– Что там с майором? – спросил он, когда все расселись по своим местам в пассажирско-операторской кабине «Ила».
– Заболел, – хмуро ответил Афанасий.
Марин посмотрел на него с недоверием, но продолжать расспросы не стал.
Капитан Дятлов Евгений Свиридович оказался пожилым человеком (Афанасий дал ему шестьдесят с хвостиком, на деле возраст капитана не превышал пятьдесят) с печальным лицом известного клоуна Полунина. Однако с планшетом «Мистик» он обращался как с дополнительным органом собственного тела и работал на клавиатуре как на аккордеоне, не глядя на виртуальные клавиши.
– Накачка «пузыря» продолжается, – сообщил он Афанасию интеллигентным голосом. – Диаметр ионолита – больше пятнадцати километров, это самая настоящая аэродинамическая труба! Непонятно, что делает её устойчивой.
– «Харпы».
– Нет, они только генерируют ионизацию купола над Питером, для транзита ветра нужно очень избирательное фокусирование ундуляции, чтобы воздух из Арктики к Балтике пошёл струёй.
– Может, «Харпы» и «Зевсы» перетащили откуда-то ураган?
– Ураганы далеко, в Атлантике, да и образуются они на перепадах давлений и температур на больших акваториях. В нашем случае переток воздуха создан с помощью ионосферных пульсаций: где-то в районе Баренцева моря воздух нагрели, над Питером – охладили, и сюда метнулся воздушный солитон, увлекая ультрахолодный арктический воздух.
Афанасий помолчал.
– Наши «Короли» его смогут отогнать?
– Не уверен.
– А если мы включим «Коршун»?
– Попробуем, но пробивать надо купол толщиной больше десяти километров, мощности нашего генератора может не хватить.
– Понятно, держите меня в курсе.
– У нас есть дыробой, – проворчал Дохлый. – Похоже, это единственное надёжное средство отражения климдивов. Если мы обрубим хвост холодного течения, ураган стихнет. Главное, чтобы нам не помешали. Х‑37 не появлялся над Питером?
– Нет.
– Вот кого я бы сбил в первую очередь!
Афанасий подумал о том же, да и идея сержанта заставила думать, и он перешёл в кабину лётчиков, надел шлем.
– Центр, я «Сто седьмой», доложите обстановку.
– Кошмар! – эмоционально ответил дежурный Центра. – Смерчи разнесли всю припортовую инфраструктуру! Сорваны сотни крыш, повалены столбы и деревья! Ветер выгнал корабли из порта! Нева пошла на город! Плюс электрическая свистопляска, мобильные телефоны не работают!
– Мы уже близко. Что дают спутники?
– Жаль, что мы не можем передать картинку: чистой воды осьминог – если смотреть сверху.
– Что американцы?
– Потоки излучений всех их «Зевсов» и «Харпов» представляют щупальца ещё одного «спрута» – электромагнитного. Ионосфера над Питером дымится и стреляет разрядами.
Афанасий отвлёкся, глядя на облачный слой под самолётом.
– Есть идея…
– Слушаю.
– Пусть наши «Короли» ударят по «Харпам»! Если мы сможем перекрыть пару каналов излучения, ПНД начнёт расплываться, ей ведь нужна непрерывная подпитка.
– Ок, свяжусь с начальством.
– Мы в сотне километров от Питера, – сообщил Костя.
– Вон, смотрите! – ткнул рукой вперёд его напарник.
В мглистой пелене над горизонтом показалась шапка золотистого прозрачного сияния, поднимавшаяся куполом высоко в небо. Она была невесомо-воздушная, как необычной формы гало, и по краям её бегали тоненькие голубоватые и сиреневые молнии, совсем не страшные из-за расстояния, превращавшие зону в подобие медузы.
– Диаметр – полсотни километров, – сказал Костя. – Весь Питер накрыло.
Через несколько минут облака под самолётом начали таять и струями уходить влево, закручиваясь спиралью вокруг сияющего купола. Самолёт повело влево.
– Ничего себе ветерок! – тревожно сказал второй пилот Витюша. – Километров триста в час, не меньше!
– Идём по кругу, – сказал Афанасий. – Борис, генератор готов?
– Так точно, – прилетел в наушники шлема голос оператора неймса. – Включать?
– Я скомандую.
Самолёт заложил вираж и, сопротивляясь порывам ветра и болтанке, пошёл над окраинами Санкт-Петербурга. С высоты в десять километров разглядеть что-либо под ним было трудно, однако Афанасий понял, что внизу началось настоящее бедствие и войскам МЧС в данный момент приходится туго.
С неба в землю начали бить электрические разряды. Один из них вонзился в шпиль Лахта-центра – штаб-квартиры «Газпромнефти», самого высокого здания не только в Санкт-Петербурге, но и в Европе: его высота достигала без малого полкилометра. Шпиль вспыхнул, загорелся.
– Твою м-мать! – ахнул Витюша.
– Центр, мы наблюдаем молнии.
– Вы наблюдаете пробой ионосферы! – перебил Афанасия дежурный. – Даю связь с первым-третьим.
– «Сто седьмой», – заговорил полковник Семёнов, – у нас «три нуля»! Ещё пару часов такой свистопляски, и Питер будет разрушен! Можете сделать что-нибудь?
– «Коршун» вряд ли поможет.
– «Изделие Д»?
– Для этого надо войти в зону точно под купол.
– Там пробой…
– Других вариантов нет.
– С краю не подлезете? На вираже выстрелить вверх…
– «Ил» не мотоцикл.
– Не получится – в центр линзы не суйтесь, не хватало ещё потерять самолёт.
Афанасий сделал Косте понятный жест.
Первый пилот кивнул.
Самолёт перестал кружить над городом, повернул нос к сияющей золотой пустоте в верхних слоях атмосферы, из которой то и дело срывались вниз ярчайшие ветвистые сиреневые молнии.
– Всем приготовить парашюты! – объявил Афанасий команде в пассажирском салоне. – Идём в центр ПНД. Если попадёт молния…
– Не попадёт! – весело бросил Дохлый. – Я колдую.
Афанасий хотел оборвать сержанта, но самолёт тряхнуло, и он забыл о своём желании.
До центра линзы, зависшей над городом на высоте ста с лишним километров, а точнее – под её центр, долетели всего за минуту. Молнии, большие – до километра длиной, и совсем крохотные, стегали воздух преимущественно сверху вниз, но ни одна из них не ударила по самолёту, что невольно заставило Афанасия вспомнить реплику Марина «я колдую».
– Костя, лезь на потолок!
– Полез.
– Борис, включай бандуру!
– Да-да, уже работает, – нервно ответил оператор неймса.
Экранчик телекамеры, направленный на верхнюю часть корпуса, показал вылезшую в люк консоль с конусом генератора.
