Дуню больше всего интересовали близкие ей по творческому поиску ряды текстиля с вышивкой, у которых она задерживалась надолго.
Мужчины терпели, не мешая юной леди любоваться коллекциями одежды и текстиля, обменивались мнениями, скептически отзываясь о некоторых экспонатах вроде «подушек от Теплицкой» или «французского интерьера для мигрантов» от Алекса Каширина.
Поход длился два с лишним часа.
Дуня наконец устала, с раскаянием припала к груди Афанасия, подняла сияющие глаза.
– Больше не могу, ноги дрожат. Давайте где-нибудь посидим.
– Здесь хорошие рестораны, – сказал Олег. – Мы проходили поворот.
Они вернулись к перекрёстку павильонов, сориентировались, траволатор доставил их в третий корпус, и вскоре троица села за столик ресторана «Пимпим», оказавшегося вполне демократичным, уютным и с прекрасной европейской и русской кухнями.
Посидели в уголке, у огромного – во всю стену – окна, поглядывая на присмиревшую под дождём природу. Дуня вспоминала стенды, долго рассуждала о коллекциях вышивок, хвалила мастеров, потом призналась, что выставка ей пришлась по душе, и она даже признательно положила ладошку на руку Олега, отчего у майора случился ступор, после которого он поймал взгляд Афанасия и развёл руками:
– Я же говорил – ей понравится?
– Очень! – подтвердила девушка. – Я не представляла себе, что роскошь роскоши рознь.
– Значит, вечером едем в Дом музыки? Начало в семь.
Дуня нерешительно посмотрела на мужа:
– До семи еще три с половиной часа, где мы будем ждать?
– Поедем ко мне, на старую квартиру, – сообразил Афанасий, имея в виду служебную, оставленную им в Бибиреве. – У меня ключи есть.
– И я с вами, – заявил Олег.
Афанасий отвердел лицом, крутанул желваки, взгляд его стал тяжёлым.
– Олежка, у нас там всего один стул и кухонный столик, остальное я перевёз в Королёв, а у тебя квартира в Москве, на Живописной. Съезди, отдохни, потом заедешь за нами в шесть. Договорились?
– Поедем все ко мне.
– Нет!
Олег посмурнел, криво улыбнулся.
– Третий – лишний, как говорится?
– Объяснить на пальцах? – Афанасий начал заводиться.
Дуня подвинулась к нему, успокаивающе сжала локоть.
Олег посмотрел на неё длинно, в глазах его снова проявился тоскливый шалый блеск, но продолжать пикировку он не рискнул.
– Ладно, заеду в шесть.
Доехали до улицы Плещеева быстро, вопреки ожиданиям. Олег высадил пару у шестнадцатиэтажки и уехал, пообещав решить вопрос с билетами.
Поднялись на одиннадцатый этаж, Афанасий открыл дверь, и Дуня первой вошла в квартиру, в которой он прожил без малого два года и от запаха которой уже успел отвыкнуть, хотя переехал отсюда в Королёв всего две недели назад.
– Ты забыл про диван, – с блаженной улыбкой упала Дуня на мягкое сиденье; диван Афанасий перевозить на новую квартиру не стал.
– Не хотел, чтобы Олег оставался, – ухмыльнувшись, сознался Афанасий. – Он таким прилипалой никогда не был.
– Он один… и в меня влюблён.
– Вот это меня и пугает.
Дуня приподнялась, села, испытующе глядя на мужа.
– Ты мне… не доверяешь?
Он опустился рядом с диваном на колени, обнял колени женщины, опустив ладони на бёдра.
– Если бы ты знала, как я тебя люблю!
– Знаю, – улыбнулась она.
Руки Афанасия сами собой поползли вверх… и они больше не разговаривали: говорили их руки, пальцы, губы, их тела, – и отступили в будущее все лишние планы, хлопоты, надежды и мысли, огонь желания соединил двух людей в одно ангелоподобное существо и вынес на вершины такого наслаждения, которое невозможно описать никакими словами…
Олег заехал за ними без четверти шесть. Он был в хорошем настроении и с ходу засыпал молодожёнов анекдотами о попсовой тусовке современной эстрады, оккупированной геями почти на сто процентов, после чего похвастался своим знакомством с организатором выступления Носкова в Доме музыки Пановкисом.
– Будем сидеть на лучших местах, – заявил он.
Афанасию осталось только выразить своё восхищение, что он и сделал одним словом:
– Гигант!
Оставили машину в переулке за Домом музыки, в потоке других слушателей концерта прошли в красивое фойе здания, заняли действительно неплохие места в пятом ряду партера (Олег порывался сесть рядом с Дуней, но Афанасий усадил его справа от себя), прислушиваясь к говору завсегдатаев, одетых в вечерние костюмы и платья. К счастью, среди чопорных музыколюбов виднелись и вовсе уж демократичные джинсовые, и на одежду троицы никто особого внимания не обращал. Афанасий шёпотом заверил Дуню, встревоженную своим «некомильфо», что они не одни такие, и она успокоилась.
Носков действительно был великолепным певцом с мощным хрипловатым голосом, способным охватить три октавы. Он вышел на сцену со своими музыкантами и струнным квартетом Magnetic Fantasy и пел романсы так, что у Дуни несколько раз выступали слёзы, и даже Афанасий проглотил ком в горле, когда певец спел удивительно нежное и проникновенное «Ожидание».
Олег пытался комментировать выступление, но молодожёны его не слушали, и он отстал, неожиданно увлекшись музыкой.
Вышли на улицу, впечатлённые представлением.
– Как вам господин Носков? – спросил Олег с торжествующей ноткой в голосе. – Не зря сходили?
– Спасибо, Олежка, – тихо поблагодарила его Дуня. – Я никогда не была на таких концертах вживую, только по телику «Голос» смотрела.
– Что я говорил?!
– Носкоман, – фыркнул Афанасий.
– Благодарю за комплимент. Ты тоже слушал в три уха, так что не снижай эффект. Может, заскочим в ресторан, я есть хочу?
– Поздно уже, – засомневалась Дуня, – двенадцатый час.
Афанасий подумал, что Олег ищет предлог побыть вместе ещё какое-то время, но есть захотелось и ему, и он сказал:
– Я бы тоже перекусил.
– Хорошо, уговорили, – уступила девушка. – Куда поедем?
– Я знаю на выезде из города, недалеко от МКАД, – сказал Олег, – торгово-развлекательный центр, работает круглосуточно, там есть рестораны и кафе, можем остановиться там.
– Поехали, – открыл дверцу «Туарега» Афанасий.
Вопреки его опасениям «культурный» поход закончился благополучно.
Они поужинали на втором этаже центра «XL‑2», в ресторанчике «Колбасофф», и без особых приключений доехали до Королёва.
– Так вы не возьмёте меня с собой в Кострому? – осведомился Олег, высаживая пассажиров. – До пятницы я совершенно свободен.
