И он отошел от двери, давая Зазнайке пройти внутрь.
– Все за мной! – скомандовал он своим подчиненным.
Но, как заметили друзья, прочие полицейские не очень-то рвались помогать Зазнайке. Двоим пришлось пройти с ним, но третий остался на крыльце с друзьями. А через несколько минут и эти двое тоже выскользнули из дома.
– Пусть сам ищет, – объяснили они свое поведение. – Достал! Сил нет!
– Да, товарищ у вас занудный.
– Жуткое дело! – кисло подтвердили все трое. – И был бы действительно большой начальник, а ведь в младших помощниках бегает. Сейчас праздники, работать некому, вот его и прислали нам на голову. Шишка на ровном месте.
– Командует!
– Унижает!
– Тьфу!
Но друзей интересовали не обиды, причиненные Зазнайкой подчиненным, а исчезновение Аделаиды.
– Как же произошло, что вы девушку нашу потеряли?
– Да все этот… виноват. Начал ее пугать по дороге да стращать по-всякому.
– Как стращать?
– Мол, в камеру посажу к матерым уголовникам.
– А откуда бы он их взял? – хмыкнул Гена. – Уголовников-то? Тем более матерых, когда у нас один только дед Пахом, который каждый Новый год в зюзю напивается и пытается поджечь то елку, то бабку. В этом году мы его упреждающим маневром… так сказать.
– Посадили под замок трезвого человека?
– Зачем трезвого? Как он назюзился, так нам его бабка позвонила, мы приехали и забрали. Это еще до праздника было, часов в девять. Но мы его не обидели, бутылку ему с собой сунули. Сегодня бабка ему закуску принесла с утра и снова бутылку поставила. Ничего, сидит, доволен. Говорит, что тут даже лучше. Выпивкой ни с кем делиться не надо. Вся водка в бутылке – его.
– Но при чем тут Аделаида? Зачем она убежала?
– Ну, так она ведь не знала, что дед Пахом не страшный совсем, да и не стали бы мы их в одну камеру сажать, все-таки он – мужчина, она – женщина. А этот гад очкастый ей такого наплел… Что к насильникам ее бросит. Они ее там по-всякому поимеют, а потом он еще и нам велит повторить.
– Вот ведь действительно какой гад! – возмутился Залесный. – А вы чего молчали?
– Ну а мы чего? Он нам так объяснил, это психологическая проработка подозреваемой. Что он это в книжке какого-то психолога прочитал. А если мы ему помешаем работать с задержанной, то он на нас рапорт начальству напишет.
– И вы молчали?
Залесный был сердит. Сам он никогда не позволял себе запугивать задержанных. Да еще так низко и грязно.
– Вы повели себя недостойно звания полицейских! – заявил он ребятам в сердцах. – И по справедливости это я должен был бы накатать докладную и на вас, и на этого… гаденыша.
Полицейские виновато потупились.
– Дальше-то рассказывать?
– Да! Говорите!
– Когда он ее стращать-то начал, ваша девчонка вдруг побледнела, руки к животу прижала и просит так жалобно: остановите, мол.
– И вы остановились?
– Ну да. Она сказала, что иначе может салон машины испачкать. А нам это надо?
– Значит, вы ее выпустили из машины… И дальше что?
– Она за кустики побежала.
– И вы ее отпустили?
– Ну а чего? Не идти же нам за ней. Она ведь женщина.
– В первую очередь она для вас – задержанная. Вы должны были проконтролировать ее перемещения.
– Мы и контролировали… Только издали.
– Кто же мог подумать, что она по сугробам, потом через забор, а потом уже чужими огородами от нас уйдет?
Когда полицейские спохватились, что Аделаида что-то очень уж долго не выходит из своего укрытия и пошли за ней, то испытали невероятный шок.
Длинная цепочка следов шла до высокого деревянного забора, огораживающего несколько амбарных строений.
– Сами мы через тот забор перебраться не сумели. А вот девчонка резвая оказалась. Сиганула через него, словно дикая кошка!
– И вы ее не сумели догнать?
– Куда там догнать! Мы даже не знаем, в каком направлении она потом побежала. На дорогу, видать, выскочила и фью-ють!.. Только мы ее и видели!
Зазнайка в этот момент выглянул из дверей дома. Физиономия у него была злая и раздосадованная.
– Какого черта вы тут торчите? – набросился он на полицейских. – Я что, один должен всю работу делать?
– Сейчас… идем, – услужливо засуетились те. – Не нашли вы ее, Арсений Владимирович?
– Нет! Нет ее тут!
И, взглянув на Ваню, он приказал:
– Едем к вам домой!
– С какой это стати?
– Может, Аделаида у вас! Она же ваша гостья, я правильно понял?
– Моя. Но вот ко мне вы не пойдете.
– Почему это?
– Не пойдете, и все! Я не Василий Петрович, у меня свои принципы.
– Противодействие полиции? – нехорошо прищурился на него Зазнайка. – Ну, вам это даром не пройдет! Я взял вот это…
И он помахал в воздухе пакетиком, на дне которого сиротливо лежала одна вилка.
– Это что? – удивился Ваня.
Но Игорь опередил Зазнайку, собиравшегося дать ответ:
– Дайте догадаюсь! – воскликнул он и скорчил испуганное лицо. – Видимо, по имеющимся у вас данным, в доме готовится новое убийство. И это, как я понимаю, орудие нового преступления?
– Вы – клоун, а не полицейский, – высокомерно отозвался Зазнайка. – А вилка – это улика.
– Улика чего? И где вы ее взяли?
– Прислуга на кухне дала. Сказала, что это вилка вашей гостьи. Она ею ела.
– И зачем вам ее вилка?
– Сниму отпечатки пальцев, пробью их по базе данных. Разве не ясно?
Все смотрели на Зазнайку и не знали, плакать им или смеяться над его глупостью. Но сам Зазнайка был твердо уверен, что все делает правильно.
– Она неспроста в бега пустилась, – бормотал он. – Этой дамочке есть что скрывать.
Уже садясь в машину и прижимая к груди свой драгоценный трофей, он воскликнул:
– Вот увидите, я буду прав! А вас всех я привлеку как укрывателей и сообщников!
И вторая ночь Нового года в поместье тоже прошла беспокойно. Никто из гостей так и не смог уснуть до самого утра. Все были возбуждены и очень несчастны. И для этого был веский повод, ведь рядом умер уже второй близкий им человек. Да еще и обвинение пало на одного из гостей – Аделаиду.
– Я начинаю думать, что наш праздник кто-то проклял, – пожаловался жене Василий Петрович спозаранку, проворочавшись без сна всю ночь.
