– А теперь немного изменим вводные! – Кавалерия подошла к крану и, набрав в стакан чистой воды, плеснула в него немного жидкости из банки.
Вода приобрела приятный, чуть зеленоватый оттенок. Вонь мгновенно исчезла. Рина почувствовала, что ей хочется протянуть руку, взять стакан и жадно выпить. Она даже невольно потянулась к стакану, но Кавалерия, заметив это, выплеснула жидкость в раковину. Там что-то зашипело, забулькало.
– Эльбы знают, что чистый яд пить будут не многие. А вот разбавленный – дело другое. Ему же главное примешаться – хотя бы в малой мере. В самое благое дело, в самую хорошую мысль, в самое доброе чувство. Капля за каплей он будет накапливать свое присутствие, пока доза яда не окажется критической. Добровольно прыгнете в болото, потому что оно уже будет в вас!
Последнюю фразу Кавалерия договорила уже совсем тихо. Провела ладонью по лицу, снимая с него паутину усталости.
– Ладно! – сказала она. – Еще новости у тебя есть?
Вместо ответа Рина закатала правый рукав и показала Кавалерии нерпь. Потом закатала рукав на левой руке и показала Кавалерии другую нерпь, на сей раз укороченную. Кавалерия цокнула языком:
– Надо же! А на ноге у тебя, случайно, нет нерпи? А то знаешь, разные бывают формы шныровской увлеченности.
– Это нерпь с уникумом! Гай заставил Белдо вернуть ее мне. Тот чуть от жадности не умер, но вернул, – сказала Рина.
Кавалерия слегка нахмурилась, поманила ее к себе и, придерживая рукав, долго смотрела на потертую кожу нерпи и тусклые, изредка слабо мерцавшие фигурки.
– Заряди ее! Сходи в Зеленый Лабиринт! – сказала она наконец. – Терпеть не могу незаряженные нерпи и сдыхающие телефоны. В них есть что-то неполноценное.
– Но ее же дал мне Гай! Вернул мне уникум! – воскликнула Рина.
Кавалерия не отвечала, продолжая разглядывать нерпь. Потом осторожно сказала:
– Да. Вижу.
– И?.. – жадно спросила Рина, потому что расставаться с гепардом ей очень не хотелось. Но и оставлять его у себя тайком от Кавалерии она считала неправильным.
– Возвращение уникума – поразительный поступок. С другой стороны, гепард – уникум, от которого ведьмарям нет никакой пользы. Вздумай Гай оставить его у себя, на него бы на улице набрасывались все животные и птицы без разбора. Вороны клевали бы. Кошки и собаки вцеплялись бы в ноги… Про гиел я вообще не говорю. Зверя, понимаешь ли, не так просто обмануть, как кажется. Мы и так при Адаме лишили животных рая, и они поневоле простили нам это, но все равно лучше лишний раз не показывать зверям то, что у тебя в душе, если там чего-то не то…
– Но Гай… он же… не просто так? – выпалила Рина, счастливая оттого, что сможет оставить гепарда у себя.
– Конечно, нет. Он на что-то надеется.
– Но носить эту нерпь можно?
– Да носи. И гепарда используй насколько сумеешь. Он твой… – сказала Кавалерия, улыбаясь, пожалуй, впервые с тех пор, как Рина у нее появилась.
Рина ощутила, как между ними перебрасывается мостик полного доверия, однако прежде, чем он перебросился окончательно и затвердел, собственная нерпь Кавалерии полыхнула. Свечение фигурок пробилось даже через толстый рукав. Кавалерия, видимо обожженная, тихо вскрикнула и, вскочив, отбежала за полки.
– Прости! – быстро сказала она Рине.
Сквозь книги, неплотно стоявшие на полках, Рина видела, как Кавалерия подтягивает кверху рукав и осторожно касается лбом своей пылающей нерпи. Когда она вернулась к Рине, ее нерпь все еще сияла, но уже не так ярко. Если прежде казалось, что рукав облит расплавленным золотом, то теперь золото, пожалуй, превратилось в серебро.
Двигалась Кавалерия порывисто. Она точно не верила самой себе и одновременно была полна решимости. Встала. Села. Прошлась по комнате. Опять села. Подошла к зеркалу и коротко взглянула на себя, точно сама с собой советуясь. Октавий на полу кашлянул лаем.
– Что случилось? – спросила Рина испуганно.
– Пчелы нашли хозяев, – ответила Кавалерия.
– И?
– Нужно посылать за ними… Позови ко мне Кузепыча, Витяру и Афанасия… Разыщи их срочно!
– А маршрутка номер Н? Мы же можем… – начала Рина.
– Боюсь, на этот раз придется обойтись без маршрутки. Тем более что маршруткой этих двоих явно не удивишь… Признаться, я сбита с толку!
Больше Кавалерия ничего не объясняла, а только торопила, и Рина помчалась искать Афанасия и Витяру с Кузепычем. Витяру она обнаружила в парке ШНыра бодающимся с Горшеней. Горшеня стоял на четвереньках и в полном восторге толкал Витяру глиняным лбом. От ударов его глиняного лба Витяра отлетал в снег, но немедленно вскакивал, разбегался и мчался в атаку. Несмотря на шишки на лбу у Витяры, ощущалось, что ему это доставляет немалое удовольствие. Но больше Рина удивилась даже не Витяре, а Горшене. Она знала, что ни с кем другим в ШНыре Горшеня бодаться бы не стал.
Заметив Рину, Горшеня встал и важно застыл, выпятив живот, а Витяра смущенно откашлялся и вылез из сугроба.
– А мы тут… это… общаемся… – сказал он.
– Иди к Кавалерии, общительный ты наш! Там тоже твоего общения ждут! – ответила Рина.
– От ты дуся! – воскликнул Витяра, всплескивая руками.
Он виновато оглянулся на Горшеню и побежал за Риной. Пока он бодался с Горшеней, за ворот ему набился снег. На ходу Витяра подскакивал, чтобы согреться, и руками хлопал себя по бокам. В ШНыре не было никого бестолковее, смешнее и одновременно нравственно чище, чем Витяра. Кто еще мог всю ночь лепить пластилиновый ШНыр, а потом заснуть во время нырка? Спокойно проспать все болото на спине у пега и проснуться уже на двушке? Или поймать в Копытово у подъезда чужой беспарольный Wi-fi и после весь день ощущать себя страшным преступником? Под конец муки совести становились настолько нестерпимыми, что Витяра брал хворостину, сам себя хлестал по руке и только после этого успокаивался.
Вот и теперь, прыгая рядом с Риной, Витяра выпаливал все, что приходило ему в голову:
– Какое емкое слово «гаджет»! Гаджеты – гад же ты. Ну разве не гад он? Гад! Сколько времени всегда сжирает! Я если со смартфоном пересижу, потом всегда себе пальцы кипятком обливаю… Ну не совсем, конечно, крутым кипятком, но таким основательным!..
– Угу, – рассеянно сказала Рина.
Витяра замерцал ушами, переключаясь на другую тему.
– А еще я люблю скачивать из Интернета старые фотографии! Века так девятнадцатого! Смотришь – и не верится, что все на них уже умерли!.. А раз не верится, то, значит, живы! Понимаешь?!
Рина вздохнула.
– Иди давай к Кавалерии, гаджет! Мне еще Кузепыча с Афанасием искать!
– А чего она от меня хочет? – опасливо спросил Витяра.
