Послышались крики. Типичный командный голос копа или тюремщика.
– Открывай, придурок! Вынесем дверь!
В ответ глухая пьяная брань из-за двери.
– Только попробуй, шмальни! – кричал другой полицейский. – Живым никто не выйдет!
– Ну, ты наркоман! У нас приказ не церемониться!
В ответ снова ругательства и дикий захлёбывающийся смех, срывающийся в кашель.
Я замедлил ход, но продолжил спускаться, поглядывая за перила. Этажом ниже мелькали фонарики, неровные, трясущиеся лучи света. Плясали тени. Рука потянулась к пистолету.
«Стали ломать дверь», – громыхнули удары кувалдой по металлической двери.
Неожиданно из темноты вынырнул коп. Навстречу. В мою грудь упёрся его кулак. Пришлось остановиться.
Типичная внешность. Серые колючие глаза из-под козырька фуражки. Шрам на щеке. Недельная щетина, запах табака, пота и вчерашнего возлияния. Не мешало бы и форму постирать. Но стоп! На радужке левого глаза что-то блеснуло…
Радужная оболочка поменяла оттенок, став почти чёрной. Там глазная линза. Специальная видеокамера. Вот и тонкий провод из-за уха торчит. Значит, на теле передатчик. За мной наблюдают. По ту стороны видеотрассы в Облаке.
– Спокойно, – как можно твёрже сказал я и полез в карман, достал удостоверение и практически ткнул им в глазную линзу. – Юр. бюро «МаКо», – повторил я название конторы, а взглядом послал ему продолжение фразы.
«Так что убирайся к чёрту. Лови наркоманов».
Тот мельком посмотрел на удостоверение и достал портативный оптический детектор. Включил его и направил мне на щёку. Посмотрел на экран прибора и убрал его. Отошёл обратно, в тень.
Я спрятал удостоверение и перегнулся через перила. Там продолжали выбивать дверь.
– Нужна пила, – бросил злой голос.
– Она в машине.
– Какого хрена?
Я стал спускаться, но руки того копа, вытянувшиеся из темноты, остановили меня. Волна агрессии в моей груди стихла, не успев разрастись до опасного уровня – я вспомнил, что спускаться ещё прилично. Проще воспользоваться лифтом.
– Я спросил, какого хрена?
– Да не ори…
Пока копы не опередили меня и не поехали за пилой. Я нырнул в проём и по пятну света определил, где должна находиться кнопка вызова. Где-то рядом, за краем тени.
«Вот», – палец упёрся в неровность, застывшую в виде капли. Надо полагать, её пытались оплавить огнём зажигалки местные вандалы. В шахте скрипнуло, и лифт с натужным звуком поехал ко мне. В глаза ударил жёлтый свет. Я увидел перед собой решётки.
Литая ограда с завитушками. Стилизация под чугунные кружева, как в старом кино.
Я развёл решётки в стороны и протиснулся в лифт, ощущая затылком недоверчивый взгляд полупьяного копа.
«Так…» – мой взгляд скользил по панельке с кнопками, пока не остановился на той, что с цифрой «один». Туда. Я захлопнул за собой решётки и нажал на кнопку.
Кабинка дёрнулась и поехала вниз. Впереди мелькали бетонные перекрытия и чугунные решётки, висящие на одном проводе лампы и тени от них.
Внезапно лифт остановился. В проёме света показались чьи-то руки. Я напрягся и потянулся к карману со стволом, но оказалось, что это коп. Видимо, тот, кто забыл пилу в машине.
Не говоря ни слова, он отвёл в сторону решётку, пролез в кабинку. Нажал кнопку, и мы поехали вниз, а решётка так и осталась незапертой.
От нечего делать я стал рассматривать копа. Стандартная форма чёрного цвета. Чтобы грязь была меньше заметна? Пистолет в расстёгнутой кобуре. Если бы я хотел, то мог бы выхватить его оружие.
Дешёвый одеколон пополам с запахом нестиранной формы и алкоголя. Та же щетина. Подстричься не мешает. Причесаться.
Я едва не засмеялся, заметив наливающийся синяк на скуле. Не полиция, а банда. Более-менее упакованная в униформу.
Перед нами мелькали бетонные перекрытия и чугунные решётки, висящие на одном проводе лампы и тени от них. Сплошное дежавю. Провалы в темноту и серые безликие стены.
После того как всё это повторилось около двадцати раз, мы остановились. Коп толкнул дверцу, и она с грохотом сложилась в темноту. Он шагнул вперёд и свернул влево, я пошёл за его исчезающим силуэтом. Коп хорошо ориентировался в чужом, незнакомом доме, и это могло объясняться линзами. Такие обычно достраивают изображение по данным из Облака. Коп шёл в темноте, видя перед собой то, как должен выглядеть подъезд и лестница, согласно цифровым картам. А я пытался поспеть за тенью.
Наконец, впереди раздался скрип ржавой двери, и в прямоугольнике проёма вспыхнула улица. Её огни и блики в крупных каплях дождя. Силуэт полицейского исчез за краем проёма – откуда исходила сирена.
Я шагнул наружу. Прохладный влажный воздух, показалось, проник прямо в голову, изгнал из неё удушливые воспоминания о тёмном подъезде и стычке с полицией.
Коп рылся в багажнике патрульной машины. Внезапно он прекратил поиски и грязно выругался – он вообще не брал пилу… Но это его проблемы. Полицейский закрыл глаза и посмотрел в чернеющее небо. Выдохнул в его сторону ругательство вместе с паром от дыхания.
Я же нашёл взглядом пустое такси и поспешил к нему. Машина стояла у обочины, прямо в огромной луже. Автопилот открыл дверь – она «уехала» вверх – и я постарался запрыгнуть внутрь. Вроде получилось, обувь осталась сухой.
Робот повернул «голову» ко мне и произнёс стандартным писклявым голосом:
– Мы рады приветствовать вас в машине системы «Ле Рой».
Проклятье! Сейчас будет сплошная реклама. Сойду с ума, слушая эту чушь.
– Наша корпорация предоставляет комплексные услуги и решения… – продолжал автопилот компании-конкурента моей «МаКо».
Я вздохнул, посмотрел в оптический блок над креслом пассажира и сказал:
– Перехват управления. Такси системы «МаКо».
– Пять кредитов, – сообщил робот.
– Идёт.
– Что?
– Согласен, придурок.
Через секунду голос робота сменился. Он стал более привычным, высоким.
– Доброе утро, месье… – его слова утонули в звуках заработавшего вентилятора домовой системы.
Я сосредоточился и смог расслышать окончание фразы:
– … пункт назначения.
Тон электронного голоса, скорее, вопросительный. Спросил куда лететь?
– Управление. Юридическое бюро, – уточнил я.
– Вы там работаете? – неожиданно спросил робот.
Я посмотрел на него так, что автопилот вернулся к управлению транспортом.
Двери закрылись, и мы начали подниматься. В окне, среди разводов воды, мелькнула патрульная машина с силуэтом растерянного, озябшего на улице копа. Затем ряды тёмных маленьких окон дома.
