Кстати говоря, и Марта, и Юля пошли в своего общего отца – обе они были от рождения наделены музыкальными талантами, и Константин Власович был крайне рад, узнав, что Марта тоже учится музыке, правда, не игре на пианино, как Юля, а скрипичной игре. Только вот Юля была более одаренной, и музыка давалась ей легко, а ее сестра оказалась более усердной и упорной, и именно за счет этих качеств она добилась определенных высот. Марта это отлично осознавала и еще больше злилась: видимо, отец действительно куда сильнее любил Юлию, нежели ее, раз сестрица родилась куда более талантливой. А еще Карлова точно знала: хоть Юля и способна стать известным виртуозным музыкантом с мировым именем, ей это не нужно – эту девушку интересует кое-что совершенно другое. Из-за этого Марта еще больше злилась, ведь ее мечтой как раз было то, к чему Юля так наплевательски относилась.
Марта желала стать профи в мире классической музыки, а Юля интересовалась музыкой совершенно иной и хотела играть не в залах консерваторий, а на рок-концертах. Нет, Марта тоже обожала рок – тех же «Красных Лордов», к примеру, но считала, что с таким талантом, как у Юли, на подобное размениваться не стоит. Она не имеет на это никакого права! Она должна постоянно работать над собой и своей техникой, а не ездить по всяческим фестам и концертам, разбазаривая чудесный и редкий дар.
Кстати говоря, Юля после школы не хотела поступать в консерваторию – не то что в Московскую, даже в их, имени С.С. Прокофьева, а возжелала пойти учиться на звукорежиссера. Ошарашенные мать и отец стали уговаривать дочь не совершать такой, как они считали, ошибки. В доме Крестовых бушевала настоящая война, и, казалось, целеустремленную Юлю ничего не могло остановить, – доходило до того, что она уже решила собрать вещи и покинуть отчий дом. Но потом в их семье случилось несчастье – скончалась бабушка Юли, мать Константина Власовича, которая безмерно обожала эту внучку, и Юля вдруг переменила свое решение. Она все-таки согласилась выучиться на профессионального музыканта, что, собственно, сейчас и делала, не прикладывая к этому каких-то особенных усилий, но все равно став одной из самых талантливых и известных пианисток их консерватории, вечно побеждающей на разных конкурсах.
О ней говорили, ею восхищались и даже завидовали. Из зависти о ней распускали множество слухов, нелепых и обидных. То она уличалась в подозрительных связях с преподавателями, например, с тем же Иваном Савельичем (кто-то видел, как она садилась к нему в машину!); то становилась незаконнорожденной дочерью одного из богатейших людей города, который якобы оплачивал все ее победы; то ее вообще нарекали представительницей сексуальных меньшинств – из-за независимого внешнего вида и некоторой похожести на парня.
Когда Марта слышала очередные слухи про сестричку, то только фыркала, но, к своей чести, никогда не занималась их дальнейшим распространением. Она просто на расстоянии продолжала не любить Юлю и Константина Власовича.
* * *
На следующий день после того, как мама рассказала Марте о странном поведении отца, у той состоялся странный разговор с Юлей, которая вновь умудрилась рассердить Марту и одновременно вогнать ее в краску.
Карлова поднималась по высоким ступеням к дверям консерватории, когда к ней подошла Юля и, остановившись напротив, стоя на одну ступеньку выше, проговорила негромко, засунув руки в карманы простых джинсов:
– Привет. Я хотела бы тебе кое-что сказать.
– Что же? – одарила ее хмурым взглядом Марта. Она не выспалась и была не в духе из-за того, что мама сообщила ей об отце. И с чего он вообще взял, что она вышла замуж?! Ха-ха-ха, это очень смешно! У нее-то и парня даже нет, и тут такое заявление. Увидев сестру, Марта вдруг подумала: а не она ли виновата в том, что их общий – к сожалению – папочка вчера потревожил ее маму таким глупым звонком? Наплела какую-нибудь ерунду, например, про Сашу, – она ведь думает (тут Карлова хмыкнула), что Александр – ее, Марты, парень. Решила поиздеваться и брякнула такое.
– Передай своей сестре, чтобы она была осторожна, – негромко сказала Юля.
– Что? – не поняла Марта и недовольно скрестила руки на груди. – Слушай, это что семейное у вас, – выделила она интонацией последнее слово, – нести чушь?
Юля улыбнулась ей, как старой подруге, и около ее орехово-зеленых глаз появились лучики. Когда произошла вся эта катавасия с сообщением придурка Криса и звонком отца Эльвире Львовне, Юля, желая узнать, что же на самом деле происходит, еще раз напрягла друга детства, который уже приехал домой и собрался предаться праведному сну после веселья в клубе с компанией Стаса. Крестова позвонила Крису, хмуро назвала его не слишком хорошим человеком на букву «м» и велела перезвонить сейчас же Стасу и еще раз разузнать о Марте. Крис, конечно же, сначала ругался и вопил, что его все это достало, а после, все же поняв, что легче Юлькину просьбу исполнить, нежели пытаться отвязаться от нее, перезвонил Стасу. Только тогда парни выяснили, что говорили о разных девушках: Крис – о Марте Карловой, а Стас – о Нике Карловой.
– Не понимаю, почему тебя так это тревожит, приятель, – с недоумением проговорил сонный Стас, у которого сегодня был выходной.
– Да просто вот одному человеку понадобилось кое-что узнать, – весьма туманно отозвался Крис, возлежа, как король, на мягкой родительской кровати. – Мы, оказывается, девушек перепутали. Думали, что твоя эта бессовестная Ника – наша Марта. Ну, та длинноволосая, что в магазине скрипку покупала. Короче, сэнкс тебе за помощь!
– Не за что, – усмехнулся Стас, который тоже уже валялся на диване с гудящей после громкой музыки, сигаретного дыма и небольшого количества алкоголя головой. – Завтра встретимся, как планировали, обговорим детали. Я почти дописал слова.
– Конечно. Не проблема, договорились же.
– Слушай, – чуть помолчав, сказал молодой человек, вытянув вперед руку и рассматривая темную татуировку-надпись на предплечье. – А твоя подруга…
– Юля? – перебив, уточнил Крис.
– Она самая. Юля не согласится играть на синтезаторе?
– Не-е-е, не согласится.
– Для нее есть только мир классической музыки? – вспомнил вдруг Стас выступление странноватой, уверенной, похожей на мальчишку Юлии в магазине. Она и синтезатор, казалось, были единым целым. Не зря ведь зрители хлопали тогда Юле – ее игра их восхитила.
– Не-а, – откликнулся второй парень. – Напротив. Просто у нашей Юльки табу на все это. Только фортепиано. Ладно, Стас, пока. – И молодые люди распрощались.
После Крис вновь перезвонил Юльке и как-то сконфуженно принялся ей по-новому объяснять ситуацию. Поняв, что Александр Марте никто, Юля даже как-то успокоилась. А еще ей было смешно, что сестричка решила ее так вот развести по поводу своей личной жизни, а она попалась на это. Интересно, Марта будет злиться, если узнает, что она, Юля, в курсе всего происходящего? Наверное, да. У нее это еще так смешно получается – прямо как у отца. Оба они как вечные дети порой.
– Марта, ты такая глупая.
