— Так, значит, я их забираю, да?
Никитина, не слушая, вытолкала его из комнаты. Мы разделись, раскидав как попало одежду, надели ночные рубашки (как обнаружилось утром — наизнанку), рухнули на диван, и, несмотря на недавние взаимные уверения в том, что спокойный сон наш потерян навсегда, провалились в глубокий крепкий сон. Без всяких сновидений!
Пару дней спустя мы сидели в Машиной комнате и занимались французским языком.
В комнату влетел Даниил.
— Слушай, дай-ка мне… — начал он.
— Смойся с глаз моих долой! — перебила его сестра. — Я тебе еще изрезанные колготки не простила.
— А сломанную расческу?
Машка задумалась.
— Ладно, расческу простила, а вот деформированные шпильки, канувшую в небытие пилочку для ногтей и продырявленное в трех местах мое банное полотенце — еще нет.
— Ага, — сделал для себя какой-то вывод Даниил. — Дай мне, пожалуйста…
— Ничего я тебе не дам! Уйди, не видишь, я занимаюсь.
— Так не дашь?
— Нет.
— Тогда я на тебя навсегда обижусь.
— Согласна. Только уйди.
Даниил, очевидно уже прокручивая в голове мстительные планы, удалился. Машка тем временем как-то грустно посмотрела на учебник и вздохнула.
— Давай читать дальше, — скомандовала она мне.
В прихожей зазвонил телефон.
— Ирка, подойди, а? — попросила Маша. — А то если я встану, то больше за уроки не сяду!
Пришлось пойти в коридор и снять в трубку.
— Чернышева, ты? — раздался удивленный голос Максима.
— Да, Трофимов, я.
— Вообще-то я Маше звоню. Наверное, номер перепутал?
— Ничего ты не перепутал, сейчас позову, — сказала я и пошла в комнату.
Ну, сейчас Машка вскочит, бросится к телефону, и все правила французского языка в одно мгновение вылетят из ее головы!
— Это тебя. Макс, — сообщила я, входя в комнату.
— Какой еще Макс?
— Как какой? Трофимов. Наш живой, милый, хороший Макс.
— Тот самый Макс, из-за которого я столько пережила?
— Ну, да… Тот самый, — просто растерялась я.
— Знаешь, скажи ему, что меня нет дома! — И Маша уткнулась в учебник снова.
Соврав Трофимову что-то невнятное по поводу того, что Маша как раз сейчас очень занята и будет занята еще долго, поэтому перезванивать не надо, я вернулась к подруге.
Машка перелистывала учебник. Посмотрев на меня, вздохнула и сказала:
— Какие скучные книги меня окружают! Родители прицепились, спрашивают, почему я до сих пор не прочла «Войну и мир», «Преступление и наказание», «Отцы и дети» и прочее. А на меня «Отцы и дети» действуют как снотворное. Не понимаю я таких умных вещей! Я бы с удовольствием занялась сейчас чтением, только бы каких-нибудь других книг. У тебя нет на примете интересных?
Я призадумалась. «Призрак оперы» я еще не дочитала из-за нехватки времени, а что бы еще посоветовать Машке?
— Маш, ты знаешь, я, пожалуй, сама напишу книгу, а потом дам тебе ее почитать, — пришла мне в голову мысль. — Начало у нее будет такое: «В некотором городе, в некотором районе жила-была девочка, и звали ее Маша». Нет, «звали ее Мария», так лучше. «И увидала как-то Мария за соседней партой юношу, красивого, как Иван-царевич. И полюбила она его. И все у нее было: и двойки, и пятерки, и брат младший, только вот ответного чувства не было. И пошла тогда Мария за помощью к Светлане Замудрой, и замудрила такого, что ни в сказке сказать, ни пером описать».
— М-да, интересное начало у твоей книжки. А конец у нее какой будет?
— «Время пошло своим чередом. Всходило и садилось солнце, ветер гулял в полях, качал в лесах деревья, гнал куда-то облака, ночью луна смотрела на землю, мерцали в небе звезды, на болотах и на кладбищах загорались блуждающие огоньки, а по пустому шоссе во тьме несся серебристый автомобиль…»
Ирина Андреева
Проклятие чернокнижника
Глава 1
Целительница в тридевятом колене Светка
Был июль. На улицах стояла жара. Я сидела дома у своей лучшей подруги Маши Никитиной, и мы рассуждали о том, какая замечательная вещь каникулы, особенно когда стоит такая хорошая погода. Планов у нас было просто громадье: вдоволь поплавать на карьере, позагорать на солнышке, устроить пикник, сходить в кино и на дискотеку. Мы как раз решали, кого же еще позвать с собой вечером в клуб, когда зазвонил телефон.
— Дина, привет, — сняла трубку Маша. — Что? Почему ты плачешь? Что случилось? Расстались с Денисом?! — Никитина уставилась на меня широко распахнутыми глазами. У меня глаза тоже округлились. Наша одноклассница Диана Краснова уже давно встречалась с Денисом Сергеевым. Они очень любили друг друга. Многие девчонки завидовали этой паре. Их отношения вполне можно было назвать идеальными: Дина и Дэн никогда не ссорились. — Дианочка, что произошло? У него другая девушка? Как ты узнала? Что? Света? При чем тут Света? Ты говоришь о нашей Байковой? — Глаза у Манюни стали еще больше. — Дина, я ничего не понимаю, перестань плакать, — растерянно говорила Маша. — Знаешь, давай мы с Ирой сейчас с тобой встретимся, и ты все по порядку расскажешь. Так, давай через пятнадцать минут в старой беседке, хорошо? — Никитина повесила трубку. — Ничего не понимаю, — развела руками она, — случилось что-то странное! Сергеев ушел от Дианы к нашей Светке, которая ему никогда не нравилась! Они терпеть друг друга не могут еще с первого класса. К тому же Байкова и Краснова такие разные… Диана — мечтательная и спокойная, а Света, наоборот, очень энергичная, инициативная и любопытная.
— Бедная Дина! — пожалела я подругу. — Как же Светка могла так поступить! Она же знает, что Динка по уши влюблена в этого Дениса!..
— Не знаю, но если это действительно так, то мы все втроем пойдем и набьем рожи и Сергееву, и Байковой. Ладно, давай скорее, нас же Диана будет ждать. — И мы поспешили в беседку.
Когда мы пришли, Диана уже сидела на месте. Ее глаза были красны от слез.
— Рассказывай толком, что случилось, — бросились мы к ней.
— Он меня больше не любит! — сказала Краснова и заплакала.
— Да с чего ты взяла! Ну, с чего ты взяла, что у него другая? Ты их видела вместе? Тебе сказал кто-то? Ты знаешь, он нам никогда не нравился, хоть мы с ним в одном классе и отучились столько, но вот все равно к нему у нас душа никогда не лежала! — тараторили мы. — Как он мог уйти от тебя к Светке!
Тут Диана перестала плакать и подняла на нас мокрое лицо.
— А ее зовут Светка? — уставилась она на нас.
Мы с Машей переглянулись.
— Ну, да, — как-то неуверенно произнесла Мария. — Байкова Света, теперь из десятого «В» класса. Ты же сама сказала?
