– Ничего страшного, переживу, – без доли юмора ответил Насте Ник. – Это ты ухаживаешь за могилой?
Рыжеволосая девушка кивнула. Никита удовлетворенно покачал головой.
– Думаю, он доволен, – словно сам себе сказал Кларский и похлопал ладонью по граниту памятника. – Неплохо смотрится. Незнакомые люди, видя этого парня, – он указал глазами на ангела, – будут думать, что его поставили хорошему человеку.
Он понимал, что несет бред, но ничего умнее придумать не мог. К тому же Ник начал все сильнее осознавать, что Марта нет в живых и что из-за своей подземной двери он никогда не выйдет. Разве что только в день Страшного суда.
– Андрей был хорошим человеком, – мягко сказала Настя, осторожно, с нежностью опуская бордовые розы на могилу. – Не всегда, но… Я не могу по-другому судить. Не хочу. – В ее голосе была жалость. Не к себе, не к Андрею, а к их больным, как изломанные ледяные цветы, чувствам.
– Мама, – позвала ее дочка, до этого с любопытством разглядывающая Ника из-за ее спины.
– Полина, потом, – поспешно сказала рыжеволосая. – Я разговариваю с дяденькой.
Дяденька едва заметно поморщился. Его так пока еще никто не называл.
– Мама, я папе тоже хочу цветочки дать, – деловито сказала девочка, чуть-чуть шепелявя, и протянула вперед руку с зажатыми в ней двумя белоснежными лилиями. Они отлично гармонировали с нежно-розовым сарафанчиком.
– Папе? – поднял бровь Ник. Само слово «папа» было для него каким-то незнакомым, неприятным даже.
Настя замешкалась, и в серо-зеленых глазах опять появился испуг. Она никогда и не думала, что родственники отца Полины встретятся с девочкой.
– Серьезно? – продолжал изумленно Никита. – Он что, – парень в который раз кивнул на зеленый холмик, как на живого человека, только молчащего, – ее отец?
– Отец, – не стала ничего скрывать девушка.
Никита давненько так не удивлялся. На какое-то мгновение у него даже дар речи пропал. Чего? Март – папа? Что она несет? Как это вообще случилось? У таких, как его старший брат, детей не может быть априори. Откуда у него дочка? Как у грубого, жесткого Андрея могла родиться маленькая хорошенькая голубоглазая девочка в милом розовом сарафанчике? Бред же? Полный бред. Может, рыжая лжет ему? А какая ей с того выгода? Да и малявка сама сказала: «Папа», он не ослышался.
– Да, он ее отец, – повторила девушка, видя, как снежным комом растет в серых глазах Никиты недоверие.
* * *
Андрей так и не узнал, что стал отцом. Да она сама слишком поздно узнала об этом, а потом, не веря в беременность, ревела как сумасшедшая. Сначала хотела избавиться от ребенка – все подружки, да и сестра советовали ей это сделать. «На фига тебе ребенок от непонятно кого?» – твердили Насте одни. «Как ты будешь одна его воспитывать?» – горячились другие. Мама осталась нейтральна, сказав, что будет уважать любой выбор дочери, отец был жутко недоволен и хоть не кричал, не упрекал, но смотрел так, что Настя чувствовала себя какой-то дворовой девкой, нагулявшей ребенка непонятно от кого. Единственным человеком, поддержавшим девушку, была ее начальница, в адвокатской конторе которой работала Настя.
– Это, конечно, целиком твое решение, – сказала она задумчиво, глядя в окно на дождливое низкое серое небо. – Но знай, дорогая, что ребенок – собственный ребенок – это кое-что особенное. Я не знаю, как объяснить тебе это, Настя. Возможно, меня поймут лишь женщины, ставшие матерями, поэтому не буду распинаться по поводу того, что свое дитя – это частичка тебя, твое счастье, твоя кровиночка и прочее, прочее, прочее. Скажу только одно. Когда-то давно я тоже думала о том, рожать мне или нет. В результате родила двух близняшек, девочек. Хоть я почти не занималась ими, выбрав карьеру, я очень любила их. Очень, Настя, поверь. И ни разу не пожалела о своем выборе.
– Но у вас же только одна дочка – Оля… – вспомнилась Насте высокая симпатичная спокойная девушка, изредка приходящая к матери в контору.
– Уже одна, – подозрительно спокойно сказала ее начальница. – Вторая умерла, когда ей было семнадцать. Но не про это я хотела сказать тебе. А про то, что когда это случилось, я в полной мере осознала: смерть ребенка – это страшно, безумно страшно. И неважно, сколько ему лет – семнадцать или месяц. Ты об этом помнить всю жизнь будешь. Да-да, я уверена, что будешь.
– Почему же?
– Потому что ты колеблешься, – устало ответила начальница. – Не было бы сомнений, сделала бы все нужное сразу, как узнала. А ты думаешь. К тому же это будет твоя последняя связь с ним. – Настя сразу поняла, что женщина имеет в виду под «ним» Андрея.
Кажется, этот разговор был для девушки решающим, и она все же оставила ребенка. И ни капли не жалела – как и говорила ее начальница.
Эта женщина словно чувствовала за собой вину, потому как именно на месте своей работы Настя и познакомилась с Андреем Мартом, приехавшим, чтобы устроить разнос адвоката, и всех тогда здорово перепугавшим. Настя тогда тоже испугалась – особенно тогда, когда Андрей, внезапно успокоившись, подошел к ней и положил ее руку к себе на грудь, а после поцеловал, пообещав найти ее. Начальница посоветовала Насте в срочном порядке уехать отдохнуть, чтобы Март, по ее словам, жуткий уголовник, действительно не нашел девушку, но это не помогло. Андрей приехал к ней через несколько дней…
Так в жизнь спокойной, совершенно обычной девушки ворвалось безумство по имени Андрей, которое и пугало ее, и восхищало, отталкивало и притягивало, злило и заставляло млеть в объятиях жесткого, но временами бывающего неожиданно нежным человека, которого окружающие боялись до боли в мышцах.
И да, Полина стала последней и единственной нитью, которая связывала Настю и Андрея. И Настя была рада, что не обрезала эту нить.
Рыжеволосая девушка знала, что лучше не приводить маленького ребенка на кладбище, и обычно ходила к Андрею одна, ранним утром – приносила цветы, убиралась на могиле, высаживала растения, ухаживала за ними, просто сидела рядышком, на скамейке за столиком, мысленно разговаривая с Андреем и рассказывая ему о том, что с ними происходит. Насте казалось, что он слышит ее, и ей от этого почему-то было легче. Когда появилась Полина – дочка, ходить часто к Андрею Настя не могла, потому как вся была в заботах о младенце, но когда Полина подросла, вновь стала бывать на кладбище чаще, иногда беря ребенка с собой. Никого из так называемых друзей Андрея Настя ни разу не встретила, хотя иногда видела на могиле, под памятником, венки или букеты, все, как один, дорогие и шикарные. Да и памятник ему поставили без ее участия – но кто, рыжеволосая девушка не знала. Когда Настя пришла сюда и увидела печального темного ангела с одним крылом и скорбно вытянутой кверху рукой, то не сдержалась и разрыдалась, впервые в жизни обняв холодный черный и безучастный ко всему мрамор.
Но сегодня ей пришлось прийти сюда вместе с дочкой, и не потому что, как это часто бывало, ее не с кем было оставить, а потому что Насте вдруг подумалось, что Андрей хочет увидеть ее. По крайней мере ей приснился такой сон, а им девушка почему-то доверяла. Вот и приехала как дурочка, столкнувшись с братом Андрея.
