Он составил инструкции этому сеньору Серде, живущему в приозерном городе Пацукаро, в захолустной мексиканской глубинке, по изготовлению маски к определенному сроку. И сеньор Серда трудился ночами напролет при свете коптилки, а порою при свете доброй, почти тропической луны, плавающей среди слоистых облаков и десятка миллиардов звезд. В Соединенных Штатах такого не увидишь.
Жил да был в Соединенных Штатах Кристофер при своих обедах и винах. За бокалом вина, бывало, его одолевали сомнения, и он задумывался: «Вот в этот самый момент сеньор Серда работает на меня. В трех тысячах милях отсюда, на мощеном дворике, под плеск фонтана, в компании птицы, что скачет и скребется в клетке на столбе – вот он сеньор Серда, с ножом и древесиной. Мы двое, находясь вдалеке друг от друга, заняты одним делом. Он отвечает за внешность, а я – за костяк и мышцы под ней. Я отвечаю за разум, который оживит и одушевит эту заготовку. Это еще вопрос, кто и что для кого готовит? Может, я – вдохновитель? Нет, не всегда. Но в данном случае – да».
Такова действительность. Однажды в мае он написал сеньору Серде пространное подробное послание:
«Сеньор Серда, во мне бродят некие силы, которые созреют к 1 августа или около того; я умоляю Вас; нет, поскольку я щедро плачу Вам, то я требую от Вас; нет, так тоже не годится; так как Вы мой добрый друг, я прошу Вас, будьте добры, вырежьте, изготовьте и доставьте мне к этому сроку маску следующей формы и содержания!»
После чего стремительными росчерками грифельного карандаша он наносил лицо, его размеры и какие чувства и настроения следует на нем изваять.
«Сеньор Серда, маска, безусловно, должна быть у меня к этому дню. Прошу, не подведите меня, ибо в противном случае Вы даже не представляете, что со мной станется!»
Маски
– Могу ли я когда-нибудь увидеть ваше лицо?
– Нет.
– Почему нет?
– Для этого есть веские основания личного характера.
– Вы все время в маске?
– Даже во сне.
– А когда вы влюблены?
– На этот случай тоже есть маска. Ироничная.
– Где вы раздобыли эти маски?
– В Индии, в Перу, в Мексике, в Боливии и в Зоне Панамского канала. На Гаити и в Суахили-ленде. Некоторые я заказал вырезать людям с хорошо развитым чувством ненависти, которые носили маски в долгие периоды великого гнева и негодования. Их пот въелся в маску и тем самым придал ей подлинности.
– Вы же не хотите сказать, что от пота маски становятся лучше?
– Во всяком случае, уже хорошо, что он там наличествует, даже если не веришь в такие вещи. Хотя бы об одной переменной величине не нужно заботиться.
Это мой второй роман, неоконченный,
но в кратком изложении…
МАСКИ
Мистер Уильям Латтинг въехал в новую квартиру около семи вечера и все сразу же наперебой засудачили о его лице.
– Оно неподвижное, – говорили они.
– Оно ледяное, – твердили они.
– Оно очень необычное, – удивлялись они.
Каковым оно, вне сомнения, и являлось.
Ибо оно было вовсе не лицом, а маской.
Если бы вы присмотрелись, то приметили бы тоненькие медные проволочки, которыми маска крепилась за ушами. На вас пялился холодный оценивающий взгляд широких серых глаз. И губы у маски оставались неподвижными, когда он принимал ключ от хозяйки, выслушивал ее наставления об отоплении квартиры, о том, что вентили горячей и холодной воды в ванной комнате барахлят и что одно окно туго открывается, и требуется усилие, чтобы его поднять. Он молча выслушал ее, выразительно, с легким поклоном кивнул и поднялся по лестнице в сопровождении ватаги друзей, обремененных бутылками шампанского.
Хозяйка была не в восторге от того, что ее постоялец, едва вселившись, в первый же вечер закатил пирушку. Но что она могла поделать? Его подпись просыхала на заверенном контракте, и часть арендной платы была внесена – зелененькими купюрами, хрустевшими в ее цыплячьих пальчиках.
Дом был старый и шаткий, населенный вздохами, пылью и пауками. Тараканы выползали побродить по кухонному линолеуму.
Наверху в комнате Уильяма Латтинга горел свет и раздавались топотание ног от ходьбы взад-вперед и временами – грохот опрокинутой бутылки или всплески…
Короткие рассказы
Примечание к коротким рассказам
В начале семидесятых Билл Нолан опубликовал книгу «The Ray Bradbury Companion» («Путеводитель по творчеству Рэя Брэдбери»). Меня очаровали факсимильные титульные листы «Масок» – типичный Брэдбери сороковых годов.
В 1977 году, во время моего первого спуска в подвал Рэя и посещения его гаража и кабинета, я нашел разрозненные страницы «Масок». За последующие два с половиной десятилетия я накопил без малого восемьдесят страниц из этого неопубликованного романа. С помощью Джонатана Эллера мы выстроили весь материал в логической последовательности.
Первые тридцать шесть страниц составляют сжатую версию неоконченного романа. Они набраны типографским шрифтом. Остальные сорок с лишним страниц представляют собой отрывки замыслов, которые Рэй обыгрывал. Они воспроизведены в факсимильном виде, Джонатан Эллер перекинул между ними мостики, дабы придать им некую связность.
Поскольку в результате получился бы весьма тонкий томик, я решил включить в него шесть ранее не публиковавшихся рассказов, написанных в тот же период, 1947–1954 годы. Все эти рассказы посвящены людям, не находящим себе места, которым живется неуютно, хочется обрести пристанище. Один или два из этих рассказов я называю «семейно-бытовыми» повестями Рэя. Лишь немногие из рассказов этого цикла опубликованы, и я всегда был склонен приписывать это обстоятельство женитьбе Рэя в 1947 году. Где-то в запасниках хранятся по меньшей мере сорок подобных рассказов.
Донн Олбрайт
2008
Вестфилд, штат Нью-Джерси
Лик Натали
Операция прошла благополучно. Настолько благополучно, что Натали Бенджамин даже не нашла повода скорчить недовольную гримасу, глядя на себя в зеркало.
– Старею, – сказала она своему отражению. – Все это не столь важно, а важно, что Стюарт возвращается и мое лицо должно быть готово к встрече с ним.
Лицо пребывало в готовности. В такой готовности, что она не без содрогания отвернулась от зеркала. Лучше думай о чем-нибудь другом, говорила она себе. О долгих годах, проведенных Стюартом в Южной Америке, о малярии, благодаря которой он возвращается к тебе, чтобы ты заботилась о нем и лицезрела его каждое божье утро за завтраком и каждую ночь, когда выползают тени.
