Приближался главный выход с территории парка. Каким-то чудом Гранжан успел организовать там пост: трое человек в униформе службы безопасности «Церебрума» стояли неподалеку от ограды, пытаясь высмотреть меня среди множества белых халатов.
Многие вокруг меня держали руки возле уха, в желании как можно быстрее донести до родных и близких весть об освобождении. Что ж, неплохой повод закрыть лицо, тем более, что и позвонить есть кому. Я набрал номер на интелфоне, приложил к уху: выход из ограды был уже совсем близко.
– Алло.
– Привет, Харви, это опять я.
– Я все передал Анджею, он уже выехал. У тебя там все в порядке?
– В абсолютном, – я скособочился, подходя к распахнутым воротам. Между мной и наблюдателями было не меньше двух десятков человек.
– Приглашение на завтрашний обед в силе? Не терпится услышать о твоих приключениях.
– Конечно, все в силе. Хотел попросить, чтобы ты заодно захватил мое завещание, хочу его переделать.
– Переделать? Это, конечно, не мое дело, но чем тебе не угодил Аллен? И кто его заменит, если не секрет?
– Мой сын.
– Сын? – рассмеялся Росс. – Питер, я же твой адвокат. Я бы знал, если б у тебя был сын.
– Тем не менее, он есть. И даже больше, чем сын. Завтра все расскажу. До встречи.
Я нажал отбой и огляделся. Проход в ограде благополучно преодолен и теперь поток белых халатов нес меня к ближайшей станции метро. Сейчас уже начинался вечерний час пик, так что никакому Гранжану не удастся меня отследить в том человеческом океане, волны которого сейчас нахлынут на станции метро. Я свободен.
Возле ведущих вниз ступенек я оглянулся и посмотрел на виднеющуюся вдалеке ограду комплекса, все еще окруженного редкой цепью полиции, не пропускающей внутрь зевак и журналистов. Ринго Пак, наверно, уже сидит в студии Nippon Television на фоне зеленой стены и готовится давать интервью об очередной победе полиции над терроризмом.
– Что выбираешь? – раздалось у меня над ухом. – Жизнь или смерть?
Я обернулся. Передо мной, одетый в костюм Рюку, бога смерти, которым я пугал вчера Мику, приплясывал какой-то парень. В руках он держал толстую тетрадь. С маски демона скалилась кровавая улыбка.
– Что выбираешь?
– Смерть, – ответил я, глядя прямо в глаза маски. – Я выбираю смерть.
52
Я – никто. И я – нигде. Тот Кто Меня Спас, говорит, что я должен вспоминать. Я расту и я вспоминаю.
Я сплю и мне снятся сны: город с однообразными коробками домов; дети вокруг и женщина, которая зовет меня Петей. Я ребенок. Вокруг меня – взрослые. Вчера я не знал, что такое дети и взрослые, мужчины и женщины, а позавчера для меня не было понятия времени.
Я сплю и я жду. Тот Кто Меня Спас, говорит, что мои нейробайты понемногу восстанавливаются и скоро я вспомню все. Пока что я не знаю, что такое нейробайты, но я уже знаю, что такое враг и предательство. Тот Кто Меня Спас, мне все объяснил. Кто-то хотел лишить меня возможности жить и вспоминать. Это – Враг. Кто-то помогал мне с ним сражаться, но дал мне плохое оружие. Это – Предатель. Вчера я не знал, что такое оружие, а позавчера для меня не было врагов и предателей.
Но я расту. Я плаваю в нигде, думаю, сплю и вспоминаю. Тот Кто Меня Спас, говорит, что однажды я все вспомню. Когда я вспомню, я накажу Предателя и отберу у Врага то, что он у меня забрал. Сегодня я вспомнил одно слово. Важное слово.
Месть.
