Мы уже не знаем, кто нами управляет.
Возможно, на самом верху кто-то совершенно бездушный, и он хочет, чтобы мы стали такими же. Механизмами. Куклами.
Или это уже случилось? Но когда? И почему мы не заметили?
Мне было не по себе от осознания того, куда меня завёл путь Эрасмуссена. А ведь парень мог вполне повеситься сам.
Слова из его предсмертной записки описывали мою текущую ситуацию: «Когда-то очень давно я знал врага в лицо. Но больше не вижу его. Он будто повсюду. Вокруг. Это кто-то из знакомых? Я сам? Или что-то совсем другое?»
Потом он написал, что выхода нет. И повесился.
* * *
Шеф сам зашёл ко мне. Я высказал свои сомнения насчёт связи просмотренных дел. Леон, как показалось, остался доволен моей работой. И в то же время не покидало ощущение, что шеф уже знал то, что я ему сообщил. Получается, он проверял меня.
– Мне понадобился свежий, не замыленный взгляд, – сказал Леон.
То есть я прошёл какую-то хитрую проверку, смысла которой не вполне уловил. Тест на лояльность или глупость. Или что-то среднее между ними.
– Как ты понимаешь… – продолжил он. – Налей-ка мне стаканчик, а то она держит меня на одном кофе.
Я разлил виски по двум стаканам, мы выпили и закурили.
– Все так запутано, Вик… Пришлось отстранить кое-кого из наших сотрудников.
– Кого?
– Тебе не стоит знать.
– А что стоит?
Лео пожал плечами:
– Хороший вопрос. У нас тут сидит ещё один историк. Но не самостийный. Этот из настоящих. Породистый. Есть подозрение, что он связан с подделкой образовательных чипов. С материалами по делу ты знаком.
– Там их совсем чуть-чуть.
– И тем не менее. Когда на папке стоит номер – это уже дело. Неважно сколько в ней листов, всегда можно доложить, в случае нехватки объёма… Так вот. Выясни его роль. Скоро закончится срок ареста, поэтому я бы советовал… отправиться к нему прямо сейчас.
Последние слова шефа прозвучали странновато – будто мне посоветовали «отправиться на приём». Пока ещё есть время. Я ощущал себя жертвенным животным, окружённым подозрительной заботой.
Шеф остался докуривать у меня в кабинете – возможно, опасаясь с сигаретой в зубах попадать на глаза своей Майе. Я же отнёс ей кипу с просмотренными делами. Она, поморщилась, ощутив запах алкоголя, когда я склонился к стойке.
«М-да…» – я побыстрее выскользнул в коридор. С собой захватил лишь дело о подделке образовательных чипов… с материалами по Рей.
Я миновал все уровни нашей тюряги, пока не добрался до самой охраняемой части. На посту у меня проверили документы – какие только смогли, коммуникатор, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза. Мне было почти смешно: я словно шёл на приём к главному боссу своей корпорации, которого охраняют строже всех.
Камера, которая мне открылась, оказалась сродни люксовому номеру дорогого отеля. Несколько настоящих полноразмерных комнат, роскошная мебель, шикарные люстры, климат-контроль, средства связи, персональный компьютер и телевизор во всю стену. В проёме одной из дверей внутри «камеры» можно было заметить деревянную обивку стен помещения, из которого валил пар и доносились звуки льющейся воды. Не иначе как банька?
Из комнаты напротив неё вынырнул ДеКлер, закутанный в банный халат. Я едва не прыснул от смеха, хотя и понимал, что это не смешно.
– Выпьете? – он кивнул в сторону мини-бара у стола с компьютером и проследовал в ванную комнату, выключил там воду и выглянул наружу, вытирая мокрую голову полотенцем. – Да вы присаживайтесь.
Я сел в одно из двух кресел, стоявших у «окна». Положил дело Рей на небольшой столик перед креслами.
– Как мои апартаменты? – донеслось из-за спины.
– Решётки портят вид.
– А в целом, он не плох. Стела Вернадского
[49]
, видите? – он плюхнулся в кресло рядом, взял со столика сигарету и закурил. – Знал бы он, куда мы зайдём под его лозунгами… Если бы окно было шире, мы бы увидели стелу Циолковского
[50]
… Кстати, оба имели связи с международным еврейством.
– Что? При чём здесь… Разве сейчас этому придают значение?
– «Это» произносят по-другому. «Люди мира». Особый сорт, который понимает толк в банковском деле, в науке и искусстве. Собственно, это их ноу-хау, способ стирания границ между странами. Моя семья многому научилась у них.
Пьер замолчал и предложил мне сигарету, а я не отказался.
– Вы Пьер ДеКлер?
Здесь он рассмеялся:
– Да бросьте!.. Мы можем говорить абсолютно спокойно. Лео не просто так прислал вас ко мне.
«Лео»… Чёртов Лео.
Я затянулся и начал понемногу понимать, в чём дело. Более-менее, не вдаваясь в детали. Непостижимым и, в какой-то мере, неожиданным для всех образом возникла ситуация, которую каждая из сторон могла использовать в своих интересах. Однако пока что им кое-чего не хватало. Интересно, чего… Любопытно – кто кого использовал в большей степени.
Я решил, что сейчас будет лучше помолчать. Тем более что Пьер находился в хорошем расположении духа и был не прочь поболтать.
– Поймите, серьёзные игроки в любом случае не пострадают. А то, что я нахожусь здесь, – он покачал головой, – так даже безопаснее. Я как бы выпал из игры, и больше не при делах. У вас ситуация другая. Так вы выпьете?
Он встал, и я кивнул ему вслед. Было слышно, как ДеКлер открыл дверцу бара.
– У меня тут, в основном, вино… Из того, что покрепче, только скотч.
– Давайте.
– Плюс, был ещё американский… – он сделал паузу, – «бурбон»… но мы его уже прихлопнули.
С кем? Не иначе как с нашим общим знакомым Лео.
Он налил по стаканчику, и мы выпили. Развалились в креслах, глядя в ясное небо.
– Главное это список. Он хранится в надёжном месте. Немногие видели его. Ещё мало кто знает, какие именно там фамилии.
– Вы хотите сказать…
– Да, ваша фамилия там. Вы участник… нашего досточтимого собрания. Так что здесь все свои, – он хохотнул. – Но список может и не всплыть, или всплыть по частям… Вы же умный человек. Плюс, умеете терпеть боль, держать удар… Но, к сожалению, не все таковы. В деле оказались замешаны случайные, невиновные люди.
