Хотя Тео занимал все мысли Энни, как ни смешно, первой его заметила Ливия. Она бросилась к нему навстречу, путаясь в сползших пижамных брючках.
– Тео!
Грязный, небритый, он был одет в кургузую синюю куртку, принадлежавшую, должно быть, кому-то из островитян. Его джинсы прорвались на коленях. У Энни защемило сердце. После всего, что ему пришлось вынести, Тео возился в земле, отстраивая заново домик для фей.
Он устало улыбнулся девочке. Улыбка вышла невеселая.
– Феи здорово разозлились из-за пожара. Смотри, что они натворили.
– О, нет. – Ливия подбоченилась, совсем как взрослая. – Они поступили очень, очень гадко.
Тео задержал взгляд на Энни. Грязь въелась в морщинки вокруг его глаз, а одно ухо почернело от гари. Он рисковал жизнью, чтобы спасти ее кукол. Поступок как раз в его духе.
– Ты провел здесь всю ночь, – тихо произнесла Энни. – Не мог пропустить гибель родового гнезда Харпов?
– Пытался уберечь конюшню от пожара.
Теперь, когда жизни Тео ничто не угрожало, к Энни постепенно вернулось ощущение реальности. Желание признаться Тео в своих чувствах, бывшее лишь минутным порывом, угасло. В их отношениях ничего не изменилось. Энни не собиралась жертвовать душевным покоем Тео, лишь бы облегчить душу.
– С Танцором все в порядке? – спросила она.
Тео кивнул:
– Он в своем деннике. А как поживает наш кот?
У Энни болезненно сжалось горло.
– Наш кот отлично себя чувствует. Куда лучше, чем ты.
Ливия внимательно следила за работой Тео.
– Ты делаешь дорожку? Феям точно понравится.
Тео построил новый домик, более низкий и широкий. Вместо мощенной камешками дорожки он выложил перед крыльцом полумесяц из обкатанных морем гладких стеклышек. Потом вручил Ливии горсть стекла.
– Посмотрим, как ты украсишь домик, пока я поговорю с Энни.
Ливия опустилась на корточки. Энни сцепила руки, сдерживая желание обхватить ладонями лицо Тео.
– Ты законченный идиот, – прошептала она с нежностью, которую не смогла скрыть. – Кукол можно заменить. А тебя нет.
– Я же знаю, как много они для тебя значат, – возразил Тео.
– Не так много, как ты. – Тео склонил голову набок. – Я присмотрю за Ливией, – быстро проговорила Энни. – А ты иди в коттедж, тебе нужно поспать.
– Я высплюсь потом. – Он обвел глазами развалины дома и, прищурившись, снова взглянул на Энни: – Ты в самом деле уезжаешь сегодня? – Она кивнула. – И кто же из нас идиот?
– Войти в горящий дом совсем не то же самое, что уехать на материк, – фыркнула Энни.
– И то и другое может скверно кончиться.
– Не думаю, что отъезд обернется для меня трагедией.
– Для тебя, возможно, и нет. А для меня точно.
Тео выглядел измученным. Конечно, его беспокоил ее отъезд. Но Энни не обманывалась, принимая его заботу за любовь, а усталость за попытку раскрыть перед ней душу.
– Все у тебя будет хорошо, если снова не свяжешься с какой-нибудь безумной женщиной.
Искренняя улыбка на усталом лице Тео обезоружила ее.
– Наверное, мне бы стоило на это обидеться.
– Но ты не обижаешься?
– Глупо обижаться на правду. Пора мне повзрослеть.
– Речь не об этом. Тебе просто нужно смириться с тем, что ты не можешь спасти всех, кто тебе небезразличен.
– К счастью для меня, ты не нуждаешься в спасении.
– Чертовски верно сказано.
Тео провел тыльной стороной ладони по губам.
– У меня есть для тебя работа. Ты сможешь получить неплохие деньги.
Такой поворот разговора Энни не понравился, она решила закрыть тему.
– Я знала, что хороша в постели, но не думала, что настолько.
Тео тяжело вздохнул:
– Пожалей меня, Антуанетта. Я слишком устал, чтобы отвечать на твои колкости.
Энни выразительно завела глаза к небу.
– Можно подумать, тебе это когда-то удавалось.
– Ты сможешь работать, оставаясь в городе.
Тео задумал дать ей работу из жалости. Слышать это было невыносимо.
– Я слышала о сексе по скайпу, но, боюсь, меня не слишком привлекает это занятие.
– Я предлагаю тебе иллюстрировать книгу, над которой я работаю.
– Извини. Даже будь я художником-иллюстратором, а это вовсе не так, не представляю, как бы я изобразила выпотрошенные трупы. – Энни, как всегда, хорохорилась, хотя чувствовала себя раздавленной.
Тео удрученно покачал головой.
– Всю последнюю неделю я почти не спал и не помню, когда в последний раз ел. У меня боль в груди, а глаза горят, словно под веки песку насыпали. Вдобавок рука покрылась пузырями. А тебе бы только шуточки отпускать.
– Ты обжег руку? Дай-ка я посмотрю. – Энни потянулась к Тео, но он мгновенно завел руку за спину.
– Я сам разберусь со своей рукой, но сперва хочу, чтобы ты меня выслушала.
Тео определенно не собирался сдаваться.
– В этом нет нужды. У меня и без того работы хватает с избытком.
– Энни, ты можешь хотя бы один раз не допекать меня?
– Возможно, когда-нибудь, но не сегодня.
– Энни, из-за тебя Тео расстроился. – Они не заметили, что Ливия стоит рядом, прислушиваясь к их разговору. – По-моему, ты должна рассказать ему свой секрет, – сказала она, разглядывая дыры на джинсах Тео.
– Нет! – Энни бросила на Ливию убийственный взгляд. – И ты не смей.
Ливия подняла глаза.
– Тогда тебе надо открыть свой секрет.
Тео напряженно застыл.
– Энни не захочет слушать мой секрет.
– А у тебя есть секрет? – заинтересовалась Энни.
– Да, – с важностью подтвердила Ливия. – И я его знаю.
Теперь уже Тео грозно сверкнул глазами.
– Пойди-ка поищи еловые шишки. Здесь их много. – Он указал на деревья за садовой беседкой. – Вон там.
Энни поняла, что больше не выдержит.
– Потом поищешь, – сказала она. – Нам нужно вернуться в коттедж и посмотреть, не проснулась ли твоя мама.
Личико Ливии упрямо нахмурилось.
– Не хочу в коттедж!
– Не мучай Энни, – попросил Тео. – Я сам дострою домик для фей. Ты сможешь увидеть его позднее.
Пожар полностью нарушил привычную жизнь Ливии. Она не выспалась и капризничала, как всякий ребенок, которому пришлось пережить сильный испуг.
