– Зачем?
Он сказал сердито:
– Чтобы передать королю Гарна Ваннелю Гиллеспаю корабль и все секреты, как такие гиганты строить!.. У тебя же не просто моряки, но и строители!
– Никто не решится, – напомнил я. – Я такой корабль могу подстрелить на приличном расстоянии.
Он покачал головой.
– Ладно, вот нас застанет шторм. Разнесет корабли в разные стороны, так что потеряем их из виду. Кто-то из капитанов воспользуется случаем и направит корабль к Гарну! Или к Пиксии! Что тогда?
– Во-первых, – сказал я, – команда остановит такого капитана.
– А если и команда будет с ним заодно?
– Это маловероятно, – возразил я.
Он сказал настойчиво:
– Ну, а если?.. Это же вся твоя светлая мечта начать королевство с чистого листа рухнет с грохотом!..
Я помолчал, он смотрел твердо и жестко, наконец-то отыскав щелочку, пусть даже узкую, в которую можно сунуть лезвие ножа и достать до сердца моей мечты.
– Не рухнет, – ответил я со вздохом. – Прогресс должен уметь защищать себя от дураков и мракобесов. Я все продумал. Ну, может, не все, но все-таки многое.
– Почему не рухнет? – спросил он настойчиво.
Я повернулся к берегу и мазнул по нему взглядом. Можно и подальше, хотя здесь нет рифов и мелей, но, с другой стороны, капитаны двух идущих следом кораблей не видят в темноте так, как я и Фицрой, они с трудом различают только мачты нашего корабля и смутные очертания его кормы.
– Фицрой, – сказал я тихо, – я принял меры.
Он некоторое время смотрел с непониманием, потом охнул, схватил меня за рукав, сбивая настройку бинокля.
– Что?.. Как с теми колдунами?
Я кивнул.
– Да, без фокусов. Не обязательно прямое предательство… Если даже кто-то из капитанов вздумает тайком проводить свою политику, как он сочтет, более правильную и справедливую.
– Это… какую?
– Плавать к берегам Дронтарии, – пояснил я, – набирать народ, чтобы переселить на новооткрытый им остров, где провозгласит себя королем. Это не только раскроет наши тайны, что само по себе преступление, но это приведет к новым войнам и захватам… Потому такое лучше пресечь сразу. Основание для казни есть – неповиновение приказу на море.
Он смотрел на меня, вздыхал, отводил взгляд, но через некоторое время я чувствовал, что смотрит на меня исподлобья.
– Вообще-то, – проговорил он наконец, – с тобой можно уйти далеко. К вершинам. Не потому, что арбалеты, они всего лишь немножко облегчают жизнь, но дурак и с ними бы сгинул…
– Ну-ну?
– Тяжелая у тебя была жизнь, – сообщил он. – Вон ты весь какой… Сколько же тебя обманывали, чтобы вот так… никому не верил?
– Что нас не убивает, – ответил я кратко, – делает крепче. Меня не убило и не сломило.
– Значит, – сказал он, – ты здесь чего-то да добьешься. Да и мы с тобой.
Я повернулся, крикнул вниз:
– Рулевой!.. Курс строго на юг! Да-да, прямо сейчас и разворачивай… Фицрой, ты же хотел спать?
Фицрой помотал головой.
– Чувствую, не засну.
– А я попробую, – ответил я. – Тогда покапитанствуй, но ничего не трогай и рот не раскрывай. Просто стой с важным видом и посматривай на всех так, как ты умеешь… утром сменю.
Он заворчал, тихо-тихо обзывая меня всякими словами, чтобы команда не услышала, что умалит мой авторитет, а я спустился вниз и вдвинулся в свою каюту, крепко задев при качке плечом откос двери.
Глава 14
Понсоменер вошел без стука, как-то чувствует, когда можно, когда нельзя, сказал с порога:
– Глерд адмирал… Там был еще один корабль. Я рассмотрел его в бинокль. Но не стал сообщать.
Я вздрогнул.
– А он нас?
Он покачал головой.
– Нет.
– Уверен?
– Мы шли темной ночью, – напомнил он, – луны еще не было. Нет, они нас не почуяли, да и мы прошли далеко, я сам едва их рассмотрел… Так что все хорошо.
Я, все еще встревоженный, переспросил:
– Возможно, там был еще и третий? А то и четвертый?.. Фу, от сердца отлегло…
– Глерд адмирал?
Я пояснил:
– Это значит, о нашей бухте не догадываются. Наблюдение установили за всем берегом Дронтарии. И, думаю, даже не потому, что подозревают в чем-то короля Дронтарии, а пытаются понять, что еще ожидать от корабля, прибывшего из дальнего королевства Гаргалот. Возможно, он громит села и города и на побережье Дронтарии?.. Или пристал к берегу и отправился на грабежи?
Он посмотрел на меня внимательными, ничего не выражающими рыбьими глазами.
– Пора поднять на мачте флаг Гаргалота?
Я охнул.
– Ты прав… Эх, не захватили… Всегда что-то да забудем…
– Я не забыл, – сообщил он. – Сейчас принесу и повешу. Пока темно.
– Понсоменер, – выдохнул я с жаром, – ты просто… незаменим! Это я такая ворона, всегда что-то да забуду, потеряю, топор на ногу уроню, а ты просто… безупречен.
Он кивнул.
– Я сейчас. Только корабли у них могут быть еще и по другой причине.
– Какой? – спросил я.
Он пожал плечами.
– Не знаю. Это только чувство такое вот.
Он ушел, а я тупо смотрел в закрывшуюся за ним дверь. Какая может быть еще причина?.. Конечно же, только мы, крупный и такой опасный корабль из далекого королевства, что нанес такой ущерб их строениям в порту, сжег все скопище судов у причала, перебил кучу народу…
Не в состоянии успокоиться, вышел из каюты и поднялся на капитанский мостик, где, закутавшись в плащ, все еще стоит в наполеоновской позе Фицрой.
– Расслабься, – велел я, – твои функции не перехватываю, оставайся таким же важным, а я пока поперипатетикствую.
– Чего?
– Были такие мудрецы, – пояснил я, – соображать начинали, только когда ходили взад-вперед. У них застоявшаяся в заднице кровь при ходьбе начинала подниматься и к мозгам. Их так и называли перипатетиками.
Он посмотрел на мачту.
– Чего это он?
– Понсоменер? – переспросил я. – Флаг королевства Гаргалот, забыл?.. Мы так и не придумали ему историю. Давай тебя объявим наследным принцем?
Он зябко передернул плечами.
– Чтобы меня первым повесили, когда команда взбунтуется?.. Нет уж, хотя придумывать помогу. Правда, с тобой не потягаешься, но все-таки…
Понсоменер уже на вершине мачты, прикрепляет гордое знамя Гаргалота, а я то смотрел на него, то в растерянности оглядывался в сторону уже скрывшегося за волнами берега.
