросло здесь все!.. Вокруг почти пустыня с выгоревшей травой, а тут такое.
Рундельштотт подъехал, услышал, покачал головой.
– А то не знаешь, что в заливе пресная вода. Сюда впадают две речушки и с десяток ручьев. Потому и тесно на берегах от деревьев. Ну что, вломимся?
– Понсоменер уже там, – ответил я. – Даже не стал ждать таких задумчивых и рассуждающих черепах.
Конь мой с недоверием направился к стене из толстых стволов. Понсоменер действительно с ходу проскользнул сквозь охранную рощу, у него и конь какой-то не такой, везде пролезет, словно рыба кистеперая, а мой недовольно фыркает, прядает ушами, тесно, мне то и дело приходится поднимать ноги на седло, и все равно конь задевает деревья обоими боками, но, к счастью, хорошо защищен плотной попоной.
Когда мы с моим тяжеловесом протиснулись на ту сторону, Понсоменер уже почти спустился к берегу. Среди свежепостроенных домов, бараков и служебных помещений его начал окружать работающий народ, ухватили коня за повод и даже помогли Понсоменеру покинуть седло.
Но я смотрел не на дома, хотя их прибавилось за наше отсутствие. На середине ровной, как зеркало, бухты – две каравеллы! Одна замерла на якоре, другая медленно совершает осторожные маневры, обучаясь сама и обучая новоиспеченных матросов, половина которых еще наверняка не научились даже плавать.
Я пустил коня вниз к воде, на пути несколько новеньких бараков для жилья и вспомогательные строения, начиная от кухни и заканчивая кузницей, а также несколько добротных столярных мастерских, при отъезде их строить только начинали, так что все хорошо, разрастаемся и вширь.
Дальше у самой кромки воды шесть корабельных скелетов, у трех только становые жилы, у двух уже и ребра, а на последнем заканчивают натягивать плотную кожу обшивки. Мачты гордо смотрят в небо, с двух сторон спешно укрепляют растяжками.
В заливе, защищенном не только от волн с моря, но и от ветра стеной деревьев, изумительно ровная гладь, как зеркало, отражается небо, а каравелла, что на якоре, словно стоит на таком же перевернутом красавце корабле.
Понсоменер уже передал кому-то коня, отвечает на вопросы, а ко мне ринулись как мои знакомые, так и отвечающие за бухту, верфь и за строительство кораблей: Ваддингтон, Дорриган, Негрон, Джонадер…
Ваддингтон поприветствовал воинским взмахом руки, выглядит счастливым, хотя чему радоваться, без меня был верховной властью, Роннер Дорриган поклонился степенно, сказал довольным рокочущим баском:
– Глерд Юджин… вроде и недолго вы отсутствовали, но мы заждались.
– Спасибо, – ответил я коротко. – Проблемы?
– Больших нет, – ответил он, сразу посерьезнев. – А малые решаем на месте. Главное, дело новое, все только по вашим чертежам… Многие не верят, что такое возможно.
Я кивнул в сторону середины залива.
– А такое не убеждает?
Он широко заулыбался.
– Все равно находятся всякие, хоть бей по головам… Говорят, это здесь, а в море сразу же опрокинутся. В общем, для всех это… что-то необычное. Потому да, понимаю, такое нужно охранять как зеницу ока. Два корабля готовы, даже команды обучена… почти. А третью готовим заранее. Чтоб, как только корабль спустим, сразу знали, как паруса ставить, как шкоты крепить.
– Все верно, – одобрил я. – Через час все главы гильдий ко мне на совет.
– Будет сделано, глерд Юджин!
– Можете называть меня адмиралом, – разрешил я. – Это такой титул… ну, не титул, а звание, но вы же и к званиям не приучены? Ничего, вся жизнь впереди, надейся и жди, только хвост позади. Сейчас свободны, а пока подумайте, как будете оправдываться и валить вину друг на друга.
Фицрой ухмыльнулся и показал им жестами, что у меня такой странный юмор, на самом деле вряд ли кого-то сразу вот так повешу, разве что отрублю головы, это не так унизительно.
Марфли, передав коня своим гвардейцам, поспешил к Ваддингтону. Мне показалось, Ваддингтон не слишком счастлив видеть своего бывшего сослуживца, но особо не выказал неудовольствия, гостеприимным жестом указал в сторону воинской казармы и повел туда всех прибывших.
После обеда я вышел в соседнюю комнату, куда уже стянулись не только главы гильдий, но и бригадиры плотников, корабельщиков, оглядел всех строго, тут же разговоры затихли.
– Начинайте, – велел я, – по морскому обычаю, с самого младшего, чтобы на него не давили авторитеты. Что сделано, что не сделано, почему, кто виноват, кого повесить на шелковой веревке, а кого на простой…
Они молчали, здорово ошеломленные, переглядывались, наконец поднялся Дорриган, могучий и массивный, сказал властно:
– Моложе всех у нас Беттанер… так что давай, рассказывай хозяину, почему доски не доставил вовремя.
Я сел и внимательно слушал, Дорриган взял на себя и здесь роль управляющего, поднимает работников одного за другим и заставляет отчитываться. По его виду заметно, что собой доволен, работы идут даже с опережением, что значит все заинтересованы в результате. Как вольнонаемные, так и пленные с вражеских кораблей.
После совещания, когда все расходились, я кивнул Грегору, бывшему корабельному плотнику, бывшему пленному, а потом первому капитану когга, на котором совершили блистательный рейд к берегам Гарна.
