— Маша! Машенька! Проснись! — трясла я подругу, которая лишь что-то умильно мурчала сквозь сон.
— Никто тебе не поможет, — вновь услышала я глухой, лишенный каких-либо интонаций голос.
Я обернулась. Покойник медленно приближался ко мне.
— Пора! — произнес он, и где-то совсем рядом, кажется, за стенкой, в соседней комнате, негромко заиграл похоронный марш. — Пора! — повторил мертвец, и я увидела, что на месте моей раскладушки стоит гроб с открытой крышкой, а по бокам от него ровным желтоватым пламенем горят свечи.
— Нет! — замотала я головой с растрепанными волосами. — Я же живая! Не надо! Маша! Помогите кто-нибудь, помогите! — Но мой голос звучал как-то жалко и неуверенно.
— Ты должна быть со мной, — произнес покойник. — Пора!
И я увидела, что на мне уже не пижама, а белый саван до пола.
— Нет! Я не хочу умирать! Пожалуйста! Не хочу! — рыдала я, и по лицу текли слезы. — Не хочу! Не хочу! — И вдруг я с удивлением отметила, что слезы… мокрые!
Еще я отметила, что кто-то трясет меня за плечо. Раскрыв глаза, я увидела перед собой лицо Даниила.
— Эй, ты что? — удивленно спросил он меня. — Ты что заладила «я не хочу, я не хочу»! Тебя кто-то манной кашей пичкает во сне?
Да лучше б манная каша, чем еще раз увидеть лицо покойника, который хочет забрать тебя к себе в могилу!
— Даниил, что тебе не спится? — ответила я вопросом на вопрос.
— Да уж поспишь тут, когда ты орешь на всю комнату, да еще и плачешь во сне! — пробурчал он и лег на свою кровать.
Как я рада! Как я рада, что это был просто сон!
Какое-то время я лежала и радовалась своему счастливому спасению, то есть пробуждению, но потом мне вновь почему-то стало тревожно. За окном как-то заунывно дул ветер, и мне казалось, что вот-вот этот гул перейдет в негромкую музыку похоронного марша. Кто-то царапнул по стеклу. Я вздрогнула и уставилась на окно. Ух, это не «кто-то», это, как и вчера, ветка дерева, ее качает ветер.
Свернувшись калачиком, я попыталась уснуть, но сон все не приходил. Я лежала и прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы, и мне начало казаться, что в шуме ветра едва различимо слышится голос покойника, что это он легонько стучит по стеклу, давая мне понять, что он здесь, что он рядом, что он никуда не ушел и сегодня же войдет в дом, чтобы забрать меня с собой.
Наверняка он уже давно выслеживал, караулил ночами под дверью, но дверь в квартиру заперта, а этаж у меня высокий, и я была недосягаема для него. А здесь… здесь мне даже помочь никто не сможет! Бабушки старенькие, а эта бывшая лучшая подруга спит как убитая! Стоп, «спит как убитая», — повторила я про себя свои собственные слова. А почему же Машка не проснулась, когда я звала на помощь и плакала? Почему проснулся только один Данька? Какой ужас, этот покойник, наверное, убил мою Манюнечку, чтобы та не смогла прийти на помощь, когда он будет тащить меня к себе, в загробный мир!
Мне тут же захотелось встать и посмотреть, дышит ли Маша, но вдруг показалось, что где-то в комнате, совсем рядом, поскрипывают половицы.
«Это покойник! Он влез через окно и сейчас схватит меня! — Мысли одна за другой пронеслись в моей голове. — Надо немедленно убегать с раскладушки, пока он не сделал этого! — подумала я и раскрыла глаза. Надо мной нависало что-то огромное, косматое, бесформенное. — Он успел подойти уже так близко!» — С криком я вскочила, изо всех сил ударила по этому чудовищу кулаком и бросилась к двери. Что-то с грохотом упало за моей спиной. Чудовище, кстати, оказалось неожиданно мягким и легким, но удивляться этому не было времени, надо было спасать свою жизнь. К тому же к моему крику присоединились еще два голоса — Машкин и Данькин, они тоже звали на помощь. Я обернулась. В темноте было видно, как Даниил скачет по кровати и размахивает руками, а вот Машку мне разглядеть не удалось. «Господи, покойник, наверное, ошибся и схватил вместо меня Никитину! Надо непременно отбить у него Машку или поскорее спрятаться, пока он не понял, что ошибся, и не бросился искать меня!» Какой вариант выбрать, я еще не решила.
Тут кто-то стал ломиться в дверь, барабанить по ней. Так вот же покойник ломится! Значит, он еще к нам не зашел. Тем лучше, будем все вместе держать оборону. Но все-таки куда же тогда подевалась Машка? Ах, поняла, мертвец выскочил с ней на улицу, при свете луны понял, что обознался, бросил ее на землю и вернулся за той, кто ему нужен…
— Данька, ты должен мне помочь! — завопила я и заметалась по комнате.
В дверь ломились все сильнее, я то и дело вскрикивала от ужаса и пыталась сообразить, что бы такое предпринять. Прыгая по комнате, я обо что-то споткнулась и растянулась на полу. Поднявшись на четвереньки, я протопала под стол и увидела, что рядом стоят чьи-то босые ноги. Не то от желания узнать, чьи же они, не то от страха, что ноги не принадлежат живому существу или вообще не имеют хозяина (ну, просто отдельно ноги стоят, как в фильме ужасов!), я схватила эти босые лапы за щиколотки своими холодными руками. Ноги взвыли каким-то очень знакомым голосом, брыкнули и убежали куда-то в темноту. Я решила выследить, куда же они унеслись, и все так же, на четвереньках, пустилась в погоню. Об меня кто-то споткнулся, и чье-то тело, охнув, упало рядом. Перепугавшись, что это может быть кто-то, подосланный покойником, я вскочила на ноги и увидела, как на меня надвигается что-то длинное и белое. Ну, все! Он до меня добрался!
— Даня! Даниил! Ты должен мне помочь! — заорала я, прося о помощи своего единственного защитника.
— Ирка, что происходит? — услышала я испуганный голос мальчика.
«Даниил сам еще ребенок, как же он мне поможет!» — подумала я и перешла к решительным действиям самообороны. Я подскочила к Машкиной кровати, схватила подушку и заехала по приближающемуся белому силуэту. Силуэт завизжал, наклонился к полу и стал отбиваться от меня, махая какой-то тряпкой. Ну, держись, посмотрим, кто сильнее, я или ты, трупятина! И я начала активно колотить противника подушкой. Но тут зажегся свет.
И я увидела следующее. Прямо перед моим носом стояла Машка, живая и невредимая, правда, с перьями в волосах — оказывается, это ее я так энергично колотила. На полу была разбросана наша одежда, покрывала, лежал опрокинутый набок стул. Возле стены стоял Данька с фингалом на скуле и круглыми не то от страха, не то от удивления глазами, а дверь сотрясалась от ударов, и я вдруг отчетливо расслышала голоса бабы Мани и бабы Тони:
— Девочки! Машенька! Ирочка! Даня! Откройте! Что случилось?
В голове все разом прояснилось: и как я могла устроить весь этот переполох?! Как я могла забыть, что этот мертвец — просто сон, страшный сон, который частенько не дает мне покоя! Мое воображение так разыгралось, что я забыла: нет на самом деле никакого покойника, желающего меня унести! Я села на пол и горько заплакала.
— А г-где грабители? — услышала я дрожащий голос Даниила. — Они ударили Ирку, поэтому она плачет?
