Столько вопросов, на которые нет ответов. Соня спрятала лицо в ладонях. Зачем мучить и изводить себя? Рано или поздно все разрешится. Зоя отказала в помощи с побегом, Денис дождется ее месячных и отвезет к гинекологу, чтобы тот вынул спираль. Дальше — пустота.
И главное, Денис не укусил в ответ, не признал парой. Последняя мысль обожгла все внутри, заставив испытать сильную боль. Вот и получила ответ на свои вопросы! Гадала тут, стояла. Что-то выдумывала. Тешила себя иллюзиями.
Пришлось крепко зажмурить глаза и стиснуть зубы. Ничего, справится, что-нибудь придумает, но убежит от него. Да, она не сильная, в ней нет бойцовских качеств матери, но та научила ее выживать. И Соня собиралась воспользоваться приобретенными навыками.
Как сомнамбула, направилась к вещам, оставленным Зоей. Меланхолично скинула свои. По правде говоря, бегать расхотелось. Возникло желание вернуться домой, маленькая поправка — в дом Дениса, подняться в комнату, свернуться клубочком и ни о чем больше не думать. Но Соня знала, что как только вернется домой, Денис не оставит в покое.
Как он там сказал? В полнолуние особенно активно проявляется воздействие тестостерона. Да и Соня не была уверена, что устоит, что при виде него не потянется к нему сама, презирая свою слабость.
Так, хватит самоуничижения! Бег — неплохая идея! Может быть, из головы исчезнут абсурдные мысли и придет вразумительное решение.
Соня перекинулась. И сразу же почувствовала облегчение. Волчица жила инстинктами, для нее сомнений не существовало. Так же, как не существовало чувства нелегкого выбора. Она знала, что ее жизнь связана с жизнью черного волка. И всей своей звериной сущностью стремилась к нему… Будь ее воля, сейчас бы уже бежала обратно к дому. Но человек желал другого. Поэтому бурая принюхалась, взяла след черной волчицы и побежала в ту сторону.
Лесные запахи наполнили легкие свободой. Как же хорошо вдыхать дурманящий запах свежей тропы, высоких сосен, чувствовать щекотание цветов! И бежать, бежать…
Волчица Сони протяжно завыла, оповещая другую бегунью, что взяла ее след. Та вторила. И вот уже две волчицы, дурачась и прыгая друг на друга, резвились на небольшой поляне, укрытой высокими деревьями.
Первой насторожилась черная. Резко остановилась, замерла, а потом угрожающе зарычала. Волчица Сони не сразу поняла, что происходит. Ее инстинкты только-только начали развиваться. Они точно пробуждались после долгого сна. Она учуяла сразу несколько запахов. Двое людей и один оборотень. И запах последнего был бурой знаком.
Нет, это не Денис и не тот мужчина, который приходил к нему в дом. Этот запах вызывал отторжение, неприятные воспоминания. Стас. Тот волк, что пытался поглумиться над ней и которого резко осадил Денис. Но что он делает в обществе людей и почему зарычала волчица Зои?
Дальше все происходило быстро. Две волчицы разом оскалились, когда в воздухе запахло порохом. Люди, которых привел Стас, оказались вооружены. Они вышли на охоту. Охоту на них. На двух самок, близких альфе. То, что оказались в западне, волчицы поняли слишком поздно.
Сначала на поляну из лесной чащи выпрыгнул серый волк. Зарычав, стал наступать на черную волчицу. Та, не растерявшись, ринулась в бой. С бурой оказалось сложнее. Никогда ранее не дравшись, она заметалась, стушевалась, и это стало роковой ошибкой.
Люди с ружьями появились вслед за волком. Охотников было двое. Высокие накачанные парни с татуировками. Их лица не выражали ничего, кроме жестокости и жажды убийства. Глаза горели азартом. Они вскинули стволы, готовые выстрелить.
Звук, от которого парализует любого зверя, не замедлил последовать. Выстрел.
Боль, разрывающая внутренности, накрыла Соню. Но прежде чем поглотила темнота, она заметила, как еще двое рычащих волков выскочили из леса… Один из них черный. Знакомый. Любимый. Родной.
Далекий…
Глава 17
Тишина была оглушающей.
Соне всегда казалось, что это глупое выражение. Как может тишина оглушать? На то она и тишина, что не раздается ни единого звука. Но сейчас, когда сознание медленно возвращалось, именно это выражение пришло на ум.
Она жива? Похоже на то. Соня чувствовала, как воздух наполняет легкие, затекшее тело испытывает дискомфорт в мышцах, болит правый бок, точно его опалило огнем. Хотя почему точно? Его на самом деле опалило, только не огнем, а выстрелом.
Трагические события всколыхнулись в голове. Соня распахнула глаза и постаралась встать, но обессиленное тело не желало подчиняться. Из груди вырвался громкий стон.
— Тихо-тихо, лежи! Не стоит пока двигаться!
Хриплый голос, который она уже не чаяла услышать, раздался справа от кровати. Соня повернула голову и увидела Дениса, сидящего в пододвинутом вплотную к кровати кресле. Выглядел он откровенно плохо. Бледный, с темными кругами под глазами, взлохмаченными волосами. Обнаженный торс перепачкан землей и размазанной, затертой травой кровью.
— У тебя кровь! — воскликнула Соня и, забыв о собственной ране и боли, потянулась к мужчине, желая убедиться, что с ним все в порядке.
С кресла тотчас раздалось рычание.
— А ну ляг на место! Я кому сказал!
Точно не слыша его слов, она снова попыталась подняться.
— Денис, у тебя кровь! Ты испачкан в крови и…
— Это не моя кровь! — рявкнул он и прищурился. — Это кровь тех ублюдков, что посмели напасть на вас с Зоей!
Соня с облегчением вздохнула и рухнула на кровать. Да, она погорячилась, когда попыталась встать, — силы еще не вернулись.
Оказалось, что находится не в больничной палате, как решила сначала. Она в доме Дениса. Лежит на своей кровати. Правда, рядом появилась система с капельницей, но ее не использовали. Приготовили, видимо, на всякий случай.
— Ты не пострадал? — спросила Соня, пряча глаза.
При виде бледного и взлохмаченного Дениса в душе замаячила робкая надежда. Он переживает? Беспокоится?.. Если бы ему было плевать на нее, то, конечно, хоть и спас бы, но не стал переживать… сидеть рядом с кроватью… Это же… это же, когда что-то испытывают… сильное… правда?
— Нет, — грубовато ответил Денис и поднялся с кресла. — Как себя чувствуешь? Бок болит?
Он говорил с надрывом, точно через силу выдавливая слова.
Соня медленно кивнула, по-прежнему не смотря на него. Не хотелось, чтобы он прочитал по ее лицу, что она, глупая, чувствует.
— Есть немного.
— Скоро подействуют обезболивающие, а ночью, когда настанет полнолуние, заработает процесс регенерации, и боль уйдет. Правда, останется шрам от пули.
— Ничего страшного.
Разговор получался натянутым, точно каждый говорил не то, что хотел.
Соня заерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Покрывало, которым была укрыта, стало съезжать на пол, и Денис потянулся к нему одновременно с ней. Их ладони соприкоснулись, и Соня по инерции отдернула руку.
