– Кхм, кхм, – откашлялся я. – Может быть, мне кто-нибудь пояснит, что здесь происходит?
24
– Я готов согласиться с твоим вариантом, но только после того, как мы обсудим с Россом проблемы юридического характера. Не вижу причин, почему часть моей компании должна перейти в твою собственность.
– Очень интересно. А я вот вижу. Хотя бы в том, что я как существовал вчера, так и продолжу свое бытие сегодня и завтра. А ты – всего лишь уродливое дитя Накадзавы, операционная ошибка. Тебя юридически – не существует, запомни.
– Уверен, что любой юрист, ознакомившись с контрактом, поставит твое утверждение под сомнение. Там четко прописано, что после переноса сознания мой биологический носитель обязаны уничтожить. Так что после операции все права и обязанности Питера Рыкофа перешли ко мне, как к его цифровой копии, если можно так выразиться. Я согласен, что твое существование, как минимум, вызовет споры о том, кто из нас является действительным Питером, но готов перевести этот вопрос в судебную плоскость.
– Это просто смешно и ты сам знаешь об этом. У меня нет времени ходить по судам. Скорее, я просто потребую от «Церебрума» стереть тебя или сам озабочусь этим.
– А вот с этим, боюсь, я не могу согласиться и предупреждаю, что буду препятствовать любыми возможными способами.
– Дьявол вас всех побери!
Я откинулся на спинку кресла, разглядывая один из мониторов, на экране которого красовалась моя цифрография шестидесятилетней давности. Именно ее выбрал внезапно объявившийся двойник в целях собственной визуализации. Видимо, ощущать себя лишь облаком триллионов байт в разговоре со мной ему было не по себе.
Вот уже час мы спорили, кто из нас является юридическим понятием «Питер Рыкоф» и как действовать дальше, периодически переходя на взаимные угрозы. Теперь уж я на сто процентов понимал скепсис Накадзавы, когда предложил вырастить второго клона, который будет мне «братиком». Да это не братик, а настоящая акула. Никогда бы не подумал, что выгляжу со стороны таким крючкотвором. И тем не менее, каждую секунду приходилось напоминать себе, что я веду разговор, по сути, сам с собой. Тут недолго и до шизофрении договориться. Всякий раз, когда я задумывался о том, каково это – спорить с собственным отражением, да еще когда на кону – твоя жизнь, уже через пару минут начинала раскалываться голова.
Тягостные раздумья прервал входящий вызов. Я ткнул лучом стилуса в окошко и в развернувшемся изображении возникла девушка лет двадцати. Рыжая зеленоглазая красотка с изящным, усыпанным веснушками, носиком и копной роскошных волос, украшенных замысловатой цепочкой. Личный секретарь господина Рене Гранжана, председателя совета директоров «Церебрума». Она связалась со мной уже через десять минут после запуска «Фукусимы». Вернее, она ожидала увидеть местного босса безопасности и весьма удивилась моему явлению. И еще более, когда я вкратце изложил возникшую только что у ее начальника проблему. Еще через двадцать минут меня озаботил звонком кто-то из шишек попроще Гранжана. Ему я изложил предварительные требования, выработанные совместно с Петром, как согласился именоваться мой цифровой двойник. Ну а теперь, видно, дошла очередь и до яблок
[47]
.
– С вами хотел бы переговорить мистер Гранжан, – мило улыбнулась девушка, продемонстрировав белоснежные зубы.
– Не имею ничего против, – милостиво кивнул я.
Изображение на пару секунд затуманилось и вот уже на меня смотрит глава корпорации с полу триллионным годовым оборотом. На вид лет сорок, но по нынешним временам может быть и все восемьдесят. Гладкое загорелое лицо с открытым взглядом, казалось, говорившим: «эй, парень, я же свой, можешь довериться мне». Только вот жесткие костистые скулы, словно вырубленные из гранита, и льдистый блеск серых глаз предупреждали о непростом характере их владельца.
– Добрый день, мистер Рыкоф, – сверкнул швейцарец вторым за пару минут набором зубов. – Мне известно о возникшей небольшой проблеме…
– Господин Гранжан, – прервал я его. – У меня нет ни времени, ни желания ходить вокруг да около, поэтому я, вкратце, изложу личное видение вашей небольшой проблемы. В результате халатного отношения ваших сотрудников к своим обязанностям, мое сознание было оцифровано, но меня не умертвили, как это было предусмотрено контрактом. Так что, с моей точки зрения, ничего не изменилось и я все еще жду исполнения обязательств вашей корпорации. С другой стороны, мой цифровой двойник, находящийся сейчас в недрах сети «Церебрума», считает оконченным первый этап операции и в оговоренные сроки ожидает переноса на физический носитель. Подытоживая, я хотел бы услышать от вас гарантии по исполнению контракта в полном объеме, а именно – оцифровка для меня и перенос на физические носители, в соответствующие сроки, для нас обоих. Ваш комплекс в Токио сейчас находится в процессе исполнения протокола «Фукусима», так что зайти и выйти с территории можно только с моего согласия. Надеюсь, что инфраструктура комплекса и жизни ваших сотрудников будут достаточным условием для достижения необходимого компромисса.
– Я наслышан о вашей хватке при заключении контрактов, мистер Рыкоф, – швейцарец откинулся в кресле и пригубил из миниатюрной чашечки кофе. – Однако, не могу согласиться с вашей интерпретацией сложившейся ситуации. Как вы правильно отметили, операция была проведена согласно контракту и в результате ваше сознание было оцифровано и перенесено в сеть «Церебрума». Я не думаю, что у того Питера Рыкофа, который сейчас обретается в сети, есть какие-то претензии к корпорации. Что касается ошибки, в результате которой ваше физическое тело осталось существовать, то мы можем частично признать свою вину и заключить следующий контракт с вами, ну, скажем, с десятипроцентной скидкой. Думаю, это разумное предложение, мистер Рыкоф, – самодовольно улыбнулся Гранжан.
– То есть вы предлагаете мне заплатить вам еще девяносто миллиардов? – я почувствовал, что щеки горят от гнева. – Можно подумать, вы не знаете, что для оплаты контракта мне потребовалось пять последних лет и в результате моя компания сейчас еле стоит на ногах. У меня нет возможности изъять из оборота даже десять миллиардов, не говоря уже о вашей сумме.
– Ну, мы можем решить наш спор, как все цивилизованные люди, – развел руками Гранже. – У вас опытные и решительные адвокаты, уверен, что они готовы обосновать и отстаивать в суде любые ваши требования.
– Значит, это ваша позиция, – я успокоился и откинулся на спинку кресла.
– Полагаю, что так, – кивнул швейцарец. – А что касается ваших угроз собственности корпорации и жизням ее сотрудников, то смею напомнить, что это называется терроризмом и, насколько мне известно, токийская полиция уже поставлена в известность о данном инциденте.
– И вас не волнует, что правда о методах Окадо всплывет в прессе? Не сомневаюсь, что после раскрытия всех деталей контракта следственные органы десятка стран заинтересуются вашими экспериментами.
