Занда слушала то, что говорил распорядитель, и все было как во сне – слова знакомые, но смысл их ускользал, проваливался куда-то в глубь мозга, не задерживаясь на поверхности, не позволяя понять, принять решение. Она стояла, опустив руки, пальцы дрожали, ноги тряслись, из глаз катились слезы… Смерть!
Это смерть!
Ее погубитель, довольно улыбаясь, выбрал себе недлинный тяжелый меч, похожий на те, которыми пользовались моряки для боя на палубе, такой же широкий, короткий кинжал, больше похожий на меч. Отошел к центру, поигрывая клинками, привычно щупая рукояти, прилаживая их к своей широкой ладони.
Ему было жаль девчонку. Зачем ей погибать просто так? Вначале бы попользоваться… вон какая красотка! Глаз не отвести! Сиськи торчком! Глазищи как блюдца! Кожа гладкая, как у младенца! А зад, зад какой! Ммммм… поставить бы ее…
Убить ее легко. Она и не дернется. Три года, десятки абордажей – как может эта кукла противостоять опытному бойцу? Жаль, жаль…
Боль! Ожог!
Занда взвизгнула, перекосилась, выгибая спину – удар хлыста рассек кожу на шее, оставил рубец на лопатке… Ощущение было такое, будто приложили раскаленный стальной прут. Слезы из глаз ручьем, но… она очнулась. Боль вышибла из мозга мысли о смерти, оставив лишь ярость.
Так загнанная в угол комнатная собачка, отчаявшаяся, визжащая, трясущаяся, кидается на гонителя и кусает, рвет его, не думая об опасности, ведомая лишь одним-единственным желанием, инстинктом – выжить, а чтобы выжить – убить! Убить!
Занда не была дурой, ее практичный женский ум был так же искушен в коварстве, как и ум любой самки – зверя ли, человека, – ведь нет силы, нет скорости, нет тех свойств, что присущи мужчинам! И что остается? Как сохранить потомство? Саму себя? Прятаться. Хитрить. Путать след.
И она сделала свой выбор.
Занда посмотрела в глаза парня, криво усмехавшегося и пожиравшего глазами прелести соперницы. О, Занда знала этот взгляд! Взгляд похотливых мужланов, мечтающих залезть ей под юбку, завалить, впиться своими погаными мокрыми губами! Отошла к стене с оружием и стала медленно раздеваться.
Она сняла куртку, бросив ее на пол, потом рубаху, обнажив упругие груди с темными крупными сосками, собравшимися в «ягодки» от прохладного ветерка. Потом сбросила сапоги и стянула штаны, оставшись совсем нагой.
Фигура Занды была идеальна. Длинные прямые ноги, упругая гладкая кожа без единого пятнышка, ни лишних волос, ни прыщиков, ни какого-то несовершенства – воплощенная в живое горячее тело богиня любви, да и только!
Занда шла к оторопевшему противнику, протянув к нему руку, и негромко, вполголоса, твердила:
– Возьми меня! Я тебя хочу! Ну! Ты всегда успеешь меня убить! Возьми! Я хочу мужчину! Я хочу умереть под мужчиной! Я хочу почувствовать в себе твою плоть! Скорее, возьми меня!
Зрелище было настолько завораживающим, настолько потрясающим, что зал замер – перестали шептаться бойцы, широко раскрыв глаза, замерли колдуны, открыв рты от неожиданной картины происходящего, гонг бога войны давно прозвучал, но и распорядитель замер, не понимая что делать, и лишь наблюдая за странной девицей, прекрасной, как восход над морем.
Занда улыбалась, ее ноги ступали легко, как по лугу, покрытому мягкой травой, взгляд был зовущим, и полные красные губы обещали внеземное блаженство всем, кто в них вопьется долгим поцелуем, кто вкусит прелесть юной прекрасной девушки.
Выпад!
Нож, который Занда скрывала за спиной, в правой руке, вонзился в пах противника, по дороге пропахав бедро так, что распорол бедренную артерию. Фонтан крови брызнул далеко, даже если бы Занда стояла на расстоянии двух метров от мужчины, ее накрыло бы красной капелью. Но она была рядом, на расстоянии вытянутой руки от зажавшего рану человека, и кровь, хлещущая из артерии, залила ее с ног до головы, сделав похожей не на воплощение богини любви, а на бога войны в женской ипостаси.
Мужчина забыл о нападении, лишь боль, жгучая, лишающая разума, накрывающая, как темное полотно. А еще слабость. С кровью утекала жизнь, и назад ее было не вернуть.
И парень упал, потеряв сознание. При ранении бедренной артерии человек умирает от потери крови за считаные минуты, иногда – гораздо раньше. За сорок секунд.
Конечно, Занда этого не знала. Ей повезло, как иногда, очень редко, везет тем, кого боги выбрали в свои любимцы. Вероятно, ей пока рано было покидать этот мир.
Впрочем, так оно и бывает. Есть бесстыдно удачливые люди, которые выбираются из безнадежных, смертельных ситуаций, практически не прилагая никаких усилий, и есть просто люди, для которых и десятой части выпавших на долю «везунчиков» приключений хватает, чтобы навсегда завершить свой жизненный путь.
Была ли Занда «везунчиком»? Может, да, а может – нет. Это как посмотреть… Весы, где на одной чашке удача, на другой – невезение. Сейчас девушка выиграла жизнь. Перевесит ли эта удача все неприятности, произошедшие с ней до этой минуты, и, возможно, после нее? Игры богов причудливы, непредсказуемы и безумны.
Буууаааа!
Густой звон гонга прокатился над ареной, и зал зашумел! Некоторые из зрителей, таких спокойных, таких выдержанных, вскочили с мест, закричали, осеняя себя каким-то знаком. Глаза статуи бога войны горели красным светом, и тонкие губы божества будто улыбались, глядя на лужу темной крови, расползающейся из-под свежего трупа.
Распорядитель подошел к замершей девушке, непонимающе моргающей глазами, и тихо сказал:
– Ты будешь жить. Возьми одежду и выходи. Воля бога превыше всего! Вошли двое – вышел один!
И тихо добавил с легкой усмешкой:
– Поздравляю… не ожидал.
* * *
– Четверо. Всего четверо. – Морна обвела взглядом зал, остановив его на двух мореходах, понуро сидящих у стены. – Пятьдесят на пятьдесят…
– Пятьдесят на пятьдесят… и что думаешь делать? Попытаешься меня убить?
– А ты как думаешь? Ты меня пожалеешь?
– Я? – Сергей задумался и пожал плечами: – Я как-то и не думал. Решил – в последний момент что-нибудь придумаю. Что-нибудь хитрое. Как обычно…
– Что-то я не вижу, что можно такого придумать… хитрого. Эти твари обставили все так, что и не дернешься. – Морна прикрыла глаза и откинулась на стену каземата, опершись на нее спиной. – Тебе не кажется, что нас оставили на сладкое? Что хотят стравить именно нас с тобой?
– Кажется. Вот только каким образом они вычислили среди всех этих людей сильнейших? Случайность?
– Почему-то мне думается, что эти твари не доверяют дело случаю. Как вычислили? Вопрос интересный. Вообще-то мне кажется, что за нами наблюдают.
– Следили за моими упражнениями? Как я пытался добраться до окна?
– Само собой. Кстати, все может быть и гораздо проще – допросили оставшихся в живых, и вот результат.
