– Че пялишься? – довольно грубо брякнул Ваня.
Девчонка, казалось, даже не среагировала, как пялилась, так и продолжала, не отрывая взгляда, все так же чуть покачивался старый забор, натужно скрипели серые доски.
Ваня от такой наглости чуть растерялся, потому что он-то ждал ответа, действия, чтобы огрызнулась или обиделась, как-то проявила себя, он ждал какой-то обычной реакции, но вместо этого получил в ответ полное равнодушное безразличие. Прошло несколько долгих секунд или минут, девчонка медленно отстранилась от забора и ушла.
Ваня вспыхнул, бросился к забору и крикнул вслед:
– Эй, ты! Зомби сельская! Здороваться не научили?
Но девчонки уже и след простыл.
Ваня внимательно осмотрел пустую улицу, сонную и пыльную в этот послеполуденный час, удивился: провалилась, что ли?
Постоял у забора, тронул его рукой, услышал все то же «скрип-скрип», удивился, как могли трухлявые доски выдержать вес нахальной девчонки, собрался было проверить на себе, но, вспомнив о своих ранах и порванной футболке, вернулся в дом.
В доме воздух был затхлым, пахло старым деревом, прошлогодней травой и еще чем-то невыветриваемым, наверное, так пахнет во всех старинных домах, где больше ста лет жили несколько поколений одной семьи – или разных, Ваня не знал.
В комнатах было жутковато, изо всех углов как будто кто-то наблюдал за ним, маленькие злые глазки сверлили спину, кололи лопатки и жалили шею.
Ваня не выдержал и выскочил из дома.
Он стоял за забором, пока не вернулись родители и сестра.
Оказалось, мама встретила отца по дороге, они съездили в поликлинику, но лучше бы не ездили, потому что никаких следов от укуса врач не нашел.
Маме было очень неловко за свою мнительность, она долго извинялась и объясняла, что вот тут, на этом самом месте у ребенка были отпечатки зубов, пришлось йодом мазать, к тому же дочь упорно расчесывала это место…
Врач пожимала плечами и, видимо, про себя думала о чокнутой мамаше, свалившейся на ее голову из столицы.
Уставшая Люська уснула сном младенца, ее уложили в маленькой темной комнатке на оставшейся от прежней хозяйки старинной кровати с продавленной металлической сеткой и облезлыми никелированными боковинами, украшенными металлическими же накручивающимися шишечками.
Разгрузили пакеты, привезенные отцом из магазина, пообедали на кухне. После еды немного успокоились и даже стали смеяться, вспоминая о том, какую подняли панику из-за укуса неизвестного животного.
А когда встали из-за стола, Ваня все-таки проверил подвальный люк. Крышка действительно была закрыта на замок, мама не обманула. Он подергал замок и даже попрыгал на крышке.
Выходит, в подвал есть два входа? Этот лаз и дверь за печью?
Но зачем?
Получается, мама не знает о второй двери? А отец?
Ваня решил сначала все проверить, а уж потом говорить родителям. Он заглянул за печку, но никакой двери не обнаружил. Несколько раз протер глаза – ничего!
Он вернулся в сени, осмотрел крышку погреба из плотно пригнанных досок в полу, запертую предусмотрительной мамой на амбарный замок. Впрочем, ключ висел здесь же на стене, ржавый, кованый, с причудливыми бороздками.
Открыл замок, поднял крышку и осторожно спустился вниз, нащупал выключатель – вспыхнула лампочка под сводчатым потолком. Вот же он – подвал! Тот самый. Ниша в стене, старинные дубовые полки. Пустая бочка в углу, деревянная стремянка.
Пронырливая Люська, скорее всего, проскользнула мимо него, когда он мотался туда-сюда с банками. У всего есть объяснение, и свет погас, потому что проводка старая, обрыв и бездна ему померещились от страха, и даже не от страха, а от неожиданности.
Ваня почти убедил себя. Но как объяснить второй вход? Ту низкую дверцу за печкой?
Он стоял, пристально осматриваясь, возможно, он что-то пропустил. Вон там, похоже, какой-то инвентарь, да, так и есть: лопаты, деревянные грабли, тяпки, почти все очень древнее, непригодное для использования. Еще Ваня нашел здоровенную штуковину, похожую на бейсбольную биту, только гораздо больше, деревянное же колесо и еще кучу всякого хлама, чугунки, разбитые глиняные горшки, чего там только не было!
Ваня, увлекшись разглядыванием всяких диковин, сделал кучу снимков и решил опубликовать у себя «Вконтакте». Если еще к этому делу придумать какую-нибудь страшную историю, друзья обзавидуются!
Он совсем забыл о другом входе, о двери за печкой.
Выбрался из подвала, крикнул маме, что пойдет на разведку, и отправился на поиски Wi-Fi.
Он спустился по улице с вершины холма, где стоял дом, и оказался в городском центре с приземистыми двухэтажными особнячками, полюбовался издали на недавно отреставрированный собор, оттуда по чудом сохранившейся брусчатке вышел к реке и на набережной в одном из кафе нашел-таки бесплатный выход в сеть.
Первым делом, конечно, опубликовал снимки подвала у себя на странице, написал друзьям о первых впечатлениях и, пока ждал комментариев, набрал в поисковике название города. Поисковик выдал множество статей и снимков, как старинных, так и современных. Иван так увлекся чтением, что позабыл о друзьях и комментариях.
Городок оказался довольно занимательным местом с интересной историей, по упоминаниям в летописях он был известен еще с XIV века, из-за него дрались князья, его разрушали кочевники, потом на его месте возвели крепость для охраны южных границ, а после расширения границ на юг и запад он стал довольно оживленным уездным купеческим городом с развитыми ремеслами и торговлей.
Попалась ему и парочка местных легенд. В одной рассказывалось о происках нечистой силы; на нее Иван почти не обратил внимания. Зато другая захватила его, в ней неизвестный автор повествовал о погибшей купеческой дочери, о потеряном золоте, о заклятом кладе и охраняющем его призраке. Фамилия купца почему-то сразу запомнилась – Синельников…
Вернулся Иван в поздних летних сумерках, неприятное впечатление от дома успело выветриться. Он хорошо провел время, пообщался с друзьями, опубликовал снимки таинственного подвала, совершил заплыв в неширокой, но глубокой и с сильным течением реке, поглазел на местных, пока те глазели на него, и даже перекинулся парой слов с несколькими ребятами.
Устал и проголодался.
Глава 4
Мистика
Родители сидели за столом на веранде, пили чай, уютно горела лампа, говорили о чем-то негромко, в саду шептались деревья, билась в окно ночная бабочка. Ваня налил себе чаю, выпил вприкуску с малиной и бубликом, рассказал о том, что видел и что узнал. Когда совсем стемнело, переместились в большую комнату, где отец наладил древний телевизор, и как раз повезло, им попался старый смешной французский фильм. Они его и не смотрели почти, отец говорил о рыбалке, мол, надо бы узнать у местных, где народ рыбачит. Мама спрашивала, хороший ли пляж на реке, можно ли Люське купаться.
