И пошел откупщик в общинный дом и сказал избранным на этот месяц попечителям (а те были молоды годами, двадцати или двадцати пяти лет): «Благословенны вы от Господа, ибо вот письмо, посланное вам святым Бештом». Те рассмеялись и сказали: «Откуда ты взялся, глупец, что принес нам письмо от Бешта, уже семнадцать лет как оставившего сей мир?» И отвечал он им уныло, говоря: «Из такой-то деревни я, и в моих глазах дело это – чудное. Однако как было – так было, а было так…» И поведал им всю историю, и сказал: «Возьмите же письмо у меня и посмотрите, может, есть еще в нем смысл, ибо я остерегаюсь открывать его, потому как чудо из чудес оно, и сие ясно всем». И взяли попечители письмо у откупщика и открыли его. И вот что гласило письмо: «Господину и учителю моему такому-то и господину и учителю моему такому-то, попечителям и предводителям святой общины Бродов. Вот, по приходе к вам подателя сей записки озаботьтесь благом его, ибо он великий бедняк, всю жизнь свою проведший в большом богатстве. Теперь же повернулось колесо судьбы его, и лишился он имущества своего. Ныне же приложите усилия ко благу его, как я прошу от вас. Если же не верите вы, что я послал вам сие письмо, то я дам вам верный знак. Вот, жены ваши беременны, и вот, тотчас будут поздравлять вас, ибо жена такого-то родит сына, а жена такого-то – дочь. И сие вам в знак того, что я послал к вам подателя сего письма, дабы вы озаботились его благом, приложив к сему все усилия. Слово Исраэля Бешта». Не успели они закончить читать письмо, как пришли из домов их с добрым известием, что жены их родили. И как написано в письме, так и было. Тотчас же загудел весь город, и все поражались величию Бешта, благословенной памяти. Тот же человек, откупщик, разбогател чрезвычайно, ибо все горожане уделили ему от добра своего, не считая того, что дали ему попечители, от всего сердца и всей душой озаботившиеся благополучием его.
(Кеѓаль хасидим, лист 8)
За одну ночь
Во дни Бешта, благословенной памяти, был один благодетельный и богобоязненный гвир, раздававший подаяние от щедрот своих даже и людям, не просившим у него. Однако обычай был у него, чтобы всякий приходивший к нему, когда он обеспечивал того по потребностям его, выказывал уважение богатству его и величию, тому, как возвысил его Царь Мира, сам же превозносил себя за то, что гвир он и праведник, и каждого гостя спрашивал, возможно ли, не дай Бог, чтобы он пал с высоты своей так низко, чтобы и корки хлеба не было б у него. Короче говоря, так он превозносил себя, пока не умножились на Небе обвинители, пожелавшие лишить его богатства. Сказал Бешт, благословенной памяти, чтобы послали его изменить обыкновение того [богача], если же не изменит тот повадку того, то свободен обвинитель поступить по воле своей. Послал Бешт к нему святого учителя рабби Давида из Миколаева. Пришел к нему рабби Давид. Оказал ему гвир великий почет. Потом же спросил рабби Давида, по обыкновению своему, возможно ли, не дай Бог, чтобы он опустился так, чтоб и корки хлеба не было бы у него. Отвечал ему святой учитель: «Сейчас мы опьянели, я же устал и утомлен с дороги. Когда встанем утром, поговорим об этом». Пошли и легли спать. Ночью приснился гвиру сон, будто приехал к нему император, и сие было ему не внове, ибо он привык к такому, поскольку богатства его были несметны, и был он близок ко двору, и вел торговые дела с царскими вельможами. Подал он императору стакан чаю, когда же отпил император чаю, упал наземь и умер. Вельможи сказали, что подсыпал он смертельного яду в стакан. И зане были у него многочисленные враги, то сейчас же вынесли ему приговор – повесить. Когда повели его на виселицу, занялся в городе большой пожар, народ побежал во все стороны, спасаясь от огня, и гвир убежал и бежал несколько верст, так что еле уже и дышал, и пошел он искать спасения в одной из деревень и пришел к одному еврею. Хозяина не было дома, хозяйка же пожалела его и дала ему хлеба поесть – черствую краюху. Спросил гвир женщину, не оставит ли она его переночевать, ибо он изможден и устал. Показала ему место на полу. С утра [встал], и вот, все тело ломит от проделанного [накануне] пути, и кряхтит он, и плачет, и вспоминает, как в мгновение ока низвергся он ниже некуда. А так как вернуться домой он не мог, опасаясь за свою жизнь, то положил себе жить на чужбине и искать себе работу для пропитания