Он сказал торопливо:
– В такие безлунные ночи, говорят, Морской Бог подплывает к самому берегу. И если не рыбаков утаскивает, то может скотину с берега схватить.
– Что, выползает на берег?.. Как кистеперая рыба?
– У него такие огромные руки… Их несколько!
– Либо восемь, – сказал я авторитетно, – либо десять. Если восемь – осьминог, десять – кальмар, двенадцать – Шива, сорок – сороконожка. У вас сороконожки водятся?
Он смотрел на меня в ужасе.
– Вы… знаете… какой Морской Бог?
– Да я этих кальмаров на обед ем, – сообщил я. – Штук по пять. Иногда и на ужин… Это неважно, у нас корабль великоват для кальмара. Тем более осьминога. Хотя они и растут всю жизнь. Просто завидки берут!
Он прервал меня:
– Глерд адмирал… Простите, но… вы ничего не слышите?
– Вода плещется о борт, – сказал я настороженно, – а что еще… Что там за… дельфины резвятся ночью, что ли?.. Я думал, они умнее…
Он прошептал в ужасе:
– Но если… это он и есть?
Я перешел на другой край мостика, внизу в серых волнах почудилось некое движение. Мороз пробежал по коже, там в самом деле проплыло что-то чудовищно огромное и тут же скрылось.
– Глерд Юджин, – прошептал Ваддингтон, – вы видите?
– Пока ничего не вижу, – пробормотал я, а пальцы правой руки уже открыли ящик с кодовым замком. – Ничего особенно опасного.
Он сказал быстро:
– Да вот же!.. Скрылось…
– Ну вот, – ответил я успокаивающе, – а вы волнительствуете.
– Только бы не вернулось!
– Мы ему не по зубам, – заверил я.
– Оно такое огромное…
Не глядя, я пощупал уложенные в ряд гранаты. Оружие всегда успокаивает, но все равно мандражно. Там же рядом в особом деревянном ящике, который я велел изготовить, на бархатном ложе лежит собранная и готовая к стрельбе оптическая винтовка, но и ее как-то стремно применить в условиях, если монстр вдруг вынырнет в двух-трех шагах.
Ваддингтон охнул.
– Вот оно!
Но теперь я и сам увидел, как из волн рядом с бортом корабля поднялась чудовищно громадная туша. Размером с половину корпуса, и это только на поверхности, из воды выпрыгнули громадные щупальца, толстые, как корни столетнего дуба, с силой хлестнули по борту, проломив ограду, пошли шарить по палубе.
Ваддингтон заорал и, выхватив меч, ринулся вниз. Я застыл, не представляя, куда стрелять и что делать, а тут рядом с капитанским мостиком поднялась исполинская голова с выпученными глазами и клювом, как у совы.
Распахнулась пасть, раздался сиплый страшный крик. Я почти инстинктивно цапнул гранату из ящика, сорвал чеку и швырнул монстру в пасть. Кальмар тут же захлопнул, опустился под воду, продолжая шарить щупальцами, кого-то уже ухватил, судя по отчаянным крикам, и потащил с корабля.
Через пару секунд рядом с бортом раздался глухой взрыв. Вода взметнулась невысоким столбом, волны вынесли наверх клочья плоти. На месте взрыва продолжало бурлить, вода наполовину с кровью, куски мяса всплывают и всплывают, а щупальца на палубе перестали цепляться за борта.
Даже то исполинское, что ухватило мачту у самого основания, бессильно соскользнуло через борт и вслед за растерзанным туловищем ушло без плеска в воду.
На палубе суматохи не стало меньше, кто-то продолжает стонать, а по ступенькам по мне на мостик взбежал Ваддингтон, растрепанный, мокрый, со следами слизи на камзоле.
– Глерд Юджин! – вскрикнул он. – Что… что случилось?
– Наверное, передумал, – сообщил я. – Ваш Морской Бог передумал.
Он охнул.
– Как это? Да его разорвало, вон все море в его крови! И ошметки по всем волнам!..
– Да ну, – спросил я с недоверием. – Вы точно видели?
Он покачал головой.
– Меня схватили два отвратительных щупальца и тянули за борт. Я рубил мечом, но мой клинок отпрыгивал от этой скользкой дряни. И тут вдруг этот кровавый фонтан из-под воды!
– Лопнул от жадности, – сказал я. – Все равно не смог бы проглотить наш корабль. Дурак он просто. Да и откуда в воде быть умным? Это же понятно, русалки должны быть только красивыми и послушными…
Он сказал хрипло:
– Но мог перевернуть корабль, а упавших в воду похватал бы! Как гадостно воняет… Пойду переоденусь. А то я сам теперь похож на рыбу.
Я принюхался.
– Пахнете кальмаром, глерд… Они такие вкусные! Говорю же, когда-то я их ел десятками. Какое было время!
Он не успел спуститься, как на мостик взбежал Фицрой, веселый и чистенький, на ходу красивым жестом, почти не глядя, бросил меч в ножны.
– А ты знаешь, – сказал он ликующе, – одно щупальце все-таки обрубил!.. Никто не мог, а мой меч с легкостью!.. Ну, не совсем с легкостью, но обрубил!
– Под корень? – спросил я насмешливо.
– Тебе еще и под корень, – сказал он с укором. – Бедный зверь и так взвыл!.. Тебе если отрезать палец, будет больно?.. Вот так и ему. Надеюсь, ты его убил, не ранил?.. А то будет гоняться за мной, мстить…
– Животные не мстят, – сказал я солидно. – Это все выдумки.
– Да ну? – сказал он с недоверием. – А я столько слышал… Ладно, что теперь?
– А теперь будет страшнее, – сказал я зловещим голосом. – Еще чуть пройдем и свернем на юг.
Он поежился.
– Тогда пойду посплю.
– Стоит ли, – сказал я. – Сколько той ночи… Тот корабль видишь?
Он долго всматривался в серое море, покачал головой.
– Нет.
– А они нас, – ответил я, – тем более. Пожалуй, в самом деле можно и поворачивать на юг. В сторону океана.
Он промолчал, стоя плечом в плечо на корме, и всматривался в бинокль, переводя взгляд с проплывающего мимо берега на ползущие в кильватере корабли.
– Опасный маневр, – проговорил он очень серьезным голосом.
– Еще бы, – пробормотал я. – Но вот так… на малой скорости… уйдем за грань видимости шпиона… а там круто повернем в море.
Он шепнул:
– Я не о том.
– Что? – переспросил я. – А что еще?
Он сказал совсем тихо:
– Поплывем через море… Бр-р-р-р, даже подумать страшно. А там, например, команда вдруг взбунтуется и вздумает направить корабль, скажем, к Гарну?.. Не этот, так один из тех двух?
Я продолжал рассматривать идущий следом за нами корабль Негрона, идет уверенно, не рыскает, суеты на мачтах и палубе не видно.
Фицрой помолчал, ожидая моей реакции, я наконец пробормотал:
