– Напрасно время потратишь. Полиция не проявила интереса, даже когда в меня стреляли. Станут они беспокоиться из-за надписи на стене.
Тео вынул из кармана телефон, но тотчас вспомнил, что в коттедже не работает связь.
– Собирайся. Ты уедешь отсюда.
– Я ценю твою заботу, но я остаюсь. И мне нужно оружие.
– Оружие?
– Только на время.
– Ты хочешь, чтобы я одолжил тебе пистолет?
– И показал, как из него стрелять.
– Это скверная идея.
– Ты хочешь, чтобы я встретила подонка безоружной?
– Я бы предпочел, чтобы ты его вовсе не встречала.
– Я не побегу, поджав хвост.
– Черт возьми, Энни. Ты все такая же бесшабашная, как в пятнадцать лет.
Энни недоуменно застыла. Она никогда не считала себя бесшабашной, но ей понравился этот новый образ. Возможно, Тео сказал правду. Взять, к примеру, ее привычку влюбляться в неподходящих мужчин или глупую уверенность, что из нее выйдет хорошая актриса, или решимость непременно свозить Марию напоследок в Лондон. Да еще не стоило забывать, что она, возможно, ждала ребенка от Тео Харпа.
«Ты совсем меня не знала, Мария».
Тео выглядел непривычно усталым и измученным. Это только прибавило ей твердости.
– Мне нужен пистолет, Тео. И я хочу научиться стрелять.
– Это слишком рискованно. В Харп-Хаусе ты будешь в безопасности.
– Я не хочу переезжать в этот дьявольский дом. Я останусь здесь.
Тео посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, потом строгим учительским жестом поднял палец.
– Ладно. Завтра днем начнем тренироваться в стрельбе. Но лучше бы тебе прислушаться к моим словам. – Он удалился в студию.
Энни поужинала бутербродами и продолжила разбирать коробки, но вскоре почувствовала, что устала – день выдался длинный. Чистя зубы, она поглядывала на закрытую дверь студии. Энни постоянно твердила себе, что следует соблюдать дистанцию, и все же ей отчаянно хотелось, чтобы Тео лежал рядом. Ее так мучило это желание, что, не выдержав, она схватила на кухне клейкие листочки для записей, оторвала один и, нацарапав короткую записку, приклеила ее снаружи на дверь своей спальни. Лишь потом она улеглась в постель.
Диггити Свифт был мертв. Тео покончил с ним. Мальчишка допустил наконец промах, доктор Квентин Пирс настиг его, и с тех пор Тео не написал больше ни строчки.
Закрыв лэптоп, он устало потер глаза. Похоже, мозги увяли окончательно. На сегодня все, решил он. Лучше продолжить завтра на свежую голову. К тому времени исчезнет противная тяжесть в груди, и можно будет двигаться дальше. На середине книги работа всегда дается с трудом. Но теперь, когда Диггити больше нет, созданная им неразбериха и хаос исчезнут вместе с ним, и следующие главы пойдут гораздо легче. Главное, не думать об Энни и о том, что случилось утром на ферме…
Он не станет будить ее, когда уляжется рядом. Он ведь не животное, не способное обуздать себя, хотя, сказать по правде, за это Тео не поручился бы. Заниматься любовью с женщиной, не испытывая к ней ненависти и отвращения… Сжимать в своих объятиях женщину, которая не станет потом истерически рыдать и кидаться на него с кулаками, обвиняя в воображаемых изменах. Тео давно не испытывал такого восхитительного чувства.
Энни так мало походила на женщин из его прошлого, что Тео невольно задумался, заметил ли бы он ее, встретив случайно на улице. Да, черт возьми. Он обратил бы внимание на это необычное лицо, своеобразное, единственное в своем роде. И на ее походку завоевательницы. Тео нравился рост Энни, ее забавная манера смотреть на людей так, будто она видела их в истинном свете. Ему нравились ее ноги, да еще как. Энни была чудачкой. Удивительной, неподражаемой чудачкой. И ему следовало надежнее защищать ее.
Днем в беседе с Джесси и ее отцом Тео пытался разузнать, как на острове относятся к Энни, но не услышал ничего, что показалось бы ему подозрительным. Всех занимал вопрос, почему Энни приехала на Перегрин зимой, но люди куда охотнее делились воспоминаниями о Марии.
Тео решил на следующий день вечером, когда рыбаки возвращаются после лова, снова заглянуть в город, угостить островитян пивом и расспросить. Вдобавок он собирался довести до всеобщего сведения, что Энни вооружена. Его не особенно прельщала эта перспектива, но ничего другого не оставалось.
Он приехал на остров, потому что не мог больше находиться в окружении людей, но и здесь оказался в самой гуще. Прошло больше часа с тех пор, как Энни ушла к себе в комнату. Должно быть, она переоделась в свою кошмарную пижаму. А может, и нет.
Все добрые намерения Тео мгновенно испарились. Отложив в сторону лэптоп, он вышел из студии. Но, приблизившись к двери спальни, увидел клейкий листок с запиской и резко остановился. Энни обошлась одним словом:
«Нет».
На следующее утро Тео не упомянул о записке. Он вообще говорил мало, сказал лишь, что ему понадобится машина. Позднее Энни обнаружила, что он съездил в город и привез слесаря. Ей стало неловко, ведь у нее не было денег, чтобы оплатить счет.
Тео работал в студии, когда она вернулась в коттедж. Достав из шкафа коробку с вином, Энни отнесла ее в «рейнджровер».
Тео застал Энни на кухне.
– Что ты положила ко мне в машину?
– Немного хорошего вина. Оно твое. И спасибо, что позаботился о новых замках.
Похоже, Тео видел ее насквозь.
– Я сменил замки ради себя самого. Не хочу, чтобы у меня украли компьютер, пока меня нет.
Он пытался помочь ей сохранить лицо, но от этого Энни еще острее почувствовала себя обязанной.
– Да, да, как же.
– Энни, мне не нужно твое вино. Эти замки для меня пустяк.
– А для меня нет.
– Ладно. Больше никаких записок на твоей двери, и будем считать, что мы квиты. Как тебе такая идея?
– Наслаждайся своим вином. – Энни не могла сохранять ясность мысли, когда перед ней стоял Тео, источая свои губительные феромоны, да еще после всего, что случилось на ферме. – Ты принес оружие?
Он не стал настаивать.
– Да, принес. Возьми пальто.
Они вышли на болото. Объяснив основные правила безопасного обращения с оружием, Тео показал ей, как заряжать и разряжать автоматический пистолет, который он для нее выбрал, а затем начался урок стрельбы. Энни думала, что оружие вызовет у нее отвращение и страх, но ей понравилось стрелять. Не понравилась ей неожиданно бурная реакция собственного тела на близость Тео. Они едва успели дойти до коттеджа, прежде чем начали срывать друг с друга одежду.
– Я не хочу говорить об этом, – воинственно прорычала Энни позднее вечером, когда они лежали в ее постели.
Тео мирно зевнул.
