С глубоким вздохом, похожим на рычание льва, Гавриил останавливается на лестнице, и похоже, что мысленно призывает на выручку богов терпения и спокойствия.
− Неразумная женщина, как же мне осточертел твой дерзкий рот, − цедит он сквозь зубы, кидая на ступени пиджак. − Все-то ты путаешься у меня под ногами. Создаешь эти долбаные проблемы. Делаешь выводы, лишенные всякого здравого смысла. Что самое прискорбное, так это твой вездесущий нос, который вечно лезет не в свои дела. Ты ведешь себя, как неразумное малое дитя, Ева.
− Ого, какое откровение! − на повышенных тонах реагирую я, и мой голос отдается эхом по подземелью. − В чем ваша проблема, Гавриил Германович? Зачем вы пригласили меня на ужин, если я для вас всего лишь непутевый подросток в очках? Для разнообразия?! Надоело кувыркаться со своей ненаглядной супермоделью?!
Вне себя от ярости, Гавриил сжимает пальцами переносицу, очевидно, из последних сил держа себя в руках:
− Коль скоро ты не закроешь рот, я сделаю это сам.
− Еще бы, здесь ведь нет джентльме…
Мой встревоженный возглас проваливается в вековой холод каменной стены, к которой я мигом оказываюсь прижата. Не позволяя мне даже глотнуть воздуха, Гавриил набрасывается на мой рот и неукротимо сплетает свой влажный язык с моим в яростном поцелуе, подобном вспышке молнии. Мои нервы оголены, кровь горячим фонтаном ударяет в сердце. Под неистовым натиском я сдаюсь на милость победителя. Гавриил обхватывает мое лицо обеими ладонями и беспомощно стонет мне в рот. Наглядное доказательство того, что он ждал момента близости ничуть не меньше. Никто из нас не сдерживается и не останавливается… ни больше ни меньше − последний поцелуй перед концом света. Не переставая грубо и требовательно исследовать языком мой рот, бедрами Гавриил с силой придавливает меня к холодной стене. От контраста температур моя спина покрывается мурашками, а капелька пота скатывается в ложбинку между грудей, подстегивая влечение, которое и без того растет в геометрической прогрессии.
− Что ты со мной делаешь, Ева… − чуть отрывается от моего рта Гавриил и, тяжело дыша, облизывает свои губы.
Горящее пламя факелов играет в его глазах голодными тенями, окропленные кровью волосы торчат соломой во все стороны. Он снимает с меня очки и кладет на пиджак. Дальше он творит самые настоящие чудеса − с его правой ладони сходит цепь, и на ее концах образуются ограничители.
Ничего себе, оружие в руке − одно из его влияний!
Открыто упиваясь своей властью, Гавриил сковывает мои запястья кандалами и за длинную цепь, пропущенную между ними, поднимает мне руки наверх.
− Соблазн распять тебя, Ева, был велик, − жарко шепчет он мне на ушко, бесцеремонно пропихивая ногу между моих бедер. − Я стал безумным от желания обладать тобой.
− Не-ет… − неубедительно протестую я, разволновавшись из-за вжавшегося в мое бедро огромного напряженного пениса.
− Для меня − да! − собственнически сжимает меня за ягодицу Гавриил. − Запомни, никто другой к тебе не прикоснется. Никогда. Ты моя. Повтори слово в слово. Сейчас же!
− Я твоя, − послушно повторяю я и сглатываю слюну.
Гавриил взирает на меня безумными глазами.
− Сглотни еще раз, − велит он глубоким низким голосом, помещая ладонь мне на горло. − Я должен прочувствовать последовательность сокращающихся мышц твоего восхитительного горлышка. Всякий раз я буду наблюдать за тобой, когда ты будешь глотать мою сперму до последней капли.
С ума сойти… он точно не в себе. Странное дело, пошлости не вызывают отвращения, а заводят еще больше. Раньше я за собой ничего такого не замечала. Под впечатлением заманчивых непристойностей я покорно сглатываю. Гавриил пристально следит за мной, словно удав за кроликом, не дышит и не моргает… даже неуютно от такого неприкрытого помешательства. Сразу, как только я выполняю его задание, он берт меня за подбородок и подушечкой большого пальца медленно проводит по моим припухшим губам. Его беспокойные затуманенные глаза с пугающим экспериментаторским настроем прицениваются к моему рту. Одними теоретическими вычислениями возможностей рта Гавриил не удовлетворяется. На практике его указательный палец аккуратно проникает в мои разомкнутые губы и беззастенчиво исследует ротовую полость. Не собираясь сдавать позиций, я плотно обхватываю губами его длинный палец и старательно сосу. Огонь одержимости в глазах Гавриила разгорается все ярче и ярче. Мне хватает знаний понять, насколько сильно доставляет ему удовольствие видеть мою сговорчивость по поводу оральных ласк.
− Ты совершенна, Ева, − хриплым от желания голосом замечает Гавриил.
Не убирая ладони с моего подбородка, он прикрывает глаза и соединяет наши соскучившиеся губы в глубоком поцелуе, заставляющем рыдать от удовольствия. Цепь с гремящим звяканьем опадает на пол, унося за собой весь шумный мир и увековечивая в катакомбах подземелья наши прерывистые вздохи и тихие стоны. Освободившейся рукой Гавриил задирает мне юбку и вплотную прижимается к открывшимся для него скромным хлопковым трусикам. Мой одобрительный стон действует на него командой «фас». Он рычит что-то маловразумительное и легко подхватывает меня за бедра. Я обиваюсь вокруг него руками и ногами, желая слиться с ним в одно целое, желая полностью раствориться в нем, желая отдать ему всю себя. Мы одинаково сгораем от страсти друг к другу − это по-настоящему окрыляет!
Прижимая меня к стене, точнее впечатывая в нее, Гавриил усеивает дразнящими ласковыми поцелуями мою шею. От его горячих мягких губ мое тело будто обжигает перцем. Сладострастно посасывая и покусывая мою кожу, Гавриил прокладывает дорожку по пульсирующей яремной вене к уху. Добравшись до конечной точки, он обводит языком ушную раковину, забираясь кончиком внутрь. В накале страстей я дергаюсь и металлическими фиксаторами для рук нечаянно задеваю его пораненное предплечье. Теплая кровь моментально заливает мои пальцы. Вне всяких сомнений, внезапная боль затмевает рассудок Гавриила. Он шипит какие-то невнятные слова, ставит меня на ноги и стягивает на пояс мой топ вместе с простеньким бюстгальтером.
− Воистину боги создали их для моих рук, − взвешивает он в своих теплых ладонях мои небольшие груди, подушечками пальцев обрисовывая их розовые вершины. − Налившиеся и манящие. Мистерия в подземелье будет долгой. Я буду трахать тебя, Ева, пока сознание не покинет нас обоих.
Гавриил запрокидывает мою ногу себе на бедро и пригвождает меня к стене, давая почувствовать его настроенный на вторжение твердый член. Интенсивно массируя и поглаживая мою ягодицу с каким-то особенным пристрастием, он припадает ртом к окружности моей груди и языком обводит по кругу сосок, превращая его в набухший бутон, который он тут же губами втягивает в себя. От чувственной манипуляции по моим нервным окончаниям проходит разряд, оживляя миллионы рецепторов на коже, и с моих пересохших губ слетает громкий выкрик.
