– Да не тебя. – Энни досадливо отмахнулась от него. – К сожалению, мужчина, которого я выбрала, уже ангажирован на ночь. Тогда я беру тебя. – Энни одарила Тео торжествующей улыбкой победительницы. – Ты идешь по сниженной цене, а кто же устоит перед солидной скидкой?
– Уж точно не ты. – Он попытался придать тону насмешливую развязность, но его выдала хрипотца в голосе.
Энни чувствовала себя Шахерезадой. Она понизила голос до страстного шепота, впрочем, не переходя границу:
– На мне прозрачное черное кружево. А под ним одни лишь крошечные алые трусики.
– В спальню! – скомандовал Тео. – Живо! – Он требовательно посмотрел на нее, но Энни сделала вид, будто раздумывает. На четвертой секунде Тео схватил ее за руку и поволок к двери.
Когда он затащил ее в комнату, Энни уперлась и застыла на месте, не желая уступать инициативу.
– В спальне стоит огромная кровать. С обеих ее спинок свисают покрытые мехом наручники.
– Стоит только решить, что кого-то хорошо знаешь, как…
– Стену напротив кровати занимает застекленный шкаф, полный разнообразных эротических игрушек, какие только можно себе вообразить.
– Ну, это не по моей части, – заявил Тео, но лукавые искорки в его глазах говорили, что это не совсем правда.
– Кроме тех мерзких затычек, – быстро поправилась Энни. – Ты знаешь, о чем я.
– Боюсь, что нет.
– Они отвратительны.
– Верю тебе на слово.
Энни указала рукой на воображаемый шкаф.
– Все красиво разложено и оформлено со вкусом.
– Почему бы и нет? Это же первоклассное заведение.
Энни отошла на несколько шагов.
– Мы открываем стеклянные дверцы и вместе изучаем каждый предмет.
– Медленно, не торопясь…
– Ты достаешь с полок несколько игрушек, – продолжала Энни.
– Какие же?
– Те, что, как ты заметил, я разглядывала особенно долго.
– А именно…
Энни прищурила глаза.
– Я жестом указываю на витрину с хлыстами.
– Я не стану тебя стегать!
Энни оставила без внимания возмущенный вопль Тео, возможно притворный, а быть может, и нет.
– Ты снимаешь с витрины хлыст, который я выбрала, и подаешь мне. – Энни закусила губу. – Я беру его в руки.
– Черта с два! – Дьявол, сидящий внутри Тео, вырвался на свободу. – Ты об этом не знала, – усмехнулся он, стремительно подходя к ней, – но я не просто какая-то высокооплачиваемая проститутка. Я король проституток. И теперь мы будем играть по моим правилам. – Энни молчала в нерешительности, не зная, как к этому отнестись. Тео накрутил на палец длинную прядь ее волос. – Я отрываю от хлыста одну тонкую полоску кожи. – У Энни перехватило дыхание. – И перевязываю ею твои волосы, как лентой…
По спине ее побежали мурашки.
– Не уверена, что мне нравится, как все повернулось. – Энни лукавила, ей нравилась эта захватывающая игра.
Тео приник губами к ее шее и слегка куснул.
– О, тебе нравится. Еще как нравится. – Он отпустил ее локон. – Особенно, когда я раздвигаю твои колени рукояткой хлыста. – Энни почувствовала, как кожа пылает под одеждой. Ее охватило желание сбросить с себя все. Немедленно. – Я неспешно провожу рукояткой по твоей голени… – Тео скользнул рукой по шву на ее джинсах. – Потом по нежной коже бедра…
– Раздевайся! – Она стащила рывком через голову свитер. Тео выжидающе скрестил руки на груди, Энни повторила его жест, неотрывно глядя ему в глаза. – Я заставлю тебя сбросить одежду.
– Грубиянка.
Она разделась первой и замерла, жадно пожирая глазами тело Тео. Совершенство мускулов и сухожилий, бугров и впадин. Он был великолепен, но если Энни и уступала ему по всем статям, ее это не заботило. Как, впрочем, и его самого.
– А что случилось с тем хлыстом? – спросила она, на случай если Тео забыл…
– Я рад, что ты спросила. – Прищурившись, он склонил голову набок. – Эй, ты, живо в постель!
Энни понимала, что это всего лишь игра, но никогда в жизни она не чувствовала себя более желанной. Она медленно прошлась по комнате – владычица мира, царица сладострастия, – затем встала коленями на кровать, глядя, как приближается Тео.
«Во всем своем великолепии».
Энни присела на пятки. Торжествующий блеск в глазах Тео говорил ей, что он наслаждается игрой не меньше ее. Но не слишком ли он увлекся? В конце концов, этот человек добился известности, написав садистский роман.
Он резким толчком повалил ее на спину. Потом придирчиво оглядел ее тело, шепча отвратительные, грубые… захватывающие непристойности, описывая все, что собирается с ней сделать.
Задыхаясь, хватая ртом воздух, Энни с усилием произнесла:
– Я храню молчание. Я позволяю тебе делать со мною все, что тебе вздумается, прикасаться ко мне, где пожелаешь. Я полностью покорна. – Она с силой вонзила ногти в ягодицы Тео. – До поры до времени.
И царица сладострастия одержала победу.
Это было упоительно.
Игра раскрепостила их. Помогла сбросить с себя маску серьезности. Они резвились и рычали, набрасывались друг на друга, обменивались угрозами и боролись. Изображали то распущенность, то застенчивость. Измятые простыни свивались в клубок, угрозы становились все яростнее, а ласки все неистовее.
За окном начался снегопад, а в маленьком коттедже, в заповедном царстве чувственности и эротики, буйствовала вырвавшаяся на волю фантазия.
Тео не помнил, чтобы когда-нибудь вытворял подобные глупости с женщиной. Откинувшись в изнеможении на подушки, он поймал себя на непривычной, странной мысли, что секс может быть забавным. Острый локоть ткнул его под ребра.
– В тебе больше нет надобности, – заявила Энни. – Кыш!
Кенли никогда не могла насытиться им. Она требовала, чтобы он постоянно был рядом. А ему хотелось только одного – сбежать.
– Я слишком устал и не в силах сдвинуться с места, – проворчал Тео.
– Прекрасно. – Вскочив с кровати, Энни вихрем выбежала из комнаты. Она не шутила, когда предупреждала, что спать они будут порознь. Ему бы следовало быть джентльменом и сделать, как она просила, но Тео решил, что с ним обошлись несправедливо, и остался лежать в ее постели.
Много позднее, убедившись, что заснуть не удается, он отправился в студию. Энни спала в его кровати, свернувшись калачиком. Поборов желание улечься рядом с ней, Тео взял свой лэптоп, перешел в гостиную и устроился за столом, собираясь писать. Однако Диггити Свифт не шел у него из головы. Тео убил мальчишку в своем романе, но так и не смог прогнать его из своих мыслей. Это ему совершенно не нравилось. Презирая себя, он отложил в сторону компьютер и стал смотреть в окно на падающий снег.
