– У тебя депрессия, – сказала ему жена.
– У меня есть все, чего я когда-либо хотел. У меня есть друзья, замечательная жена, прекрасные дети. Я остался в живых, пройдя через несколько войн. С чего у меня может быть депрессия?
– Потому что все это тебя никогда не волновало. Тебе было нужно что-то другое. Ты всегда старался порадовать своего отца, черт побери, но он умер до того, как ты смог это осуществить. Вот почему у тебя депрессия. В последнее время ты его ничем не радовал. У тебя проблемы. Ты должен с кем-нибудь встретиться.
– Со мной все в порядке. Я каждый день езжу верхом. Ем мало, жирком не оброс, и я по-прежнему могу всадить пулю во все, что вижу. С чего это у меня может быть депрессия?
– Тебе нужно какое-нибудь задание. Или новая женщина, в которую ты влюбишься, но которой не сможешь обладать. Да, я обратила внимание, одно как-то не вяжется с другим. Тебе нужна война. Нужно, чтобы в тебя стреляли, чтобы ты смог стрелять в ответ. Каким бы прекрасным ни было место, где есть все, о чем только можно мечтать, этого недостаточно. Пожалуй, большинству этого хватило бы. Но только не Бобу Ли Свэггеру, шерифу иссякших золотоносных жил, у которого каждый день недели главный.
Но тут пришло письмо по электронной почте, отправленное Дж. Ф. Гатри, бывшим оружейником британских спецслужб, который сделал карьеру, выпуская книги о снайперском искусстве в двадцатом и двадцать первом веках, и как-то раз обратился к Бобу, собираясь написать его историю. Боб наотрез отказался – у него не было ни малейшего желания переживать заново старые поединки, поскольку они и так каждую ночь являлись к нему в кошмарных снах; однако этот человек оказался таким обаятельным, что между ними завязалась дружба, которая расцвела благодаря интернету.
Дорогой Свэггер, – написал Джимми Гатри, – я тут подумал, не пригласить ли тебя на ежегодное состязание по стрельбе Британского стрелкового клуба, которое состоится в октябре на старом армейском полигоне в Бисли. Ты прекрасно проведешь время. Поклонники и фанаты будут знать ровно столько, чтобы держаться на расстоянии, а кроме того, ты познакомишься с британскими собратьями по ремеслу, с которыми можно будет поговорить о любимом деле. Поговорить о любимом деле хочется всем.
Я буду стрелять из своей драгоценной «Энфилд-4Т» и, разумеется, с радостью одолжу тебе или «Гаранд-М1Д», или «Спрингфилд» из своей коллекции. Можешь взять свою «М-40», если желаешь пообщаться с нашей придирчивой таможней.
Уверен, что тебе будет весело, а ребята будут рады пообщаться с самим Гвоздильщиком. Если тебя это заинтересовало, я сообщу подробности. Пожалуйста, обдумай мое предложение.
Джимми
Это было бы здорово. К подобной цели требовалось собраться и подготовиться. Это вернуло бы Боба на службу, дало бы возможность доказать самому себе, что и в шестьдесят восемь у него в баках еще осталось немного горючего.
Но подобное мероприятие свело бы его с теми, кого притягивают убийцы. Боб знал и хорошо понимал это. Есть люди, хотя, возможно, они в этом никогда не признаются, которые мечтают о том, чтобы кого-нибудь убить, и их неудержимо тянет к мастерам этого ремесла, каковым, несомненно, являлся Свэггер. Не ради секса, не ради знаний, не ради дружбы, а просто в вампирском стиле насытиться его аурой. Быть может, сам Джимми именно такой человек, и если так, он хорошо это скрывает. Свэггера всегда несколько оглушали подобные контакты, и не то чтобы в них было что-то плохое, но просто от них ему становилось не по себе. Эти люди слишком много значения придавали самому факту убийства, словно это было главным. Хотя истина состоит в том, что в таком ремесле не продержишься только на том, чтобы убивать. Нужно верить во что– то большое, и, служа этому большему – родине, парню в соседнем окопе, стремлению остаться в живых, победить, чему-то, что нельзя понять до конца, о чем никогда не говорят и что называется честь, – можно существовать и даже изредка радоваться. И чем бы это ни было, поделиться им очень нелегко, особенно потому, что Свэггер совершил в свое время большую ошибку, прочитав слишком много книг на подобную тему и поняв, что он обладает опасной информацией, которая толкает его к ужасам самопознания.
Он принял по поводу приглашения Джимми типичное для себя решение: я подумаю.
О, привет, еще одно сообщение, милое и длинное от дочери Мико из школы верховой езды в Беркшире. Она отправилась туда, поскольку все говорили, что она слишком умна и надо дать ей возможность развиваться, это откроет для нее новую жизнь. Из чего следовало, что если у нее в послужном списке будет восточный стиль верховой езды, вхождение в новую жизнь пройдет легче.
Боб получил удовольствие от пространного ответа, который написал Мико, но, отправив его, снова оказался на крыльце. Бедро по-прежнему болело (оно болело всегда), над прерией дул ветер, и пришла пора выпить еще одну чашку кофе.
Сходив на кухню, он вернулся, попробовал представить, куда отправится верхом, подумал, не встать ли завтра пораньше, чтобы позавтракать в Каскейде у Рика – ритуал, который неизменно доставлял ему наслаждение, особенно разговоры ребят про успехи местной футбольной команды. Похоже, ничего другого вокруг не происходило. И тут это случилось.
Вот как бывает порой – все происходит очень быстро. Пришло сообщение от Кэти Рейли, из далекой Москвы, где она работала корреспондентом «Вашингтон пост». Несколько лет назад у них случился в Москве небольшой роман, они понравились друг другу и с тех пор поддерживали связь. Кэти обладала таким же тонким, провокационным чувством юмора, что и сам Свэггер, и им нравилось подкалывать друг друга.
Свэггер, что такое «Мосин 91/30»? Я знаю, что это какое-то оружие, но чем больше я ищу его в Интернете, тем больше захожу в тупик.
Это что еще за чертовщина? В нескольких сотнях электронных писем, которыми они обменялись, ни разу не всплывала тема оружия, и, может быть, именно поэтому Свэггер так любил Кэти. Он задумался над тем, что мог означать ее вопрос, и у него даже мелькнула мысль, что это какая-то шутка. Но нет, Кэти не шутила насчет «Мосина».
Свэггер ответил прямо – по крайней мере, настолько прямо, как это было возможно, имея дело с Рейли.
Это винтовка, которую русская армия использовала с 1891-го по примерно 19-АК-47год. Длинная неуклюжая штуковина, такая, которую должны были бы носить часовые в «Волшебнике из страны Оз», но надежная и точная. Неавтоматическая. Знаешь, что это означает? Там есть «рукоятка», которую нужно поднять, отвести назад, толкнуть вперед, а затем опустить, и тогда можно сделать выстрел. Я мог бы тебе рассказать, зачем это нужно, но ты все равно забудешь через три минуты. Так что поверь мне на слово. Диаметр дула 7,62 мм, стреляет патроном, который, чтобы сбить всех с толку, обозначается «Мосин-наган 7,62», хотя иногда к этому добавляют «54», что указывает длину патрона в мм. Похож на патрон 30-го калибра, как у 30–06. Хотя ты не знаешь, что такое.30–06. Это был НАШ патрон в Первую и Вторую мировые войны. За каким чертом тебе понадобилась эта информация? Собираешься охотиться на северных оленей? Насколько я слышал, у них вкусное мясо, особенно у тех, у которых розовые носы.
