Наверху, под потолком, к специальным перекладинам было подвешено осветительное оборудование. На нежно-лавандовых стенах висели стройные ряды акустических, электрических и бас-гитар – таких разных, но одинаково притягивающих взгляды, так, что даже Нике захотелось подойти к ним и провести пальцами по прохладному корпусу одной из них, коснуться рукой грифа другой, попробовать извлечь из струн третьей хотя бы тихий звук…
Чуть ниже гитар располагались синтезаторы, коих было тоже великое множество. Неподалеку виднелись черные стеллажи со звуковым оборудованием: звукоусиливающей аппаратурой, акустическими системами, сабвуферами; еще чуть дальше – со студийным оборудованием. В той же стороне выставлены были микшерные пульты и DJ-оборудование. Напротив всего этого музыкального богатства, которое, как заметила Ника, было зачастую очень недешевым, находились отделы с ударными и духовыми, а также со струнными инструментами. И именно к этому небольшому отделу со скрипками, виолончелями и альтами направлялась почти счастливая Марта. Скрипки, как и гитары, висели на стене, а под ними находились полки с чехлами и футлярами, струнами и смычками, подбородниками и мостиками, предназначенными для удобства скрипача. Если гитары изумляли глаза покупателей самыми разными цветами корпусов, то скрипки радовали классическими древесными оттенками: от светло-медового до темно-красного. Нике они казались забавными игрушками, а вот ее сестра эти музыкальные инструменты воспринимала явно по-другому: так трепетно, скажем, как сама Ника палитру.
– Слушай, а твой Саша, он правда хочет купить скрипку? – шепотом спросила Марта, жадно глядя на стену. Она до сих пор чувствовала неловкость из-за всего этого.
– Он не мой, но хочет. А когда Саша чего-то хочет, то, – тут развеселившаяся Ника развела руками, – сама понимаешь, добивается.
– То есть, – хмыкнула длинноволосая девушка, – однажды он вынудит тебя родить ему наследничка?
– Чего? – мигом рассердилась Ника. – Ты, кукушка, следи-ка за язычком!
Марта, которая знала, чем достать сестру, не сдержалась и, игриво приподняв подбородок, аккуратно показала ей язык. Ника сузила глаза и ударила ладонью по сжатому кулачку, говоря нахальной кузине, что, мол, она ей еще покажет. Марта в ответ картинно закатила глаза.
– Добрый день. Чем могу помочь, девушки? – раздался приятный мужской звучный баритон позади сестер, и они одновременно обернулись на продавца, перестав жестикулировать и нацепив на лица улыбочки примерных девочек – в магазине им позориться все-таки не хотелось. Продавец-консультант – молодой человек в черной футболке с большим фиолетовым логотипом магазина на спине и с белым бейджиком на груди, в котором говорилось, что его зовут Стас, глядел на девушек дружелюбно, но не подхалимски, как часто это бывает у представителей обслуживающего персонала. Марте парень с русыми, какого-то пшеничного насыщенного оттенка волосами и голубыми глазами сразу понравился, а вот Ника улыбаться перестала и поджала губы. К ее огромному изумлению, быстро сменившемуся обидчивым недовольством, продавцом оказался некто иной, как ее старый знакомый из клуба, который ей так и не перезвонил.
– Я думала, ты тату-мастер. А ты еще и консультант в магазине музыкальных товаров, – сказала Ника насмешливо-укоризненно. Девушкой она все-таки была злопамятной и не терпела к себе небрежного обращения. Она не любила, когда кидались обещаниями. Ник вот уехал, но не обещал ей, что вернется и подарит весь мир.
Эта мысль еще больше подзадорила Нику. Марта удивленно посмотрела на сестру, не понимая, в чем дело и почему глаза той нехорошо сузились, но промолчала.
– У меня две работы, – отстраненно произнес Стас, который и сам не ожидал встретить в «МирМузе» хорошенькую, но лгущую без стыда и совести девицу, за которой следят прихвостни ее мужа-уголовника.
Стас не просто так подошел к этим светловолосым девушкам с похожими личиками и фигурками. Хотя в его ведении был другой отдел, он решил обслужить их после того, как через одно из окон случайно увидел Нику, которую обнимал черноволосый товарищ и которая осторожно поцеловала его в щеку. Видимо, один из ее многочисленных дружков, которых она постоянно ищет для развлечений, пока ее благоверный на зоне. Очередной дурак, попавшийся на удочку и сказочки вероломной Ники Владимировны о том, что она одна «и в своем одиночестве несчастна». Дурак, видимо, был ровесником Стаса или даже чуть постарше, но они с ним отличались, как небо и земля: Стас тяготел к более к неформальному стилю, пропитанному духом свободы, а этот аккуратный тип в костюме, распахнутом пальто с отложным воротником-стойкой и с лицом, кажущимся самодовольно-жестким, – к деловому, в котором тот самый пресловутый дух свободы заменялся на аромат дорогой свежести от «Kenzo» или «Paco Rabanne».
Черноволосый не слишком понравился Стасу даже на расстоянии. Уровень уверенности в его глазах зашкаливал, и в жестах, походке, умении держать спину это тоже чувствовалось.
– Трудоголик, – все тем же тоном говорила Ника. – Наверное, поэтому…
– А он знает, что у тебя есть муж? – перебив ее, прямо спросил Стас и кивнул на беседующего по телефону Александра.
Марта хмыкнула в кулак, явно посчитав продавца немножко странноватым, а Ника, которая собиралась язвительным тоном поинтересоваться, почему некоторые мужчины дают обещания, но не сдерживают их, и считаются ли они в таком случае настоящими мужчинами, в неподдельном изумлении подняла брови.
– Кто? Муж? Чей муж? Мой?
– Ну не мой же. Твой. Вернее, ваш, Ника Владимировна.
– Рехнулся? Какой еще муж? – искренне оскорбилась Ника. – И откуда ты мое отчество знаешь?
– Да так, сообщили люди. Те самые, от вашего супруга. Простите, – словно опомнился Стас и твердо посмотрел на Нику, – что бы вы хотели в нашем магазине? Я вижу, вас заинтересовали скрипки?
– Эй! – возмутилась Карлова. – Ты что, травку куришь? Что ты несешь? Какой супруг?
– Видимо, законный.
«Хорошо, что он мне не позвонил, – пронеслось в голове у девушке, – по-моему, он слегка сумасшедший. Зачем мне в окружении такие? Или он пытается отмазаться, что не перезвонил, а поэтому наезжает со всякими странностями?»
– У меня даже незаконного нет, – ответила девушка, скривив губы. – Вообще никакого. И даже жены, если твой следующий вопрос будет про нее.
– Да? – никак не мог забыть Стас наглого чудаковатого вертлявого субъекта в дорогом сером пиджаке и его качков из хетчбэка. Этот молодой человек был достаточно воспитанным, добродушным, понимающим, умеющим принимать в людях всяческие недостатки, но единственное, что простить не мог, – так это измену и ложь. Особенно столь наглую. Даже если лживые слова вырывались из столь соблазнительных губ очаровательной, как ему казалось в клубе, девушки.
– Представь себе – да. Так отчество-то ты мое откуда знаешь? Я тебе его не называла.
– Сказал же – люди твоего… вашего, Ника Владимировна, мужа сообщили. Попросили вас не беспокоить более.
