– Мне бы очень не хотелось двигаться, когда станет светло.
– Если нам потребуется сделать какие-либо приготовления, мы сможем заняться ими только утром.
– Ну ладно. В таком случае постарайся немного поспать.
Поспать! Ну да, конечно, в глубоком немецком тылу, в обнимку с винтовкой, ободранная и исцарапанная долгой дорогой по горам, с гулко колотящимся сердцем. Именно так – немного поспать!
Однако едва лишь Мила растянулась на земле, как сразу же уснула. А когда ей в глаза ударил свет, она какое-то мгновение пребывала в недоумении – все смешалось, прошлое и настоящее, кто здравствует, кого уже нет в живых, что ждет впереди. Мила заморгала и увидела лес вокруг, ослепительный диск солнца, поднявшийся над горизонтом на востоке. Над ухом прожужжал жук, и она полностью проснулась, чувствуя, как возвращается способность управлять членами.
– Проснулась наконец? – спросил Учитель.
– Да.
– Это место подходит?
Не совсем. О том, чтобы стрелять из положения лежа, не было и речи, поскольку мешал густой подлесок. Взобравшись на сосну, Мила нашла среди ветвей приличный просвет, в который открывался вид на мост, однако ствол в этом месте был голым, и упор для винтовки отсутствовал. А для того чтобы стрелять с руки, без упора, расстояние было чересчур большим.
Нужно прижаться спиной к стволу и положить винтовку на толстую ветку. А если залезть еще выше, придется избавляться от веток и хвои, способных помешать полету пули.
– Оставайся здесь. Я найду место.
Учитель скрылся в зарослях. Через какое-то время он вернулся.
– Так, это метрах в тридцати вниз по склону, и, если я не ошибаюсь, там есть старая тропа, по которой можно будет быстро вернуться назад. Ты готова?
– Да. Что ж, давай накормим подонка девятью граммами свинца, и можно уносить отсюда ноги.
Салид взглянул на часы в третий раз на протяжении трех минут.
8:55. Пять минут до прибытия обергруппенфюрера Гределя. Так, не пять минут. Колонна движется не по берлинским улицам; «Хорьх» ползет по проселочной дороге в сопровождении двух полугусеничных бронетранспортеров, набитых солдатами 12-й танковой дивизии СС. Гредель может опоздать на целый час.
– Акков!
– Да, господин гауптштурмфюрер!
– Будь добр, проверь еще раз.
– Господин гауптштурмфюрер, вы же сами проверяли всего минуту назад.
– Ты прав.
Проверка показала именно то, что должна была показать. Все на месте, солдаты укрылись в зарослях, чуть дальше проводники со служебными собаками. Немецкие овчарки учуют запах и смогут настичь снайпера через считанные минуты. Далее, унтершарфюрер Акков поддерживает по телефону связь с группами. Солдаты дивизии СС «Ятаган» скрываются в бронетранспортерах за церковью, готовые в случае необходимости за считанные секунды прибыть на место и принять участие в схватке. И наконец, в нескольких километрах дальше по дороге, в Наташином Чреве, десантники в полной готовности ждут, когда на них погонят беглецов.
В это мгновение, ровно в 8:00, показался первый бронетранспортер 12-й танковой дивизии СС. Сразу же за ним появился открытый «Хорьх» с откинутым верхом, огромная машина, спроектированная как легковушка, но построенная как грузовик, а следом за ним – второй бронетранспортер.
Не дожидаясь команды, Акков крутанул ручку полевого телефона, посылая сигнал вызова бойцам полицейского батальона, затем протянул трубку Салиду.
– Внимание, внимание, – взволнованно произнес Салид, – «Цеппелин-1» вызывает всех «Цеппелинов»! Ребята, все встрепенулись, обергруппенфюрер уже здесь, как только цель проявит себя, вы должны немедленно ее окружить и взять живьем!
Маленькая колонна подъехала к командному пункту и остановилась. Сначала из бронетранспортеров высыпали эсэсовцы, образовав кордон. Оба пулеметчика направили стволы своих МГ-42 в сторону склона, выше выжженной зоны.
Подбежав к Салиду, унтершарфюрер вскинул руку. Тот ответил на приветствие, затем вместе с Акковом направился к машине, где сидел обергруппенфюрер Гредель, попыхивая сигарой. Как обычно, он предпочел надеть штатский костюм – не генерал, а профессор. Серый костюм, гетры (гетры! только подумать, какой храбростью обладает этот человек!), очки в стальной оправе, неброский галстук, серая фетровая шляпа. Гредель сидел в машине и терпеливо ждал.
– Доброе утро, господин обергруппенфюрер, добро пожаловать в Яремчу!
– Доброе утро, гауптштурмфюрер. Насколько мне известно, у вас здесь имеется очень живописный водопад.
– Я с превеликой радостью покажу его вам.
– Знаю, что можно и не спрашивать: все ваши люди заняли свои места, они проинструктированы, знают, что им делать. Не сомневаюсь, как только раздастся выстрел, они начнут действовать.
– Мы позаботились обо всем, господин обергруппенфюрер!
– Ну хорошо. Что ж, начнем нашу маленькую экскурсию?
– Так точно! Позвольте спросить, у вас под пиджаком надет бронежилет, как я вам советовал? Механик в мастерской запросто смастерил бы что-нибудь…
– В этом нет необходимости, как я вам уже говорил. Все опирается на точные цифры. А цифры говорят, что с тем оружием, которое может раздобыть Белая Ведьма, она ни за что не сделает прицельный выстрел на дистанции свыше пятисот метров. Такое физически невозможно.
– Так точно, господин обергруппенфюрер, мне это известно. Но быть может, в качестве дополнительной меры предосторожности.
– Никто не скажет, что у толстого коротышки Гределя храбрости меньше, чем у солдата-пехотинца, идущего в атаку без какой-либо защиты. Итак, предлагаю начать!
Обергруппенфюрер вышел из машины.
Затем в сопровождении Салида он начал фиктивный обход Яремчи, полной свиней и крестьян, находившихся именно там, где им было приказано находиться. Ночью эсэсовцы сто раз обыскали их. Даже свиньи вели себя послушно. Кого не приводила в ужас перспектива вызвать гнев СС? Все крестьяне подобострастно кивали, улыбались и снимали шапки, все как один в выходной одежде. Маленькая девочка, похожая на куклу в национальном украинском наряде, преподнесла Гределю букет из дюжины роз – почему-то в самый последний момент она вытащила тринадцатую и выбросила ее, и обергруппенфюрер, нагнувшись, поцеловал ее, а затем и ее мать. После чего дам довольно бесцеремонно отпихнули в сторону, и процессия продолжила спускаться к мосту через Прут.
Весь этот спектакль разыгрывался для того, чтобы подвести профессора экономики и массового убийцу к мосту, где он окажется наиболее беззащитным. И там он будет стоять до тех пор, пока Белая Ведьма не выстрелит или пока у него не отнимутся ноги, после чего его придется уносить на руках. Но все были уверены в том, что она сделает выстрел. Она должна была его сделать. Если она не выстрелит, ее расстреляют свои же. В конце концов, Сталин расстрелял больше двухсот генералов за неудачи на фронтах, в том числе и за действительные поражения. Определенно он без колебаний расправится с женщиной-снайпером, не выполнившей приказ, и со всеми ее родственниками, кого только удастся разыскать.
