Да, он мог её утешить. И, разумеется, утешил.
— Ну вот, договорился. Завтра отвезу тебя в одну очень хорошую клинику, — Илья, довольный разговором, убрал мобильник в карман куртки.
— Я никуда не поеду! — холодно ответила Алиса.
— Лисёнок, не усложняй!
Нет, не таких слов она ждала, когда задумывала всю эту авантюру. Чем, чем она плоха для него? Тем, что не актриса-звездулька? Так он сам ей пел, что коллег по цеху не переваривает: те искусственны и жеманны, а она такая естественная! Он говорил, что её тело — самое лучшее, а он видел немало тел, ему можно верить. И ещё: он с ней по-настоящему счастлив. Она отказывала другим парням, потому что Илья стоил всех их вместе взятых. Она была ему верна. Как дура. Почему же они не могут быть вместе, ну почему?
— А чего ты хотела? — словно прочитав её мысли, с вызовом спросил Илья. — Что я брошу всё к такой-то матери и буду нянчиться с тобой и ребёнком?
Да, Алиса хотела невозможного. Но слишком уж он был убедителен три предыдущих месяца, когда говорил, что с ней ему хорошо.
— Зачем всё бросать? Ты будешь продолжать сниматься, но обязательно разведёшься со своей старой грымзой. Нам даже не обязательно уезжать. У отца есть вторая квартира, на Каменноостровском, мы там поселимся.
— Что?! Моей жене двадцать шесть, она младше меня на три года! Выходит, ты и меня считаешь старпёром? — Илья был рад хоть ненадолго сменить тему и перейти из обороны в нападение. — Может, я тебе противен? Может, не ты сама ко мне прыгнула в постель, а?
— Ну, что ты, что ты, Илюш! — его трюк сработал, Алиса принялась усердно убеждать обиженного капризулю в том, что он самый сексуальный, самый талантливый, что у неё никогда не будет никого подобного, потому что аналогов в мужском мире не существует.
Илья выпятил губу — под стать Алисе во время неудачных проб, однако мысленно пребывал в своей нерешённой проблеме: надо же, идиот, вёл себя так неосторожно с девчонкой, расслабился, теперь вот на, получай гемор. И это накануне съёмок на Каспии, тридцать две заявленных серии!
В собственном совершенстве долго его убеждать не пришлось. Он осмелел и минуты три отчитывал подругу за попытки им манипулировать и за то, что она вешается на него.
— Я не собираюсь разводиться, мы, кажется, выяснили этот вопрос уже давно! И потом… — он помедлил. — Кто сказал, что я — отец ребёнка? Это ещё доказать надобно!
Зря он так высказался. На Алису эти слова произвели эффект цунами. Она зашипела, как кошка, потянулась ударить его, но он был наготове и с силой схватил её запястья.
— Я наблюдал за тобой, красота моя. Там, в студии, ты вовсю крутила хвостом, да на той неделе видел — провожал тебя один здоровяк после школы.
Кирилл Кабанов! Ну и плевать, ведь кроме поцелуев она ничего ему не позволяла. Пока.
— Ты следил за мой, Илюш? — Алиса приправила голос теплотой, точно соусом. — Значит, ревнуешь?
— Ты дурочка или как?! — Илье не хотелось сдавать позиции. — Ты думаешь, я позволю тебе повесить на меня чужого ребёнка?
Ах, он подонок! Алиса взвизгнула, снова попыталась дотянуться ногтями до гладко выбритой щеки. Какой мерзавец! Он же первый у неё, и прекрасно это знает. Настолько прекрасно, что даже бегал к своему психоаналитику, изливал пугливую душу — сам потом признался. Алиса припомнила ему всё: и как он уговаривал её поехать в загородную сауну «расслабиться», и как «расслаблял», и как врал, что с женой давно уже не живёт, потому что та — натуральная жаба-жабыня.
На проспекте скапливалась пробка. Илья выбросил сигарету на тротуар и закрыл окно. Он устал от её визга. Надо было заканчивать эту истерику. Алиса же всё говорила и говорила.
— Вот рожу, сделаю анализ ДНК, и узнаешь тогда!
Фраза отрезвила Илью, он решил действовать лаской.
— Ну, иди сюда, Лисёнок, не будем ссориться, — он неуклюже приобнял её и потянулся поцеловать. — Не могу устоять перед твоими губами. Такими порочными, так и тянет согрешить…
Алиса восприняла его поцелуй как полную победу и, усмехнувшись про себя, лукаво вымолвила:
— Вот и хорошо. Никаких врачей, понял! Сегодня же… Ну ладно, завтра, говоришь своей кикиморе правду и сматываешь удочки. Я пока папу подготовлю. Насчёт квартиры и всего такого. Любимой дочке не откажет. С мамой вообще хлопот не будет, она сама родила меня в семнадцать. А мне шестнадцать будет в июле, не велика разница. Нас могут расписать, я узнавала.
Илья снова сник. Все маячащие перед ним выходы закрывались один за другим, ситуация становилась удручающе безнадёжной. Из речи Алисы он выловил только безоговорочное «никаких врачей» и упоминание о родителях, которые, как подсказывало чутьё, могут и к уголовной ответственности привлечь. Отец у Алисы деловой, топ-менеджер в каком-то холдинге. Стало быть, со связями. С таким лучше не ссориться.
Он решил пойти ва-банк.
— Я не склонен к моногамным отношениям.
— Чего? — не поняла Алиса.
— Того, — он поморщился: малолетка есть малолетка. — Я говорю, не могу любить одну женщину долго. Это мой недостаток. Жена — дело другое. Мы с ней с института вместе. Уже как друзья. Я не могу тебе дать этого… ну, чего ты ждёшь от меня.
— Конкретней, — нахмурилась Алиса.
— Любви. Любви ты ждёшь до гроба, так?
— Ну…
Илья набрал в лёгкие воздуха и выпалил:
— Я тебя НЕ люблю! Понимаешь? НЕ ЛЮБЛЮ!
Алиса не понимала. Не хотела понимать.
— Но ты говорил…
— Мало ли, что я говорил. Ты мне нравилась, было дело, но ни о какой любви и речи не шло. Ты мне не пара, понимаешь? Мне летом тридцать будет, тебе вот шестнадцать. Встретишь ещё мальчика, влюбишься. Давай разбежимся по-хорошему, без скандалов, а, Лисёнок?
Алиса секунды две пыталась осмыслить сказанное, в оцепенении переводя взгляд с Ильи на проносящиеся мимо автомобили и обратно на Илью, пока, наконец, в голове не созрел последний аргумент. Сложившись пополам, она обхватила руками живот и ойкнула.
— Что? Что с тобой?
— Наш малыш толкнулся.
Илья с удивлением посмотрел на подругу. Она интуитивно поняла, что переборщила. Вот сейчас он обвинит её во лжи, сейчас…
Алиса беременной не была. Всю роль, включая диалоги, ей обрисовала семнадцатилетняя подруга, залетевшая по глупости ещё в конце осени. Алиса впитывала каждое слово, ловила малейшие нюансы. Подружка Элка в деталях описывала, как её тошнит, да как хочется томатного сока. И особенно смаковала, как ей удалось своей беременностью заарканить классного парня. С этим бедолагой и было-то у неё только раз по пьяни, а папаша у ребёнка совсем другой. Никто, мол, ни о чем не догадался, бразильский сериал! А явные толчки малыша — Алисина инициатива. Откуда ей знать, когда там в животах дети начинают пинаться?
