Raoul est tout-а-fait impitoyable —
Une secousse electrique me bouleversa —
Cette supposition me révoltait, mais que voul —
Alarmé en me voyant —
il pay – a-ses crimes.
le placerent en qualite d’administrateur
[28]
.
– Что такое «secousse»? – спросил Фокс.
– Шок, удар.
– Она хочет сказать, что ее ударило током, сэр?
– Это образное выражение, Фокс. Ее что-то потрясло. Письмо написано в немного взвинченном, можно сказать, истеричном стиле. Не советую вам использовать такие фразы.
– А вы что об этом думаете, мистер Басгейт? – обратился к журналисту Фокс.
– Она была очень взволнована, – ответил Найджел. – Первый отрывок довольно ясен. Рауль – то есть де Равиньи – абсолютно холоден, безжалостен. У нее был шок. Потом ее ужаснула пришедшая ей в голову… как это правильно перевести?
– «Эта возможность приводит меня в ужас», – перевел Аллейн.
– Да. Потом кого-то напугало ее присутствие. Говорится, что кто-то – я предполагаю, что здесь стояло слово «payera» – заплатит – за свои преступления. В конце речь идет о доверенном лице. Тут все ясно. Это Гарнетт, – возбужденно продолжал Найджел. – Он назван доверенным лицом в ее новом завещании. Черт возьми, она все время говорит о Гарнетте!
– Не считая того места, где пишет о де Равиньи? – сдержанно заметил Аллейн.
– Ну да, конечно, – кивнул Найджел. – Силы небесные! Вы думаете, она все рассказала де Равиньи?
– Не хочу строить догадки. Но, по-моему, вы слишком вольно интерпретируете последнюю фразу. Так что там насчет Джейни Дженкинс?
Найджел начал рассказывать о вчерашнем вечере. Оба детектива слушали его молча и внимательно.
– Вы отлично справились, – похвалил Аллейн, когда журналист закончил. – Спасибо, Басгейт. Хочу только уточнить те слова, которые вы услышали из благоуханных глубин своего гардероба. Мистер Прингл попросил мисс Дженкинс придерживаться общей версии насчет воскресных событий?
– Да.
– А мисс Дженкинс спросила, не связано ли это с его сигаретами?
– Все верно.
– Прекрасно! Вы договорились, что приедете к ней сегодня утром?
– Да. Перед судебным заседанием.
– Не против, если я поеду вместо вас?
– Нет, если вы пообещаете, что потом все расскажете.
– Который час?
– Половина десятого, – ответил Фокс.
– Я поехал. Увидимся в суде.
Аллейн взял такси до Йоменс-роу. Дом Джейни находился в конце улицы. Инспектор подумал: это что-то среднее между богемной студией и ночлежкой. На ступеньках сидела кучка обтрепанных детишек.
– Привет, – сказал Аллейн. – Во что играете?
– Мы не играем. Просто болтаем, – ответил сильно замызганный мальчуган.
– Ясно, – кивнул инспектор. – Кто хочет позвонить для меня в дверь?
Произошла небольшая потасовка за право сделать звонок.
– Готово, мистер! – крикнул самый рослый из мальчишек.
Какой-то карапуз свалился со ступеньки и ударился в рев.
– Стэ-энли-и! – донесся женский вопль из верхнего окна. – Что с твоим младшим братом?
– Я ни при чем, это он! – ответил Стэнли, указывая на Аллейна.
– Мне очень жаль, – произнес инспектор. – Он не ушибся?
– Будет орать, пока вы не возьмете его на руки, – сообщил Стэнли.
Аллейн поднял ребенка на руки. Тот немедленно схватил его за нос, завизжал еще громче и начал колотить другой рукой по лицу.
В разгар этой сцены дверь распахнулась, и на пороге появилась Джейни.
Инспектор быстро поставил малыша на землю, дал Стэнли шиллинг за труды, взял свою шляпу и спросил:
– Можно войти, мисс Дженкинс?
– Инспектор Аллейн? – удивилась Джейни. – Да, конечно.
Когда она закрывала дверь, Стэнли воскликнул: «Он коп, кру-уто!» – а малыш заревел изо всех сил.
Джейни молча провела его наверх в свою студию. У газового камина стоял одинокий стул. Комната выглядела опрятно, но слегка уныло.
– Хотите присесть? – без особого энтузиазма спросила Джейни.
– Я принесу второй стул, – предложил Аллейн и, сделав это, занял место у камина.
– Наверное, вас прислал мистер Басгейт? – спросила Джейни.
– Да, верно.
– Я была дурой.
– Почему?
– Потому что подружилась с вашим… другом.
– Напротив, – возразил Аллейн, – вы поступили очень мудро. Если бы это не прозвучало так самонадеянно, я бы сказал, что вы поступили бы еще лучше, подружившись со мной.
Джейни невесело рассмеялась.
– Бла-бла-бла, – сказала она.
– Нет, не «бла-бла-бла». Вы не убивали мисс Куэйн?
– Надеюсь, вы не ждете, что я отвечу «ошибаетесь».
– Я хочу услышать хоть какой-нибудь ответ.
– Что ж, – Джейни пожала плечами, – я не убивала мисс Куэйн.
– А мистер Прингл не убивал мисс Куэйн?
– Нет.
– Вот видите, – улыбнулся Аллейн, – как легко найти общий язык. Где мистер Прингл был в воскресенье в три часа дня?
Джейни еле слышно ахнула.
– Я уже говорила.
– А я спрашиваю снова. Где он был?
– Здесь.
– Это то, что вы решили говорить следствию? – сухо спросил Аллейн. – Жаль.
– Что вы имеете в виду?
– Это неправда. Возможно, он у вас обедал, но не оставался дома целый день. Он поехал в храм.
– Но откуда вы…
– Знаете, что в таких случаях говорят в детективах? «Я не знал, но вы только что мне сказали».
– Вы ужасны! – воскликнула вдруг Джейни. – Ужасны, ужасны!
– Не надо кричать, – мягко заметил Аллейн. – Это просто детективное клише, и я бы в любом случае узнал правду.
– Вы пришли ко мне шпионить! Прокрались в мой дом и нашли больное место! Притворились другом, а сами расставили ловушку, чтобы повредить тому, кто… кто не в силах сам за себя постоять.
– Да, – ответил он, – такова моя работа.
– Наверное, вы гордитесь своей ловкостью.
– Для меня это скорее рутина.
