– Как же хорошо! – то и дело восклицала она.
Мальчишки по очереди подошли ко мне и отдали салют.
Наталка испарилась, как и бюсты со стола.
Мы вернулись в дом, тетя Соня устроила праздничный ужин. Мы сидели во дворе.
– Тетя Тамара, можно спрошу? – подала голос я.
– Можно, – ответила она.
– А почему вы не сказали Ларисе Арнольдовне про бюсты? Разве можно принимать в пионеры рядом с Пушкиным и Чайковским? Разве это взаправду? Считается? Или я не пионерка?
Тетя Тамара расхохоталась.
– Какие были бюсты, такие и принесла. Пушкина я взяла в библиотеке, а Чайковского – в музыкальной школе. Тебе не все ли равно? Только Лариске не говори. Она ничего не заметила, так что все взаправду. За тебя поручились товарищи? Я – ответственное лицо? Галстук тебе повязали? Линейка была? Пионеры были? Ну, и что тут не по-настоящему?
– Все, вернула, – Наталка ворвалась во двор и начала хохотать. – Теть Тамар, вы так все придумали, как даже я бы не придумала! Вы такая… в общем… зыкинская!
Тетя Тамара довольно улыбалась.
– Не волнуйся, мальчишки не проболтаются про бюсты, – шепнула мне Наталка и обняла меня за плечи. – Завтра пойдем к бабушке Терезе. Две недели! У нас две недели свободы! Я все придумала!
Я не стала спрашивать, почему шефство у бабушки Терезы подразумевает свободу. Решила, что на сегодня с меня хватит впечатлений.
Шефство оказалось очень даже приятным занятием. Мы с Наталкой убегали утром, убирали дом бабушки Терезы, пропалывали грядки, подметали, стирали, гладили. После этого ели лепешки, которые бабушка Тереза пекла специально для нас, и убегали – играть, кататься на велосипедах, плавать на Терек. Домой возвращались уставшие как собаки. Тетя Соня нас жалела, думая, что мы умаялись на шефской работе, кормила и укладывала спать, избавив от домашних дел. Нас с Наталкой иногда мучила совесть, и мы вставали пораньше, чтобы успеть помочь тете Соне с хозяйством. Та не могла нарадоваться.
– Подменили мне девочек. Девочки, куда вы дели Наталку и Каринку? – смеялась она.
Я уже проворно орудовала веником, не отставала от Наталки на прополке грядок, только белье еще гладила плохо, особенно простыни и пододеяльники. Вязание совсем забросила: на него не оставалось ни времени, ни сил – глаза слипались. Наталка будила меня в шесть утра, чтобы все успеть. А вечером я мгновенно засыпала вместе с Тамиком. Наталка еще успевала помыть посуду, полить огород и перестелить постель.
Бабушка Тереза оказалась очень хорошей бабушкой и не меньшей заговорщицей, чем тетя Тамара и Наталка. Когда с проверкой приходила Лариса Арнольдовна, которая все же подозревала, что церемония принятия в пионеры была не очень правильной, бабушка Тереза нас прикрывала.
– А где девочки? – спрашивала пионервожатая. Нас к тому времени уже и след простывал.
– Так я их за водой на дальний колодец послала. Очень мне нравится вода из дальнего колодца. Чистая и хорошая. А в нашем – давно плохая вода, – причитала бабушка Тереза.
– Как они помогают? – требовала подробного отчета пионервожатая.
– Да так помогают, как никто не помогал! – горячо заверяла ее бабушка Тереза. – Такие девочки, просто готовые невесты!
– Что, их опять нет? – наведывалась к бабушке Терезе Лариса Арнольдовна через два дня.
– Конечно, нет. Я их на речку отправила, белье полоскать.
– Так вот же белье, сушится, – пионервожатая показывала на веревку.
– Так я решила одеяла да покрывала перестирать зимние. Даже не знаю, как девочки управятся, – горячо заверяла ее бабушка Тереза.
Конечно, никакие покрывала мы не стирали. Но бабушка Тереза нас очень полюбила. И даже разрешала с грядки нарвать огурцов и помидоров, чтобы мы могли перекусить, пока гуляем и бегаем. И лепешек с собой на всех давала, даже мальчишкам хватало. Нас опять замучила совесть, и мы организовали ребят покрасить забор и побелить зимнюю кухню у бабушки Терезы.
Тут еще событие вселенского масштаба случилось. В почтовом ящике, который был прибит к воротам, появился цветок. Роза. И на следующий день тоже. И еще через день. Когда из цветов получился целый букет, дядя Давид решил все-таки приревновать тетю Соню.
– И кто это тебе цветы дарит? – возмутился он.
– А с чего ты взял, что цветы для меня? – искренне удивилась тетя Соня.
– Для кого же еще?
– Может, для Наталки.
– Мама, не позорь меня! – фыркнула Наталка. – Да если я узнаю, кто мне цветы бросает, сразу его убью! Что я – девчонка сопливая? Лучше бы ножик складной или леску подарил. Вот это я понимаю – подарок. Кому нужны эти цветы?
– А по-моему, очень красиво. Мне нравилось, когда твой папа мне цветы дарил, – улыбнулась тетя Соня. – Только это давно было. Очень давно.
– Слушай, хочешь, я тебе завтра сто роз принесу? – возмутился дядя Давид. – Да хоть сто пятьдесят! Ты могла мне сказать, что тебе эти розы-мимозы нужны?
– Разве об этом нужно говорить? И мне ничего не надо специально. Если бы у тебя было желание меня порадовать, сам бы подарил.
– Нет, если я узнаю, кто эти цветы бросает, я его сам убью! У меня спокойная жизнь была, а теперь жена недовольна, что я ей цветы не дарю. Скандал мне сделала!
– Так для кого цветы-то? Может, ящик перепутали? – улыбалась тетя Соня, расставляя в вазе розы.
– Ага, всю неделю перепутали! – не унимался дядя Давид. – Вот подкараулю этого жениха, он у меня быстро жениться расхочет! За сто метров будет мой дом обходить! Да если я узнаю, что он на мою дочь заглядывается…
– Пап, никто на меня не заглядывается! – заорала Наталка.
– А может, это цветы для Каринки? – мечтательно вздохнула тетя Соня.
Наталка и дядя Давид посмотрели на меня. Я уставилась в пол и покраснела.
– Ну что вы так смотрите? – встала на мою защиту тетя Соня. – Каринка – красивая девочка, и не такая хулиганка, как Наталка. Наверняка она понравилась какому-нибудь мальчику. И мальчик, между прочим, умеет ухаживать, раз цветы дарит.
Наталка смотрела на меня так, как будто у меня вырос хвост.
– Это точно не наши! – заявила она.
– Конечно, не ваши, – подтвердила тетя Соня. – Ваша компания только фокусы умеет устраивать да нервы матерям портить. Они или петарды взрывают, или велосипеды разбивают. Разве они умеют за девочками ухаживать?
– Тогда я не знаю, кто это, – пожала плечами Наталка, – но, на слюне клянусь, узнаю! Чтоб мне на этом месте провалиться!
– Иногда лучше оставить все как есть. И не узнавать имя поклонника, – прошептала тетя Соня.
– Это еще почему? – возмутился дядя Давид.
– Чтобы не разочароваться, – дернула плечом тетя Соня.
