— Слышь, ты, мусор! Дай че-еку закурить, не жмоться! — вещал новый сивцовский сосед в пространство, похоже, не особо и рассчитывая на успех.
— А вот я те щас дубиналом-то перее… промеж рогов!.. — не менее вяло отбрёхивался сержант, не делая, впрочем, ни малейших попыток взять в руки обещанный «дубинал».
Фёдор изумлённо переводил взгляд с одного краснобая на другого и обратно.
— Смотрите, люди добрые — зажмотил у меня целую пачку «Парламента» и стоит, гляделки вылупил! У-у, харя! — не успокаивался пахучий обличитель. — Дай хотя б «Примы» потянуть, ирод!
Сивцов с удивлением посмотрел на товарища по несчастью. Судя по его виду, «Парламент» он мог видеть только в виде окурков. Фёдор стал с интересом ждать, чем милиционер ответит на обвинения в свой адрес.
— А вот я те щас дубиналом-то перее…! — снова не растерялся сержант.
В этот момент за Сивцовым пришёл конвоир, и он так и не узнал, чем же всё-таки закончился этот глубокомысленный разговор. Фёдора провели в какой-то кабинет на втором этаже, в котором сидел довольно добродушный дядька, который представился то ли следователем, то ли дознавателем — Сивцов уловил только общий смысл и понял, что сейчас его будут допрашивать. Имя и отчество дядьки тоже прошло голову Фёдора насквозь, оставив лишь лёгкий осадок на подкорке.
— Вы, Фёдор Юрьевич, говорят, адвоката требовали? — радостно спросил дядька, как бы не веря, что Сивцов мог сморозить такую глупость.
— Нет, — подумав, соврал Фёдор.
— Что ж, ладненько, ладненько, — он начал что-то писать на бланке. — Значит, «от адвоката отказался…»
— Нет, — ещё раз подумав, сказал Сивцов. — Не отказался.
— Тьфу ты! — удивился дядька. — Так вам нужен адвокат или нет?
Фёдор ещё немного подумал.
— Нет, — заявил он твёрдо. — Не нужен!
Мужик отложил в сторону ручку и некоторое время внимательно изучал Сивцова, словно увидел его только что. Фёдор на всякий случай стал смотреть на какой-то чахлый цветок, стоящий на шкафу, и фальшиво замычал мелодию из кинофильма «Ошибка резидента». Дознаватель-следователь, видимо, понял, что просто так, наскоком, Сивцова ему не расколоть, потому что немного нервно предложил:
— Так. Давайте чётко и ясно определимся: нужен вам адвокат? Да или нет? — он закурил. — Если не нужен — будем снимать с вас показания прямо сейчас. Если нужен — идёте дожидаться вашего адвоката в камеру, а потом — всё равно сюда. Ну, решили? Нужен?
— Нет. Не нужен, — решился Фёдор. Ему очень не хотелось в камеру прямо сейчас.
— Ну наконец-то, родили! — вздохнул дядька и снова схватился за ручку. — Итак, фамилия, имя, отчество, год рождения? — он внимательно посмотрел на набравшего полную грудь воздуха Сивцова и тихо, но строго добавил: — Только не врать.
Фёдор поперхнулся и закашлялся, ибо он как раз и собирался начать врать про Синякова Андрея Валерьевича, тридцать третьего года рождения, имеющего на попечении племянницу покойного дедушки по материнской линии.
«Как же он так быстро меня раскусил? — думал Сивцов, продолжая кашлять. — Наверное, ему тот капитан тоже дал почитать мой паспорт».
— Ну же? Я жду, — сивцовский визави протянул ему не слишком чистый стакан с тёплой водой. — Попейте.
— Сивцов Фёдор Юрьевич, — придушенным голосом произнёс Сивцов Фёдор Юрьевич. — Тысяча девятьсот семидесятого года рождения.
Дядька записал.
— Ранее судимы?
Фёдор горестно помотал головой.
— Ну что ж, — мужик потёр руки. — Давайте, рассказывайте с самого начала, как дело было…
— С какого начала? — растерялся Сивцов.
— Ну как же? — поразился дядька. — Когда-то ведь вам пришла в голову идея проникнуть в квартиру Папанова? Вот и начните с этого момента или чуть раньше. Чего ж тут непонятного?
— Подняться в его квартиру мне пришло в голову, когда я понял, что он не собирается нас всех утопить во сне, — начал подробно вспоминать Фёдор. — А понял я это тогда, когда увидел, что в спальне течёт, в комнате — течёт, а на кухне — не течёт. Я сначала испугался, а потом заглянул в ванную — тоже течёт! Ну, я сразу успокоился и решил к нему подняться. А, да! Ещё деньги перед этим собрал!
— С кого? — не понял дядька.
— Не с кого, а из секретера, — пояснил кающийся. — Деньги и драгоценности. Наши с Аминой.
Сивцов посмотрел на следователя (а может, дознавателя) и удивился. Тот пил воду из стакана, который незадолго до этого предлагал кашляющему Фёдору, и вид имел немного обалдевший. Допив воду, он отставил стакан и жалобно посмотрел на Сивцова.
— Фёдор Юрьевич, — просительно произнёс он. — Давайте с начала и чуть помедленнее? А то я, знаете ли, не успеваю за вами записывать…
— Давайте, Валерий Мольбертович, — вспомнил вдруг Фёдор имя следователя.
— Меня зовут Евгений Модестович, — удивился тот.
Сивцов не возражал.
— Итак, вы сказали «наши с Аминой». Амина — это ваша жена?
Фёдор немного подумал и кивнул. Евгений Модестович записал.
— А теперь я попрошу с начала, — дознаватель докурил сигарету и затушил окурок где-то под столом. — Я не совсем понял, где и что текло?
— Ну как же, — загорячился Сивцов, — я же говорю: текло в спальне, в большой комнате и в ванной, а в кухне — не текло! Представляете?
— Представляю, — осторожно сказал следователь. — А что текло-то?
«Вот гад, запутать хочет!» — в панике подумал допрашиваемый.
— Вода текла! — отчаянно крикнул Фёдор. — Если б он топил нас бензином или, скажем козьим молоком, я бы немедленно поставил вас в известность, Армен Филиппович!
— Евгений Модестович, — автоматически поправил Сивцова собеседник. — Так вы хотите сказать, что Папанов затопил вашу квартиру? И вы поэтому решили к нему подняться?
«Вот хитрая бестия, как будто сам всё видел!» — восхитился следователем Фёдор.
— Да, всё именно так и было, как вы сказали, — покаялся Сивцов.
— А как случилось так, что вы его убили? — запустил пробный шар Евгений Модестович. — У вас с Папановым произошла ссора? На почве потопа?
— Ай, да никак! — отмахнулся Фёдор. — Не убивал я его.
Эти золотые слова были так же аккуратно, как и все предыдущие, вписаны в протокол.
— Тогда расскажите свою версию развития событий, а я вас с удовольствием выслушаю, — предложил Сивцову Евгений Модестович, закуривая снова. — Как вы оказались в квартире Папанова? Он сам вас впустил?
— Нет, — не попался на удочку Фёдор. — Дверь была открыта.
— Открыта? — удивился следователь. — Это немного странно, вы не находите, Фёдор Юрьевич?
— Я тоже сначала удивился, Пётр Лукич, — признался Сивцов. — Я ещё подумал тогда: чего это он — бельё замочил, а сам ушёл?
