Его глаза чуть расширились, моментально уловил насчет «самого большого из кораблей». Эти корабли, что вот-вот выйдут в море, все три одинаковые, даже те, что сейчас на стапелях, так что я говорю наверняка о таком, что будет еще крупнее.
– Глерд Юджин…
– Угадали, – сказал я шепотом. – Мы построили средние по классу корабли. Есть классом выше и еще выше. Но пока молчок! А то нас забросают камнями.
Он ответил тем же шепотом:
– Если даже я почти не верю, хотя сам строю… то другие точно скажут такое, что лучше не надо.
– Такое скажут, – согласился я. – Такое, что да, лучше не слышать. Идите, Роннер, а то вон наш начальник охраны уже землю копытом роет…
Дорриган ухмыльнулся и ушел, а Ваддингтон приблизился, весь таинственный и торжественный, сказал тихонько:
– Кстати, глерд Юджин…
Он умолк, посмотрел по сторонам. Я кивнул на дверь склада, он вошел за мной следом – никого, плотно закрыл дверь и сказал шепотом:
– На днях приезжала герцогиня.
– Что-что?
– Сиятельная герцогиня, – напомнил он, – Эльжбетта Руммель.
– Блин, – сказал я с досадой. – Половина бухты принадлежит их семье!.. И что хотела?
Он помялся, ответил тише:
– Я так и не понял. Мои люди вежливо не пустили к берегу, вы же сказали, бухта ваша вся.
– Герцог Руммель, – сообщил я, – отдал ее мне. Но это так, слово глерда, документами не подкреплено. Придется съездить к ним, узнать, чем нам грозит такое повышенное внимание… Что-то еще сказала?
Он покачал головой.
– Нет. Сразу потеряла интерес к бухте, как только узнала, что вы отбыли в столицу к его величеству королю Астрингеру. Поговорила о погоде и велела поворачивать повозку обратно.
– Все равно навестить надо, – сказал я. – Пока корабли не выйдут в море, мы все здесь на птичьих правах.
Он не понял, перепросил:
– Это… что за права?
– Глерд, – ответил я, – какие у птиц права? Любой шуганет… Я возьму одного из ваших коней, надо съездить к герцогу и узнать, вдруг неприятности?
Глава 6
Когда дорога знакома, она становится втрое короче той, что была при первой поездке. Я только начал наслаждаться галопом быстрого жеребца, которому самому нравится нестись на предельной скорости, как впереди над вершинами деревьев поднялась красная крыша замка герцога Руммеля.
Вскоре выросли и сами стены, оранжевые, вдоволь напитавшиеся солнца. Дорога нырнула вниз и ушла за мысок леса, а когда снова выскочила на простор, замок предстал уже во всей блистательной красе, не столько замок, как добротное поместье с переходом во дворец. Однако что-то застопорилось в строительстве, и теперь это полузамок-полупоместье-полудворец, незаконченное и достаточно с виду безалаберное, хотя чем-то располагающее.
К поместью ведет хорошая и широкая дорога, по краям прочищенные канавки для отвода воды, хорошо здесь работают, молодцы, далеко в поле огромное стадо тучных коров, а дальний холм не зеленый, а белый от множества пасущихся там овец.
Поместье почти утопает в роскошном саду, исключение только для фасада, трава скошена, а перед самым зданием еще и выложена очень тщательно отесанным булыжником.
Я не успел остановить коня по эту сторону ворот, как садовник увидел меня, со всех ног бросился навстречу.
– Глерд Юджин?
– Узнал, – сказал я довольно. – Открывай, не спи.
Он распахнул ворота, а едва я въехал, доложил торопливо:
– А его светлость два дня назад отбыли по торговым делам в столицу!
– Эх, – сказал я с подчеркнутой досадой, – как жаль, как жаль… Я же заехал только сказать, что отбуду на несколько недель, но если светлейшему герцогу понадобится моя помощь, пусть обращается в мой замок. Я предупредил, оттуда сразу вышлют дружину… Эх, ладно, раз уж приехал, пойду поклонюсь ее светлости… Она, надеюсь, дома?
– Дома, глерд Юджин! Позвать?
Я отмахнулся.
– Работайте, работайте… Вам бы только увильнуть от трудовой повинности. Вот заведу у вас демократию, взвоете… Герцогиню найду.
Вздохнув как можно тяжелее, я слез с коня и, бросив садовнику повод, подумал про себя, что вообще-то я везунчик, если смотреть глазами Фицроя. Для него главное, чтобы везло с вином и бабами, остальное не так важно.
Слуги пугливо отскакивают в стороны и кланяются, я миновал холл и взбежал по лестнице, чутьем отыскивая герцогиню, но вскоре услышал то ли аромат ее тела, то ли еще что-то особенное, сердце застучало взволнованнее, я ускорил шаг и почти вбежал в распахнутую дверь зала.
Герцогиня как почуяла мое приближение, резко обернулась. На меня в упор взглянули крупные глаза, что чуть навыкате, а угольно-черные дуги бровей приподнялись в изумлении.
– Глерд Юджин?
– Герцогиня, – ответил я, – я только сегодня прибыл от его величества короля и сразу влез с головой в дела. Но хоть вечер могу позволить себе арендовать для себя, для радости?
Она в неловкости опустила взгляд, алый румянец уже медленно проступает на бледной аристократически безупречной коже, крылья красиво вырезанного носа вздрогнули.
– Глерд…
– Герцогиня, – сказал я честно, – сам не знаю, но меня тянет к вам с такой мощью, что даже не представлю! Словно вы нейтронная звезда, а я буриданов ослик Иа великого пророка Валаама!..
– Глерд, – сказала она нерешительно, – я недавно приезжала на вашу стройку…
– Правда? – изумился я. – А мне никто ничего не сказал… Приеду – всех поубиваю. Или даже перевешаю, что-то вешать начинает нравиться больше, чем рубить головы. Не выношу крови. Старею, видать.
Она грустно взглянула на меня, медленно и величаво села на диван, хотя и на самый край.
– Но меня не пропустили, – сказала она с укором. – Сказали, это ваше повеление.
– Что? – ахнул я. – Мое повеление не пускать вас?
– Никого не пускать, – уточнила она.
Я всплеснул руками.
– Как все печально! И неправильно. Куда мир катится, если вот такое недоверие и отчуждение даже к женщинам, что как никто умеют хранить тайны?.. Герцогиня, могу ли я…
Она покачала головой.
– Нет, глерд Юджин, не можете.
Я смотрел, как она дернула за шнур, дверь распахнулась, появился уже знакомый старик-слуга, остановился, глядя в пол.
– Вели подать жареную баранину, – велела герцогиня. – А потом каплуна. И вино, конечно.
Слуга поклонился и вышел, а я сказал с восторгом:
– Вы запомнили, что обожаю мясо на ребрышках?
Она улыбнулась, царственно опустилась на диван.
