Он быстро взглянул на меня.
– Вас это не пугает, вижу, но и радости… тоже нет?
– А что чудовища, – ответил я, – вот когда построим дивные города в новых землях, где не ступала нога человека, тогда и начнутся настоящие трудности.
На берегу простучали копыта, вниз на большой скорости спустился на храпящем коне легкий всадник. Конь круто повернул, забрасывая в сторону все четыре копыта, остановился как вкопанный.
Парень соскочил, негоже со знатным глердом разговаривать с седла.
Я смотрел с ожиданием, он выпалил торопливо:
– Сюда направляется женщина на повозке. Ее пока остановили на первой линии. Глерд Марфли просит незамедлительных распоряжений…
– Пропустить, – велел я.
– В бухту?
– Нет, – отрезал я. – Я сам встречу. Коня!.. Глерд Ваддингон…
Ваддингтон торопливо поклонился, прощаясь, всадник вскочил в седло и ждал, когда поднимусь, когда подведут коня и мне, тут же послал своего в галоп, явно рисуясь его скоростью и легкостью в скачке.
Повозку с четверкой вороных я увидел издали, едва протиснулся через стену деревьев, герцогиня общается через окно с двумя всадниками первой линии охраны.
Меня увидели, я почти услышал облегченный вздох стражей, все-таки останавливать герцогиню и не пропускать без внятных объяснений как-то нехорошо, могут быть неприятности.
От окошка поспешно отодвинулись, я остановил коня на скаку, герцогиня печально улыбнулась.
– Ваша светлость, – сказал и крикнул кучеру: – Гони в замок Медвежий Клык!.. Дорогу указать?
Кучер ответил почтительно:
– Да кто же Медвежий Клык не знает… Мигом домчу.
Не успела скрыться из виду роща, окружающая бухту, как впереди в дрожащем от зноя воздухе проступила грозно нависающая на большой высоте над морем массивная гора, а на самой вершине победно заблестел в оранжевых лучах солнца замок.
Я обогнал повозку, со стен замка не сразу заметили всадника, но ворота открыть успели, а когда я проскочил во двор, ко мне бросились двое со стороны ворот.
– Хозяин!
– Не закрывайте, – предупредил я. – Там еще повозка. Потом заприте – и никого больше.
Из караулки выскочил Айдан Бревстер, мой начальник гарнизона, трезвый и в доспехах, с мечом в расписных ножнах.
– Глерд Юджин!.. Мы совсем вас потеряли!
В распахнутые ворота вкатила повозка с четверкой взмыленных коней. Я покинул седло и бросился к дверце, торопясь открыть первым.
Со всех сторон выходит народ, на лицах радость и непритворное изумление. Слышались голоса:
– Ну наконец-то…
– Я думал, он и забыл про нас…
– Что-то у него случилось?
Я открыл дверцу, герцогиня улыбнулась мне, я подал руку. Она вышла, посмотрела по сторонам.
– Вот так вы хозяйничаете?
– Плохой из меня хозяин, – признался я. – Стараюсь остепениться, но что-то не чувствую в себе степенности. Даже на бакалавра не тяну!.. Ну, это такой воинский термин… Позвольте, герцогиня…
Глава 8
Она с улыбкой оперлась на мою руку. Я медленно повел ее в донжон, старательно контролируя шаг, а впереди нас туда шмыгнул народ, спеша убрать, подмести, протереть и вообще привести все в порядок.
В моих апартаментах она остановилась, осматриваясь с любопытством.
– Мне кажется… это не ваша мебель…
Я хмыкнул.
– Здесь все не мое. Хотя и мое. А что, заметно?
Она кивнула, медленно опустилась в кресло, ее взгляд так же неспешно пробегает по обстановке, а на меня оглянулась со смущенной улыбкой.
– Конечно, заметно.
– А какая должна быть у меня?
Она в затруднении слегка повела плечами.
– Не могу себе представить. Такое мерещится, даже страшновато как-то. Глерд Юджин, вы как будто принц из зачарованных земель, здесь только проездом, потому ничего менять не намерены.
Я сказал наигранно бодро:
– Сейчас подадут обед, и вы увидите, что вполне уживаюсь и в этом замке. А за столом меня не отличишь не только от глерда, но и от последнего крестьянина!
Она улыбалась, помалкивала, какое же у женщин чутье, даже непонятно, как ощутила то, что не улавливает даже мудрый Рундельштотт, не говоря уже о Фицрое, а она вот сразу без всяких умозаключений выдает готовый результат.
Хорошо хоть, ничем не подкрепляет, а то бы вообще караул…
Дверь распахнулась, повар внес на огромном подносе коричневую тушку толстого молодого гуся. Кожа блестит, кое-где уже прорывается под напором только что испеченного нежнейшего мяса, что рвется наружу, струйки одуряющего аромата щекочут ноздри.
Я ощутил приступ голода, даже Эльжбетта вроде бы невольно сглотнула. Двое слуг бережно переложили гуся на блюдо, что в центре столешницы, другие тут же принесли и начали раскладывать по тарелкам ломти жареного мяса, тонко нарезанный сыр, мелких запеченных в соусе птичек.
Эльжбетта посмотрела на меня с интересом.
– И вы сюда редко показываетесь? Да другой и ночевал бы прямо на такой кухне!.. Как для вас стараются…
– Вот такой я бесчувственный, – ответил я опозоренно. – Буду исправляться… когда-нибудь. Позвольте я вам отрежу.
Она внимательно следила, как я разделываю гуся.
– А вы точно не из провинции, – обронила она тихонько.
– Точно? – спросил я.
– Точно-точно, – заверила она. – Провинциалы, как ни учи, всегда держат нож, как топор. Или, в лучшем случае, меч. А такую виртуозность вижу впервые.
– Здорово, – ответил я. – Значит, я столичная штучка?..
– Не знаю, – ответила она медленно. – Спасибо, глерд Юджин, но довольно, я столько не съем.
– А кто сказал, – напомнил я, – что мои повара хорошо готовят?
– Они для вас из кожи вон лезут… Нет-нет, больше ничего не нужно… Ладно, вон ту травку. И все…
Некоторое время мы откровенно наслаждались нежным мясом, после гуся я перешел к рыбе и сыру и уже там ощутил, что на пироги во мне совершенно не осталось места, сколько бы я ни расстегивал пояс.
Эльжбетта закончила с обедом раньше, даже сделала два мелких глотка вина, но тут же отставила чашу.
– Юджин…
– Эльжбетта, – сказал я серьезно, – завтра на рассвете отбываю в серьезную командировку… Это такой вояж, поручение короля, очень важное. И достаточно серьезное для людей, страны и вообще.
– Ох…
– Эту ночь проведем здесь, – сказал я решительно. – Герцогу… что-нибудь придумаем.
