— Да-да, конечно… Ой, Джен, а ты не знаешь, как заставить мисс Монеллу испечь вместо кексов пироги?
— Пироги? — Дженифер хитро прищурилась.
Я кивнул.
— Если я тебе расскажу, как это сделать, ты пойдешь со мной танцевать?
— Разумеется, — ответил я. — Танцевать — да! Не вопрос!
Я плохо соображал, что говорю. Думал я только о черничных пирогах.
Дженифер просияла:
— Отлично. Мисс Монеллу надо попросить. Вот и все.
— И это твой гениальный план? — возмутился я. — Попросить? Не выйдет. Мисс Монелла тут же догадается, что я что-то задумал. Она не такая дура, чтобы делать то, что я попрошу.
— Дура не дура, — рассудила Дженифер, — но Салли Монелла очень добрая. На прошлой неделе один малыш рыдал от тоски по маминым гамбургерам. И что? Мы все готовили гамбургеры!
Мой мозг снова заработал на повышенных оборотах.
— Рыдал? И она повелась на слезы?
— Да. Слезами из нее можно что угодно выбить. Ну, мне пора, пончик.
Тут Дженифер застала меня врасплох: она притянула
меня к себе и запечатлела смачный поцелуй у меня на лбу.
Э-кх!.. Я бросился в общежитие умываться.
Глава 14
ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЧЕРНИЧНЫХ ПИРОГОВ
— Спокойно, Бурундук, вот и она, — прошептал я.
Мы устроились у дверей в кабинет кулинарии. Бурундук сидел на полу, уткнув нос в колени. Я увидел, что по коридору идет мисс Монелла.
— Ну, начинай плакать, — велел я. — Да смотри, плачь по-нормальному. И всхлипывай погромче. А еще опускай и поднимай плечи.
Бурундук захныкал.
— Нет! Так не пойдет! — сурово сказал я и потряс его за плечи. — Надо не хныкать, а плакать. Рыдать. Ну-ка, плачь быстрей! Давай, братан, давай!
Бурундук громко зарыдал, у него затряслись плечи.
Мисс Монелла подошла к нам.
— Здравствуй, Берни. Как поживаешь? — У нее был очень тихий голос, и говорила она с мягким южным акцентом.
— Я-то поживаю неплохо, — ответил я, — а вот он… — Я указал на Бурундука, который надрывался от плача.
— О господи! Что это с твоим другом? — всполошилась мисс Монелла.
— У него скоро день рождения, — объяснил я. — Мама всегда печет ему черничный пирог. Это будет его первый день рождения без пирога.
Я ткнул Бурундука в спину, и он оглушительно всхлипнул. Не поднимая головы, он рыдал, как младенец.
— Кажется, я знаю, как ему помочь, — улыбнулась мисс Монелла. Повернувшись к моему хнычущему другу, она сказала: — Не плачь, Бурундучок. Мы собирались печь шоколадные кексы для школьной кулинарной ярмарки, но теперь у меня появилась идея получше. Я сейчас же пойду и куплю двадцать килограммов черники. А завтра мы испечем черничные пироги. — Она похлопала его по трясущимся плечам. — Ну, Бурундучок, не расстраивайся. Завтра мы испечем двадцать пять пирогов с черникой, и ты сможешь выбрать себе на день рождения любой пирог!
Я схватил Бурундука за шею и поднял ему голову.
— Глядите! Он уже улыбается! — воскликнул я. — Вы сделали его самым счастливым человеком на свете, мисс Монелла!
Она тоже улыбнулась:
— Вот и замечательно. А теперь я побегу в магазин и скуплю у них всю чернику.
— Ага, точно. Бегите в магазин. — Я довольно крякнул. — Двадцать пять пирогов! То, что нужно!
Я потер запястье. Оно уже начало подрагивать.
Еще бы! Ну конечно, оно подрагивает. Ведь завтра вечером я надену на него часы!
Глава 15
НАЧАЛИ!
На следующий день мы дождались полночи и выбрались из общежития.
Бельцер, Финмен, Кренч, Бурундук, Зверь и еще несколько ребят из Тухлого общежития — все потянулись за мной к Главному зданию.
Ночь выдалась холодная и ветреная. В небе ни луны, ни звезд. Но я понимал, что дрожу не от холода, а от предвкушения. А мое запястье подрагивало сильнее всего.
Мы пересекли Чудесный газон. По пути я коснулся красного носа Т. У. Хляка — на удачу.
Шерман, Уэс Апдуд и компания ждали нас у входа в Главное здание.
Бельцер открыл дверь, и мы пробрались внутрь. В здании было почти совсем темно, только кое-где светили тусклые лампочки.
Пока мы поднимались по лестнице к кабинету кулинарии, никто не проронил ни слова. В тишине слышался только писк мышей и звук наших шагов по бетонным ступеням.
Еще из коридора я почуял запах черничных пирогов. Ур-ра!
Мы распахнули дверь, включили свет. И увидели их!
У стены на длинном столе были рядами разложены пироги, прикрытые фольгой. Запах стоял обалденный! Я застыл посреди кабинета, принюхиваясь с закрытыми глазами, и улыбался от удовольствия.
Кто-то похлопал меня по плечу. Это был Шерман Оукс.
— Берни, хватит принюхиваться, — сказал он. — Пора начинать соревнова ние. Кстати, как твоя спина? Готов таскать меня на своем горбу?
Зверь с Уэсом выволокли одну парту на середину класса. А Бельцер принялся перекладывать на нее пироги.
— Шерман, имей совесть, — жалобно заныл я. — Ты ведь знаешь: мое дело — труба. Позволь мне выбрать кого-нибудь другого вместо Зверя.
Шерман замотал головой:
— Не-а. Зверь против Уэса! И точка.
— Ну пожалуйста! — канючил я и даже руки сложил, как при молитве. — Давай я буду есть пироги вместо Зверя!
— Нет, забудь, раб мой. — Шерман нахмурился. — Уэс против Зверя. Все! — Он сунул мне часы под нос. — И если ты будешь хорошим рабом, так и быть, я разрешу тебе их потрогать.
И он отошел от меня, самодовольно посмеиваясь.
— Шерман, постой! — не унимался я. — Давай отменим соревнование. Ну давай же! Ведь так нечестно!
Он покачал головой:
— Ты сам это придумал, Берни, неужто забыл? — ухмыльнулся он. — Так что теперь не увиливай. Сейчас поглядим, как наши парни разделаются с пирогами.
Ну что ж, сам видишь: я дал Шерману шанс, правда?
Я все сделал по-честному. Я предлагал ему отменить состязание. Он отказался — и теперь часы МОИ!
Зверь уже сидел за партой, а перед ним стоял самый большой черничный пирог. Вид у Зверя был странноватый — даже для него! Он выпучил глаза и тяжело дышал. По подбородку текли слюни.
— Начинай медленно, — прошептал я. — Не закидывай в рот двадцать пирогов сразу. Пусть Уэс Апдуд думает, что может легко победить.
Затем я повернулся к собравшимся.
