– Коля, что с ней? – спросила теперь уже я. – Это первый приступ?
– Нет, ночью ее мучили кошмары.
– Я уже в порядке, – тихо произнесла Анна. – Я не знаю, что со мной было. Я впервые вижу такое. То есть первый раз был ночью, второй сейчас.
– Что именно вы видели? – спросила я.
– Змей, волков, пиявок, червей каких-то. Я впервые увидела все это в этой квартире!
– Но больше-то никто не видел, – заметил Саша.
– Соня, ты же вроде врачом собираешься стать, – посмотрела на меня Анна. – Твой диагноз?
– По-моему, вам что-то подсыпали, – сказала я. – Какой-то галлюциноген. Вколоть не могли – вы бы почувствовали. И как вколешь с таким количеством свидетелей?
– И брызнуть ничем не могли, – добавил Саша задумчиво. – Иначе еще на кого-то подействовало бы.
– Но вино пила не только я, – заявила Анна совершенно нормальным голосом.
– Значит, кто-то изловчился и сыпанул вам в бокал, – сказала я.
– По-моему, могла только Римма, – высказал свое мнение Коля. – Она разливала.
– Ей-то зачем? – посмотрела на него снизу вверх Анна. – Это Полька как-то изловчилась. Я же стояла рядом с ней.
– А у Риммы есть основания ненавидеть Аполлинарию? – спросил Саша.
– Есть, – кивнула Анна Степановна. – Меня – нет, а Польку есть. У нее шашни были с Андреем. И с Петькой были. С Алексом она не успела – он женился, чтобы священником стать, и в свой приход уехал, а когда вернулся опять свободным мужчиной и стал писателем, она ему была уже не нужна. От других баб было не отделаться. А тебе зачем это?
– Может, Римма бокалы перепутала?
Мы все задумались.
– Вообще-то скорее всего да, – медленно произнесла Анна. – Ночью мне просто снились кошмары после всего, что здесь произошло, а сейчас явно сработал какой-то препарат. Римма подавала бокалы нам обеим одновременно… И конечно, Римма думает о том, что будет после наводнения. Ведь это ее квартира, и преступления совершались в ней…
– Аполлинария в виде козы отпущения устроит всех? – спросила я.
Анна кивнула и заявила, что все собравшиеся ее недолюбливают – и это еще мягко сказано. За свою жизнь она всем успела наделать гадостей, а уж после того, как книга ее воспоминаний вышла… Там она по всем прошлась.
– Тварь! Ненавижу! – закричала Анна и сжала кулаки.
В ванную заглянула Римма в компании с астрологом.
– Ну, как у вас дела? – спросила хозяйка квартиры.
– Я отошла, – сказала Анна. – Выпила лишнего. Все нормально.
Римма кивнула, и, как я заметила, выглянув из ванной, они с Петром Годуновым скрылись в спальне Риммы, где ночью ночевали Алекс Мерлин с Валентиной. Щелкнула защелка.
– А у Риммы с Петром Годуновым… – открыла рот я.
– Да тут в какое-то время все успели со всеми переспать, – махнула рукой Анна. – Только Толик всегда хранил верность Польке. Не знаю, что он в ней нашел?
Следующим в ванную заглянул Алекс Мерлин и объявил, что тело Шурика перенесено на балкон к Анатолию, который никуда не исчез. Потом он посмотрел на меня и попросил сообразить что-нибудь поесть. Мы с Сашей отправились на кухню, Анна с Колей остались в ванной, но когда я стала накрывать на стол в зале, они оба уже сидели там, как, впрочем, и астролог с Риммой.
Аполлинария говорила Анне, что ей пора пройти курс реабилитации в одной известной швейцарской клинике, и назвала точный адрес.
– А ты там уже лечилась? – ехидно спросила Анна, полностью пришедшая в норму.
– У меня нет в этом необходимости, но могу назвать нескольких известных лиц, которые там побывали. У них теперь даже есть персонал, говорящий по-русски, потому что многие наши к ним едут и отваливают бешеные бабки. Бабки у тебя есть, а то, что тебе лечение требуется, видно невооруженным глазом.
– А по тебе тюрьма плачет! – заметила Анна. – Не думай, что тебе все эти убийства сойдут с рук!
– А может, это ты всех убила во время очередного припадка? – вкрадчиво спросила Аполлинария. – И просто не помнишь. Или притворяешься, чтобы в тюрьму не сесть. Что возьмешь с психованной? Но на принудительное лечение все равно отправят.
– У Анны не было мотивов, – спокойно сказал Петр Годунов. – И приступ у нее был какой-то странный. Может, ты черной магией занимаешься? Или вуду? Про тебя вообще-то много слухов ходит о том, что ты при помощи темных сил избавлялась от конкуренток. У одной голос пропал, вторая смертельно заболела, третья просто сгинула.
– Да, я об этом неоднократно читала, – кивнула Римма. – В изданиях, которые спонсируют продюсеры или мужья с любовниками других певиц. Там-то про тебя можно сказать правду.
– Какую правду? – заорала Аполлинария. Она вообще нормально может вести разговор?
– Гипнозом ты не владеешь, – заговорил писатель-фантаст Алекс Мерлин. – То есть на самом деле остается черная магия. Я пока в провинции жил, многого насмотрелся и наслушался. Меня неоднократно приглашали изгонять дьявола.
– Все правильно, – кивнула его подруга Валентина, которая, насколько я помнила, была из бывших прихожанок попа Алексия, а теперь стала помощницей писателя-фантаста. – Это существует. И многие добившиеся успеха люди прибегали к магии. Чем им потом это аукнется – другой вопрос. Я – человек в вашей компании новый, вас, Аполлинария, живьем вижу впервые в жизни, но готова поверить в то, что вы добились успеха благодаря темным силам. Судя по вашим выходкам…
– Да вы тут все мракобесы! – заорала Аполлинария, перебивая спокойную Валентину. – И все эти колдуны, которые себя в газетах рекламируют, просто шарлатаны, которые выкачивают деньги из народа.
– Почему мракобесы? – подала голос теперь боксерша. – Конечно, если ходить по объявлениям в газетах, то скорее всего нарвешься на шарлатана. Наверное. Эти люди в какой-то степени владеют гипнозом или просто хорошие психологи и пользуются своими способностями для выкачивания денег у народа. Это вы правильно заметили. Но есть настоящие колдуны и настоящие знахари. Они себя ни в газетах, ни в Интернете не рекламируют. Им это не нужно. Их люди и так находят и в очередь выстраиваются, потому что они дают результат. И к бабкам люди ездят в самые дальние деревни, хотя можно пойти в удобно расположенный салон в центре города. Конечно, вы не обращались ни к кому по объявлению в газете, да и в те годы, когда вы начинали, такие объявления не печатались, но вы могли найти…
– Послушайте, о чем мы вообще сейчас говорим?! – в ужасе обвела взглядом сидевших за столом известная певица. – О том, что я сделала карьеру при помощи черной магии? А если и сделала? Что из того? Какое ваше собачье дело? Уж из вас-то никто точно на карьеру певицы или певца не претендовал. И какое отношение моя карьера певицы имеет к происходящему в этой квартире?!
– Не карьера певицы, а владение черной магией, – спокойно пояснила Анна. – Я сама не понимаю, что со мной случилось. Да, я немало выпила, но далеко не первый раз в жизни!
