− Не ломай комедию!
− Хватит! − встаю я между ними, не оставляя им возможности покалечить друг друга. − Никит, Гавриил собой заслонил меня от пуль. Он рисковал жизнью ради меня. И ты видел, что он сам чуть не отправился на тот свет. Так что сперва мог бы поблагодарить его за мое спасение… Это было − во-первых, − загибаю я палец. − Во-вторых: я люблю тебя всем сердцем и уважаю твою заботу. В-третьих: я люблю Гавриила и переезжаю жить в имение.
У Никиты отнимается дар речи:
− Но…
− Никаких «но»! − опережаю я его. − Мы любим друг друга. Пойми, я могу быть счастлива только с ним.
В знак примирения Гавриил готовится произнести дополнительную речь в свою защиту и, естественно, сим аргументом все испортить. При несогласии сторон конфликт вспыхнет с новой силой, и дорогие мне мужчины разругаются в дым.
− Пощадите мои нервы, − я обнимаю не уступающего Гавриила за поясницу и с большим трудом подталкиваю его неповоротливую персону по направлению к лифту.
К самому закрытию дверей подоспевает Никита.
− Не хочу быть эгоистом, − устало вздыхает он, подхватывая Гавриила под вторую руку. − Ладно, я не против вас двоих. Будьте счастливы. Берегите друг друга.
Гавриил награждает меня целомудренным поцелуем:
− Клянусь, я буду оберегать твою сестру всю жизнь.
− Я рад, что ты жив, дружище, − хлопает его по плечу Никита. − Ты нас здорово напугал. Как поправишься, заскочу обсудить покушение. Не нравится мне все это…
Примерно через полчаса мы с Гавриилом добираемся до имения. Вместе с телохранителями я довожу его до спальни и помогаю прилечь на кровать.
− Как ты, брат? − вбегает к нам переполошившийся Михаил с контейнером лекарств.
− Пуля вышла в дороге, мышечные ткани почти срослись, − последовательно раскладывает перед ним состояние своего здоровья Гавриил. − Я потерял много крови. Предстоит веселая ночка. Без сыворотки не обойтись.
Михаил раскрывает чемодан с ампулами и медицинскими инструментами.
− Я так понимаю, Ева эм… в курсе, − едва заметно кивает он в мою сторону, как будто сомневаясь в продолжении разговора при свидетелях.
− Нет! − как отрезает Гавриил.
− Я не в курсе − чего? − вмешиваюсь я в разговор, не на шутку разволновавшаяся.
− Не в курсе того, какие последствия бывают у моего брата после тяжелых ранений, − с братской солидарностью выручает его Михаил.
«Разумеется, сейчас не время ворошить тайны, но просто так я это дело не оставлю», − твердо решаю я.
Брови Гавриила сходятся в сердитую линию:
− Ангел мой, пожалуйста, оставь нас ненадолго. Кстати, в гардеробной тебя ждет сюрприз. Сходи, посмотри. Мой дом − твой дом.
− Поправляйся скорей, любимый, − с долей грусти целую я его и с воодушевлением иду смотреть сюрприз.
В просторной зеркальной гардеробной хранится завидная коллекция мужской одежды и обуви. Наравне с представительными деловыми костюмами и неброской демократичной одеждой неизменно присутствуют излюбленные белые сорочки. Другие цвета Гавриил не допускает. Будучи голубоглазым блондином со светлой кожей, он знает, что ему к лицу белый цвет, но я уверена, что руководствуется он не одной лишь удачно подобранной палитрой − белыми сорочками он препятствует проникновению темных сил в страдающую душу, тогда как строгим консервативным костюмом держит окружающих на дистанции.
Сюрприз меня ждет в женском отделе. На полках выставлена элегантная обувь моего размера, большая часть которой на высоком каблуке. На вешалках в ряд висят вещи люксовых брендов на все случаи жизни: от повседневных вариантов до парадно-выходных платьев. Есть и секция нижнего белья. С восхищением я прикладываю к себе роскошные женственные комплекты для сна и бессонных ночей. Судя по этикеткам, Гавриил − истинный ценитель марки «Агент Провокатор». Завораживающее великолепие шелков и кружев кардинально отходит от моего спального стиля, но я с первого взгляда влюбляюсь во все эти невероятно сексуальные рукотворные мини-шедевры.
Для первой ночи с любимым мужчиной, пусть и без мистерий, я выбираю довольно откровенный гарнитур-двойку − бежевый халат из вискозы с предназначенным для него расшитым пеньюаром. В ванной комнате я принимаю душ и с недосушенными волосами возвращаюсь обратно в спальню.
− Проходи, мы закончили, − уступает мне место Михаил, складывая окровавленные бинты в бокс для мусора. − Теперь Гавриилу нужен покой. Душ он принять не сможет, поэтому тебе надо его обмыть. Пойду принесу тазик с водой и обеззараживающий раствор.
Гавриил по пояс обнажен, ниже прикрыт черным шелковым одеялом. Выглядит он несколько замученным, но прежней смертельной бледности на лице не видно.
− Как ты себя чувствуешь? − присаживаюсь я к нему на край кровати.
Его глаза со здоровым блеском цепляются за глубокое декольте моего пеньюара.
− Чувствую готовность сорвать с тебя твой сексуальный наряд.
− Больной, а все туда же.
− Конечно, когда рядом такая красавица, − парирует он тон в тон. − Как тебе одежда? Я сам выбирал для тебя.
− У тебя отменный вкус. Спасибо. Вообще-то… многие наряды непривычны для меня, но я хочу одеваться, как тебе нравится.
В спальню заходит Михаил с набором для водных процедур. Надолго он не задерживается и перед уходом говорит:
− Рад за вас, ребята. Добро пожаловать в семью, Ева.
− Спасибо, Михаил.
Долгим взглядом я провожаю его, осмысливая сказанные им слова о семье. Семья, муж, дети − в этом и заключается женское счастье, и никаким золотом семейное благополучие не заменить.
Я придвигаю к себе тазик и обмакиваю губку в умеренно горячую воду с антисептиком. Раз за разом я основательно смываю с торса Гавриила засохшие бурые пятна крови. Впервые мне предоставляется возможность касаться его развитой мускулатуры, и с первого же раза у меня появляется зависимость. На ощупь его кожа теплая и бархатистая. Под кожным покровом прощупываются стальные мышцы − результат изматывающих тренировок в спортзале. Со временем я полностью очищаю торс Гавриила от прилипших волокон бинтов и ватных тампонов, раскрывая под ними вытатуированного крылатого архангела с мечом и плетью. Исписанные древними письменами крылья набиты на правой стороне его грудных мышц и заходят на спину, плеть с острым наконечником вьется по руке до кисти.
− Ева, ты так смотришь на мою татуировку, что я в полном замешательстве, − никак не может определиться Гавриил.
