− Без сомнений вашему открытию цены не будет, − пораженно отмечаю я, следя за маневренностью акулы в аквариуме. − Ты очень умный, Гавриил. Я верю в тебя и твоих ученых.
− Благодарю тебя, ангел мой, − несколько растерянно произносит он. − Для архонтов на первом месте стоит забота о человеческой расе. Мне больно знать, что в Ордене о призвании помнят единицы.
− Мне тоже, − с грустью поддерживаю я его.
Ослабив узел галстука, Гавриил растягивается на кожаном кресле и привлекает меня к себе на колени. Нетерпеливо он приспускает лямку моей майки и без зазрения совести зализывает «клеймо собственности». От удовольствия он даже закатывает глаза и тихо рычит. Производимыми действиями он напоминает снизошедшего до ласк сытого снежного барса… хм, все-таки голодного снежного барса. Радость нашей физической близости мгновенно распространяется на другую часть его тела − сбоку от ремня дорогая брючная ткань настырно оттопыривается.
− Гавриил Германович, вы − непредсказуемый мужчина, − со стоном вздрагиваю я от его горячего дыхания.
− Мне думается, дерзкая нимфетка, ты имела в виду «не в своем уме».
Со звериной ухмылкой Гавриил стягивает резинку с моих волос, отчего те тяжелым водопадом рассыпаются по его белой рубашке. Запутавшись в них руками, он приступает к мануальному массажу сакральных точек у меня на голове. Его волшебные пальцы переходят на затылок… ключицу… позвонки, превращая мое тело в одну сплошную эрогенную зону.
− Нет, сейчас нет, − скулю я, руками цепляясь за его плечи.
− Значит, все остальное время я не в своем уме? − наказывающе прикусывает меня за мочку уха Гавриил, вызывая во мне тихий писк.
Пультом он включает ненавязчивую лиричную музыку в стереосистеме и следом совершает три последовательных действия: сгребает бумаги на письменном столе в одну сторону, укладывает меня на столешницу и заглушает слетающий с моих губ стон несогласия поцелуем.
− Ты нарушила мой покой, маленькая проказница, − с многообещающим блеском в глазах цокает он языком, вынимая из стакана виски кусочек льда. − Сейчас я устрою агенту-провокатору мистерию в кабинете.
Без предупреждения таящая ледяная вода капает на мой голый пупок. Из горла у меня вырывается отчаянный стон, но Гавриил сковывает мои запястья у меня же над головой собственной рукой. Незанятой рукой он задирает вверх мою майку и самозабвенно продолжает экзекуцию льдом. Обжигающий кубик ползет между моих покачивающихся грудей к ареоле набухшего соска и медленно обводит ее. Круговые движение таящей льдинки повторяются и повторяются, по мере скольжения сокращая и так мизерное расстояние. Через несколько мгновений кубик льда достигает алеющей верхушки. Гавриил дует на мою замерзшую вишенку и берет ее в плен своего горячего рта. Я издаю беспомощный стон и сильно закусываю губу, прокусывая ее до крови, но боль только усиливает влечение. Из-за резкого контраста температур внутри у меня все наполняется плотским желанием, под трусиками становится невыносимо влажно. Гавриил мастерски теребит мои затвердевшие соски. Он облизывает их, втягивает в себя и изредка покусывает. Его ловкие руки в считанные секунды лишают меня всей одежды, причем мои гипюровые трусики убираются в карман его брюк.
Никогда прежде мне не приходилось лежать перед кем-то в столь откровенно позе, поэтому я скованно зажимаю бедра. Гавриил не дает мне свести ноги, держа колени широко разведенными.
− Не нужно стыдиться доктора, − плотоядно любуется он моим пушком на лобке. − Ты шикарна, Ева. Я сражен твоей естественностью и натуральностью. Именно такая, как я себе и представлял. Боги создали тебя для меня.
Он изучающе проходится ладонями по внутренним линиям моих бедер, затем поднимает одну ногу вверх и детально целует по всей длине, не скрывая в глазах долгожданного единения. В неспешном ритме его поцелуи спускаются от стопы к линии бикини. Про экзекуцию кубиками льда он не забывает. Перепад температур добавляет мне значительной остроты ощущений. В непрерывном движении Гавриил проделывает аналогичный ритуал с правой ногой и под конец ножной мессы снова находит мой рот, завлекая наши языки в эротическое танго. Я полностью растворяюсь в его жарком поцелуе. Мои торчащие соски трутся о тонкий хлопок его сорочки. Накаляющееся жжение пробуждает во мне первобытные инстинкты.
Гавриил бормочет сладкий бред, целиком и полностью порабощенный нашей близостью. Его потемневшие глаза ослеплены похотью, волосы торчат по сторонам, губы фантастически порхают по самым экзотическим уголкам моего тела, заставляя меня вздрагивать и дрожать, как осиновый лист. Чем ниже опускается его губительный рот, тем сильнее обостряется моя чувствительность и разгорается пожар между ног. Болезненно точащее зубами вожделение рьяно ищет выход и находит − пальцами Гавриил раскрывает мои верхние складки и своим упругим языком поддевает пульсирующий клитор. О-о-о… я выгибаюсь и царапаю ему руки, усмиряя желание заверещать на весь кабинет от наслаждения. Гавриил воплощает в реальность мои самые смелые эротические фантазии. Его неистощимый на изобретения язык умело кружит вокруг одной эрогенной точки, на которой, будто сконцентрировано скопление оголенных нервов. Я вся потею и с исступленными стонами безвольно ерзаю голыми ягодицами по инкрустированной сусальным золотом столешнице.
− Черт, не стони так, Ева! − до синяков впивается пальцами в мои ягодицы Гавриил, чтобы обуздать беспрерывное движение бедер. − Такими темпами я сорвусь и жестко трахну тебя.
− Будьте так любезны, Гавриил Германович, трахните меня, − провокационно стягиваю я в руках его строптивые волосы, восхищаясь тем, как соблазнительно он смотрится между моих ног. − Но сначала, доктор Гробовой, все-таки закончите начатое дело.
Гавриил посылает мне похотливый взгляд и кладет себе в рот небольшой кубик льда. Арктический эффект чуть ли не разрывает меня на части. Его охлажденный язык адски раззадоривает мой горящий клитор. Пальцами он искусно терзает, до тонкой боли, мои измученные соски. Я и не знала, что бывает так неимоверно хорошо… во рту у меня пересыхает… удары сердца затрудняют дыхание… мои бедра механически сжимаются и разжимаются. Выписывая беспощадные узоры языком, Гавриил поочередно погружает в меня два пальца и усиливает неистовое наслаждение жесткими трениями внутри. О-ох, черт… от восторга я лишаюсь пространственной реальности и, всецело отдаваясь ощущениям, бессознательно раскрываю бедра как можно шире.
− Ева, детка, кончи для меня, − охрипший голос Гавриила подталкивает меня к краю.
Со знанием дела он всасывает в себя мой клитор и параллельно надавливает пальцами на нужный рецептор глубоко внутри. Меня накрывает волной экстаза, тело сотрясают конвульсии, я кончаю с громким выдохом его имени. Блаженство… райское удовольствие… в голове забвенно поют и пляшут отголоски улетевшего разума. Миллион раз я гадала о том, какие ощущения испытывают во время оргазма, но на деле захлестнувшее удовольствие превзошло все ожидания. С чувством полного удовлетворения и какой-то неестественной легкости я возвращаюсь из полета наяву назад в телесную оболочку и за галстук озорно затягиваю Гавриила на себя.