своего. Спросил хозяйку, сможет ли он подыскать себе какое-нибудь ремесло, чтобы достало ему, чем прокормиться. Сказала ему хозяйка, чтобы подождал возвращения мужа ее, и тот возьмет его в дело. Ремесло же его было доставлять воду и дрова в город, с того он и жил. Решил гвир согласиться на эту работу, набрался терпения и стал ждать, когда вернется хозяин. Однако радость его обернулась скорбью, ибо хозяин, возвратившись домой, рассказал, что слышал, будто в таком-то городе был несметно богатый и прославленный гвир, а имя его и приметы такие-то и такие-то, и приговорили его к повешению, ибо покусился он на жизнь царя, дав тому выпить смертельного яду, когда же повели его на казнь, занялся в городе пожар, и всяк бежал куда глаза глядят, спасаясь от огня, убежал и гвир, и неизвестно теперь, где он пребывает, и объявили по всем уделам, что тот, кто найдет его и передаст царским вельможам, получит от царского двора столько-то и столько-то тысяч динариев. И вывесили повсюду описания его, с тем чтобы каждый мог его опознать. И сказал хозяин так: «Кабы мне его найти, вот бы я разбогател». Как услышал гвир слова хозяина, великий страх испытал в сердце своем и сжался весь, чтобы не признал его хозяин и не понял, что он-то и есть тот, кого разыскивают, а посреди ночи, когда лег хозяин с женой своей, встал, и спасся бегством в один из городов, и бежал без преследования, пока почти не осталось у него сил, и заснул он. Встав же ото сна, увидел, что сие был сон, и возрадовался духом.
Утром сказал ему святой учитель рабби Давид из Миколаева: «Ныне да выскажет господин мой рабу своему все то, о чем спрашивал меня вчера, рассмотрим сей вопрос, и дам я ответ». Сказал ему гвир: «Нет уже боле никоей надобности что-либо говорить об этом, ныне уже знаю я ответ, ибо ночью преподали мне мишну “Где место прославлений”
[270]
». Сказал святой учитель из Миколаева: «Ибо ради сего и пришел я и остановиться под кровом твоим – дабы спасти тебя и душу твою и преподать тебе правило Управителя Мира, ибо плоть, которая есть тлен и черви, как может гордиться богатством и благополучием, дарованным ей Царем Мира, в руке Которого сила и власть? Ибо Господь низвергает и возносит, и спасение от Господа мгновенно приходит, но также бывает, не дай Бог, и обратное».
(Дварим аревим, раздел 1, лист 1, рассказ 1)
Удел в мире грядущем
Бешт слышал, что люди в странах Востока страстно привержены исполнению заповеди гостеприимства. Пожелал увидеть, правда ли это. Поехал туда со сподвижниками своими – на праздник Суккот. В канун праздника приехали в одну деревню неподалеку от города. А в той деревне жительствовал один человек, торговавший дегтем и керосином. Увидев повозку Бааль-Шема, побежал навстречу и сказал: «Заворачивайте ко мне на праздник Суккот. Вот, ведь в доме у меня изобилие мяса, и рыбы, и вина по случаю святого праздника». И отказался Бешт и сказал тому: «Я поеду в город и там отмечу праздник, ибо там есть миква, и синагога, и этрог». Сказал ему хозяин: «И в моем доме есть миква, и этрог, и место, в котором можно молиться, и свиток Торы. Однако если господину угодно молиться в городе в синагоге, то я поеду с ним в город, ибо город недалеко от дома моего, в половине субботнего предела»
[271]
. Выслушал учитель хозяина и завернул к нему домой со сподвижниками своими. В вечер праздника Суккот привел хозяин почетного гостя с хасидами его в прекрасно изукрашенную сукку, и накрыл стол как один из сильных мира сего, и поил, и потчевал гостей с превеликой любезностью. Наутро сказал Бешт, что желает пойти на молитву в город, и пошел с хозяином и хасидами своими. Пришли в синагогу и молились там. После молитвы окружили Бешта все собравшиеся, и каждый уговаривал пойти к нему домой и разделить с ним праздничную трапезу. И не дали Бешту вернуться во временное пристанище его в деревне. Пошел Бешт к одному весьма богатому человеку, и все горожане пришли к столу его, ибо уже стало известно им, что Бешт приехал под личиной простого человека, дабы узнать, правда ли, что жители сего города споры в исполнении заповеди гостеприимства. И провел Бешт святой праздник в городе. После праздника вернулся Бешт в свое пристанище. Хозяин накрыл обильный стол и пригласил всех важных в городе людей откушать у него вместе с Бештом. И была та трапеза подобна пирам Шломо в свое время. И возвеселились все духом вместе с Бааль-Шемом.
