– Филипп всю жизнь мечтал о сыне, – пробормотала Алена. – И вот появляется Роман. Филипп дико счастлив. Конечно, если имеется враг, желающий зла Филиппу, то для него это отличный шанс, чтобы отомстить за давнюю обиду.
Удар был нанесен точно в цель. Убийство Романа, что называется, проняло Филиппа до печенок. Потеря только недавно обретенного сына заставила Филиппа неподдельно страдать. Так что если имелся враг, желающий сделать Филиппу очень больно, то этот человек своей цели достиг. Ну, и почему бы этим врагом не оказаться Тимофеевне?
И тут же Алена спохватилась – у этой версии имелось целых два «но»:
– Во-первых, как Тимофеевна добралась до Романа? У нее не было такой возможности. Римма Георгиевна утверждает, что подруга все утро была с ней. Но даже если Тимофеевна нашла возможность улизнуть от своей приятельницы или наняла и отрядила бы для убийства Романа кого-то другого, то все равно имеется второе «но». Как Тимофеевна вообще узнала о том, что Роман – родной сын Филиппа, а вовсе не просто его зять?
Инга с удивлением взглянула на подругу:
– Роман – сын Филиппа?
Алена кивнула и вкратце посвятила подругу в суть разговора, свидетельницей которого стала совершенно неожиданно.
Инна в ответ лишь вздохнула:
– Да, теперь я понимаю, почему Залесный захотел посоветоваться с Ваней и Василием Петровичем. Но может быть, Тимофеевна вовсе и не знала, что Роман – это сын Филиппа? Может быть, ей было достаточно и того, что Роман – зять ее врага? Тоже родство, хотя и не такое близкое, как сын. Но все равно, если Роман умрет, то Евлалии никогда уже не выйти замуж. Она так и умрет незамужней и бездетной. Род врага прервется, Тимофеевне могло быть достаточно и одного этого. Она ведь с заметным сдвигом старушка.
Но Алена помотала головой:
– Нет, нет… Мы с тобой что-то до сих пор не учли, что-то упустили. Я чувствую, что убийца – это не Тимофеевна и даже не Натка!
– Вот как… Даже не Натка?
– Нет, это было бы слишком просто. Пьяная обида, убийство… слишком просто.
– А кто тогда? Твоя Марина?
– А почему Марина?
– От ревности спятила, – помолчав, предположила Инга и добавила: – А еще Ваня мне сказал, что его пропавший карабин был найден неподалеку от места, откуда стреляли в Романа.
– Да, это так.
– Карабином могла воспользоваться Марина. Но знаешь… Если я еще могу поверить, что она перепутала в лесу из-за плохой видимости Романа с Ваней, приняв одного за другого и вместо Вани убив Романа, который был в такой же кепке и рост у него почти такой же, то уж Настю со мной твоя горничная никак не могла спутать. У нас и комнаты в разных концах дома. И внешне мы совсем не похожи.
– Все равно, – пробормотала Алена. – С Мариной надо еще потолковать. Насчет нее у меня большие сомнения. Не знаю, как она могла перепутать Натку с тобой, но насчет украденного ружья у меня тоже большие сомнения. Из всех гостей на свадьбе только Ваня и Марина знали, как с этим ружьем нужно обращаться.
– А с другой стороны, ну подумаешь, что Марина когда-то держала это ружье в руках. В принципе все охотничьи ружья похожи одно на другое. Если карабин Вани взял охотник или просто человек, разбирающийся в оружии, то разобраться, как из него стрелять, он тоже бы сумел.
Но Алена ее уже не слушала. Инга почувствовала, как ее подруга насторожилась. Теперь Алена глядела куда-то за спину Инги.
Внезапно Алена произнесла:
– Слушай, я пойду, а ты не ходи со мной.
– А ты куда собралась?
– Пойду, пообщаюсь кое с кем. Как говорится, на ловца и зверь бежит.
Инга повернула голову в ту же сторону и увидела, что чуть дальше по берегу, низко опустив голову, бредет Марина. Вид у нее был понурый, плечи низко опущены. Она шла, загребая ногами, как человек, который потерял всякую надежду, у которого иссяк всякий интерес к жизни.
Внезапно сердце Инги обдало теплой волной жалости к этой девушке. Что же ей делать? Как быть? Как сделать, чтобы всем им четверым было хорошо? И ей, и Марине, и Залесному, и самому Ване. Почему жизнь подкидывает нам такие сложные головоломки? И как быть, если у самой Инги сразу двое мужчин, причем ни один из них ей особо не нужен. А у Марины никого. Но при этом самой Марине нужен лишь один Ваня, и нужен так, что она ради него готова на любые безумства, а сам Ваня не испытывает к Марине сколько-нибудь глубоких чувств.
Марина ушла по берегу уже довольно далеко от них. Но Инга, встав на пирсе, увидела, как Алене удалось догнать свою горничную. И дальше они побрели уже вдвоем.
– Ну, и мне тоже пора, – засобиралась Инга.
Она знала, куда направляется. Ей было нужно заглянуть в сторожку к тете Марусе и дяде Вове, своими глазами посмотреть, как и в каком состоянии хранились у них там ключи. Инга поспешила к воротам, возле которых находилась сторожка. Подходя к домику, Инга прошла под раскрытым настежь окном и внезапно услышала голос дяди Володи, перекрывший монотонный бубнеж телевизора:
– Замоталась, поди? – спросил он у кого-то.
– Да уж, притомилась, – ответила ему тетя Маруся. – Народу много, всех обслужи, всем угоди. Да еще убийства эти… Одним словом, сил совсем нету.
– К птицам своим тогда сегодня не ходи.
– Почему?
– Сам у них после ужина приберу.
– Ты?
В голосе тети Маруси слышалось изумление и, пожалуй, даже испуг:
– Ты будешь в птичнике убирать?
– А чего… Приберу. Надо же тебе помочь.
Последовала продолжительная пауза, после которой тетя Маруся прочувственно произнесла:
– Спасибо тебе, Володя.
Голос ее дрожал от благодарности. Видимо, нечасто муж баловал ее своей заботой.
Но дядя Володя на трепетные чувства жены не откликнулся и лишь равнодушно пробурчал:
– Ладно, чего там. Отдыхай, пока я добрый.
Инга могла бы и дальше стоять под окном и слушать, но разговор супругов на этом и прервался. И Инга занялась тем, зачем и пришла. Она осторожно, стараясь не шуметь, зашла в сторожку, прошла в дом и заглянула из коридора в ту комнату, где должен был находиться железный шкафчик со всеми ключами. Шкафчик был на своем месте. Замок на нем по-прежнему отсутствовал. Дотронувшись до дверцы пальцем, Инга убедилась, что ключики висят тут, на своих местах. Над каждым имеется подпись, от какого помещения данный ключ, не ошибешься.
Ключ от сейфового хранилища и ключи от сейфов тоже были в наличии.
– Выходит, я могла бы запросто взять любой ключ.
И никто из супругов-сторожей, находящихся в соседней комнате, не почувствовал присутствия Инги, не выглянул, не поинтересовался, какого лешего ей тут нужно. У них работал телевизор, они оба наслаждались заслуженным отдыхом, им не было ровным счетом никакого дела до того, что делалось в соседней комнате.
