– Если делаете вид, что вас нет дома, выключайте свет, – сердито проговорил уже знакомый Родиону майор Карели, когда дверь открылась. – Здравствуйте.
– Добрый вечер. Хотя… Если вы тут, он не совсем добрый. Я прав?
– Угу… – Майор потоптался в прихожей. – Могу я войти?
– Конечно. Прошу. – Родя указал на кухню. – Чаю?
– Не откажусь.
– Варенье еще осталось.
Они прошли в кухню. Карели уселся на тот же табурет, который занимал в прошлый свой визит. Родя поставил чайник.
– Вы знакомы с Полиной Лихачевой? – спросил у него майор.
– Может быть. Я общаюсь со многими девушками, но имена плохо запоминаю.
– Перл. Такой у нее псевдоним. Мы нашли в сумке не только документы, но и визитки.
– Перл знаю. Она моя модель. Вместо Красотули будет дефилировать в свадебном платье.
– Не будет. Убили ее.
– Нет, вы что-то путаете… Она была у меня сегодня. Примеряла платья. Пила чай.
– Во сколько она ушла от вас?
– Не могу сказать точно. Ближе к вечеру.
– Ее нашли мертвой два часа назад за гаражами. – И махнул в том направлении, где стояли «ракушки». Как раз за домом. – Перл зарезали. Как и Красотулю. Не везет вам, Родион, с моделями…
– А это точно она?
– Совершенно. Так во сколько Перл от вас ушла? Поймите, это очень важно.
– А сейчас сколько?
– Ноль часов три минуты.
– Значит, нашли ее в десять?
– Да.
– А ушла она от меня где-то… – Родя задумался. – Да в десять и ушла. Хотя нет, постойте. В девять! У соседей за стенкой был телевизор включен, и я слышал заставку программы «Время».
– За эти три часа вы выходили куда?
– Нет.
– А если подумать?
– Да нет же. Работал я.
– Вас видели во дворе, Родион. В половине десятого.
– А… да. Я воздухом подышать выходил. На несколько минут. Посидел на лавке… – «Полюбовался Ледой!» – добавил про себя.
– Свидетель утверждает, что вы уходили со двора.
– Я за дом зашел. Цветов нарвать. Там герберы растут. Вот они. – Он указал на вазочку, в которой торчало пять оранжево-красных цветков.
– Это покупные цветы. Герберы не растут сами по себе. Они капризны. За ними уход нужен.
– Может, какие-то коллекционные. А это… – Родя ткнул пальцем на цветы в вазочке, – гибрид с ромашкой. Я просто не знаю, как их назвать. Герберома? Да вы зайдите за дом и сами посмотрите…
Карели записал это на подкорочку. Ясно, что сходит проверить, растут ли за домом герберы, но только это все равно его не убедит в невинности Родиона. Майор, понюхав цветы, задал очередной вопрос:
– Как вы относились к покойной?
– Нормально.
– Хорошо ее знали?
– Да почти не знал.
– О чем говорили сегодня?
– С моделями обычно об одном и том же разговариваешь. О диете, моде, общих знакомых.
– Не о личном?
– Нет. По крайней мере со мной она ничего такого не обсуждала.
– Ей кто-нибудь звонил, когда она у вас находилась?
– Если да, то не знаю об этом. Когда работаю, прошу моделей отключать звук. Ненавижу, когда они отвлекаются на пустой треп.
Карели позвонили. Он извинился перед Родей и ушел разговаривать в прихожую. Вернулся в кухню, чтобы сказать:
– Завтра приедете в следственный отдел. Дадите показания и отпечатки оставите. Вам позвонят!
И ушел.
Родя, потоптавшись в прихожей, побрел в комнату. Зря только платье перешивал! Нужно было оставить как есть.
Глава 8
Виола лежала на диване в ворохе подушек. Их было так много, что, когда она поворачивалась, то одна, то другая падали на пол. Такое ложе ей соорудила Римма. Именно она забрала Виолу из больницы, но наотрез отказалась везти ее домой.
– Ночуешь у нас, – заявила тетка решительно. – А то мало ли…
Но до того, как Виолу выписали, произошло кое-что. А именно – явление Вадика.
Она собирала свои нехитрые пожитки, готовясь покинуть палату, когда дверь распахнулась, и на пороге возник ОН!
Букет!
Огромный, размером с таз. Но с ногами.
Виола не сразу поняла, что в дверях человек, лицо и половина тела которого закрыты охапкой цветов. Ей сделали укол перед выпиской, и соображала она не очень-то.
– Как я рад, что с тобой все в порядке, – послышалось из-за букета. – Это тебе! – И взору Виолы явилась физиономия Вадика.
Она взяла протянутый букет, поблагодарила.
– Я чуть с ума не сошел от беспокойства, – жалобно проговорил Вадик.
А Виола, хоть и была под действием укола, едва сдержалась, чтобы не выкрикнуть – а не надо было!
Да кто он вообще такой? Вынырнул из небытия (она не вспоминала о нем несколько лет), и, несмотря на протесты, пытается взять ее в оборот. Вниманием, цветами, словами красивыми и… растреклятым беспокойством! Вадика стало сразу слишком много!
– Откуда ты узнал, что я тут? – спросила Виола, очень надеясь на то, что в ее голосе не сквозит недовольство.
– Матвей сказал. Знал, что я не нахожу себе места.
– Вадик, перестань! – Это прозвучало громче, чем она планировала. – Ты ведешь себя странно, не находишь?
– Нет.
– Я не жена тебе, не невеста, даже не любовница.
– Ты бывшая любовница и невеста, а также женщина, которую я хотел видеть своей женой.
– Все это в прошлом. Сейчас ничего не осталось. Перестань вести себя так, будто мы расстались позавчера… – И тут она решилась: – Вадик, отстань от меня. Вот сейчас уйди и больше не возвращайся. Не хочу я с тобой ничего. В том числе дружбы.
– Вер, ты не в себе?
– Меня зовут Виола! – Она сунула букет ему в руки и зашагала к выходу. – Не звони, не пиши, не ищи… И, главное, не беспокойся!
Вот так они расстались.
Сейчас Виола жалела о своем поведении. Надо было как-то помягче с Вадиком.
Из прихожей донесся шум. Виола вытянула шею взглянуть, кто пришел. Это была хозяйка квартиры.
– Не спишь? – спросила Римма, проходя в комнату. – А я вкусняшек привезла! – Она продемонстрировала коробку из кондитерской. – Тут эклеры, безе и корзиночки.
– Тысячи калорий, – вздохнула Виола.
– Вот сейчас тебе только их и считать! – рассердилась тетка. Не имея проблем с лишним весом, она считала людей, сидящих на диетах, чокнутыми. Говорила, что, для того чтобы оставаться стройной, нужно всего-навсего не переедать и много двигаться. И когда Виола или кто бы то ни было, склонный к полноте, пытались ей доказать, что одного этого некоторым людям мало, она раздраженно отмахивалась: «Просто втихаря жрете, а потом заваливаетесь на диван, копить жиры!»
