За дверью каюты их поджидал Джим, пришел попрощаться. Он отвел Дезмонда в сторону.
– Береги свою тетю, ладно? Обещай мне! Она – замечательная женщина! И я всем сердцем желаю ей счастья. Но на всякий случай, если что у вас пойдет не так, вот тебе мой адрес в Аделаиде. Знай, в моем доме вам всегда будут рады! – Джим крепко пожал ему руку, словно прощался со взрослым мужчиной. – Очень рад был с тобой познакомиться, парень! Удачи тебе во всем!
Он разжал руку и поспешил прочь, а на своей ладони Дезмонд увидел листок бумаги с адресом и банкноту в один фунт стерлингов. Такое богатство, даже растерялся в первый момент мальчуган. Он неловко сунул деньги и бумажку с адресом себе в карман и побежал на палубу. Сотни людей приветствовали радостными криками приближающийся к берегу корабль. Добро пожаловать в новый красочный мир, в «прекрасную страну Австралия», как поется в их национальном гимне.
Джесси совсем не хотела попасть в кадры кинохроник или на первые полосы газет. А потому они с Дезмондом переждали в каюте, когда схлынет первый ажиотаж, а потом прошли все необходимые таможенные формальности, связанные с прибытием в другую страну. Дезмонд обратил внимание на то, что его имя вписано в паспорт няни. Никаких других бумаг на него у нее не было.
Они спустились на пристань и стали проталкиваться через толпы целующихся людей. Мужья обнимали жен, целовали деток, всюду щелкали затворы фотоаппаратов.
– Ой, взгляни! Какой хорошенький мальчишечка в килте! – воскликнул кто-то рядом с ними. – Весь в кудряшках!
Кто-то уже приготовился сделать очередной кадр, но Джесси быстро уволокла Дезмонда в людскую гущу. Неужели в этой толпе можно отыскать человека? И жара невыносимая!
– Ну и где же это мой Боб прячется? – рассмеялась Джесси. Но смех получился не очень веселым. По всему было видно, что она расстроена.
Дезмонд потянул ее за рукав.
– Давай поищем дядю Джима! Он нас не бросит!
Еще бы, подумал он про себя, ведь Джим – их надежный и верный друг.
– Не говори глупостей! – возмутилась Джесси. – Он тебе никакой не дядя Джим, а мистер Бойд! Боб должен быть где-то здесь! – Они еще раз обошли кругами всю пристань, запруженную народом. – Должен же он был получить мою телеграмму!
Внезапно Джесси замерла, увидев женщину с картонкой в руке, на которой было написано: «Добро пожаловать, Джесси Кейн!»
– Посмотри! Нас встречают! – она ринулась к женщине. – Я – Джесси… А где Боб?
Женщина в старой соломенной шляпе и таком же затрапезном ситцевом платье приветливо замахала им рукой.
– Слава богу, Джесси! Наконец-то! Я уж не чаяла вас и дождаться! Меня зовут Ада Мелон. Я – сестра Боба. Он шлет тебе свои извинения. Его опять скрутило. А кто этот симпатичный мальчуган?
Женщина окинула Дезмонда удивленным взглядом.
– Это мой племянник Луи. Его мать… словом, ее больше нет с нами. Ребенку нужна семья, вот я и взяла его с собой. Боб его знает. Он у нас на свадьбе был пажом. Хороший мальчик! С ним никаких хлопот.
Дезмонд заметил, что Джесси заметно нервничает, слегка подталкивая его вперед, словно на смотринах. Он мило улыбнулся и протянул ручонку для рукопожатия.
Ладонь Ады была шершавой, словно наждачная бумага.
– Не знаю, не знаю, что на это скажет Боб, – растерянно проговорила женщина. – У нас и так теснотища, кошке места нет! Но раз уже привезла… Не отправлять же мальчонку обратно! – Она потрепала Дезмонда по голове. – Зачем ему эти кудряшки? Он же мальчик! Но ничего! Боб в два счета расправится с ними! Ступайте за мной! Грузовик ждет нас.
– Далеко? – спросила у нее Джесси.
– Грузовик припаркован здесь, за углом. А до нашей фермы четыре дня пути по такой жаре и по бездорожью. Приготовьтесь попрыгать на кочках. Да! Вот еще! Давайте найдем где-нибудь укромное местечко, где вы сможете переодеться во что-то попроще. Иначе к концу нашего путешествия все ваши наряды превратятся в лохмотья. Надеюсь, вы не притащили с собой сундук такого же бесполезного барахла?
Джесси выдавила из себя жалкое подобие улыбки, стараясь приободрить мальчика. Но глаза ее расширились от испуга, и вид у нее был очень встревоженный.
– Не волнуйся! – прошептала она ему на ухо. – Никто не собирается стричь тебя, как овцу! Все скоро образуется! И раз мы уже здесь, то все у нас будет хорошо!
Дезмонду так не показалось. Ах, какая жалость, что их все-таки встретили! Как бы было хорошо снова вернуться домой, но только обязательно вместе с Джимом Бойдом.
32
Калли глянула в иллюминатор. Самолет приземлился на военной авиабазе. Все вокруг показалось ей серым и ужасно унылым. После посещения замка Гротен и известия о гибели Ферранда она снова потеряла сон. Все в этой жизни было против них! Что стоящего, если разобраться, сделала она сама за минувшие три года? Чем она может похвалиться как своим личным вкладом в общую победу над врагом? По сути – ничем. Вся ее работа свелась лишь к тому, что ее арестовали. Конечно, все те ужасы, через которые ей пришлось пройти в концлагере, – наверное, все это сможет пригодиться во время военного трибунала, когда всю эту шайку преступников усадят на скамью подсудимых. Но стоило ей только мысленно вспомнить те страшные месяцы, как все в ее голове немедленно начинало путаться и она никак не могла сконцентрироваться ни на чем. Да, кто не пережил на собственном опыте тяготы плена, тот никогда не поймет, что такое концлагерь.
В терминале с ней провели первое собеседование и сообщили, что чуть позднее ее пригласят в Лондон для более обстоятельного разговора. Судя по всему, все то, что произошло с нею, мало кого интересовало. Но она старательно рассказывала всем, кто ее слушал, все, что могла вспомнить о том страшном времени. Впрочем, для всех ее собеседников война уже успела превратиться в историю. Даже то подразделение разведки, за которым она числилась, уже успели расформировать. Сейчас все были озабочены подготовкой к новым сражениям, на сей раз со своими былыми союзниками – с русскими. Она заполнила все бланки, необходимые для получения денежных компенсаций, и ее с легкой душой отпустили домой в Шотландию. У Калли даже появилось стойкое подозрение, что никому она сейчас особо и не нужна. Война ведь закончилась! Форма болталась на ней, как на палке, никакой прически на голове, желтовато-тусклая кожа на лице, однозначно свидетельствующая о недавней тяжелой болезни. Ничего общего с той Калли, какой она была три года тому назад. Первым делом она отправила телеграмму Фиби, извещая ее о своем приезде. А затем отправилась на автобусе до станции метро «Оксфорд».
И лишь позднее, когда она вгляделась в собственное отражение в зеркале ванной комнаты, поняла, что не имеет никакого морального права предстать перед обитателями Далраднора в таком виде. Она немедленно бросилась в ближайшую же парикмахерскую, чтобы мастера навели порядок хотя бы на ее голове, придали былой блеск волосам, скрыли под слоем краски проступившую седину. Хорошо бы купить себе еще и цивильное платье по фигуре, но без купонов на промтовары об этом и мечтать не приходилось.
