Укрепив силы и дух, они двинулись дальше. Тропа стала спускаться вниз, к горной расселине, расположенной на значительно меньшей высоте. И все же дорога оставалась трудной. Бедренные мышцы, вынужденные преодолевать силу притяжения, ныли от усталости. Все трое шли молча, тишину нарушали лишь учащенное дыхание, далекие отголоски взрывов да жужжание насекомых, привлеченных соленым запахом пота, который сплошным слоем покрывал кожу и пропитал насквозь одежду.
Наташино Чрево становилось все ближе. Вокруг возвышались горы, но эта дорога вела к ущелью, которое рассекало их и открывало путь на другую сторону.
В какой-то момент Мила приказала своим спутникам остановиться.
– Так, – сказала она, – вы остаетесь здесь. Дальше я пойду одна, взгляну, что там, просто чтобы убедиться, что нас не ждут никакие сюрпризы. И…
– Сержант Петрова, пожалуйста! – взмолился Учитель. – Это должен сделать я, и.
– HALTEN SIE!
[39]
– раздался внезапный оклик.
Из-за кустов в десяти метрах впереди вышли двое, держа наготове оружие.
Глава 51
Карпаты
Горы в окрестностях Яремчи
Наши дни
– Так, – сказала Рейли, пока они приближались к Джерри Ренну, – ты должен взглянуть на это. Похоже, все встает на свои места.
Она протянула Свэггеру свой телефон с последним сообщением от Уилла. Выразив беспокойство по поводу того, что от Рейли нет никаких известий, он перешел к делу:
– Получил досье КГБ на Крылова. Позднее перескажу подробно, но вот ключевые моменты.
Боб стал читать.
Это было изложение жизни и судьбы некоего Василия Крылова: образование, работа во время войны. Стремительное восхождение в сороковых годах, положение в советской иерархии, дальнейшая судьба.
– Вот и мотив, который мы искали, – заметил Свэггер. – Кажется, я все понял. Крылов полагал, что поступает правильно. Эти подонки все до одного уверены, что поступают правильно.
Джерри лежал, прислонившись к валуну. Его мучила боль, и торчащий из бедра осколок кости красноречиво свидетельствовал о том, что он еще долго никуда не пойдет. «ЗИГ-Зауэр», который Джерри достал, чтобы продемонстрировать свою храбрость, теперь бесполезно валялся на земле.
– Если ты только протянешь руку к пистолету, – крикнул Боб, – я перережу тебя надвое! Осторожно берешь его за ствол и бросаешь ко мне!
Джерри повиновался.
– А теперь нож! Вы, ковбои, страсть как любите складные ножи! Бросай его сюда!
Появился нож, который также был выброшен.
Свэггер вышел из кустов, держа «Стэн» направленным на Джерри, и приблизился к раненому.
– Господи Иисусе, – пробормотал тот, – где ты раздобыл эту долбаную хреновину времен Второй мировой войны? Это что, «Мост через реку Квай»
[40]
?
– Заткнись, – одернул его Боб. – И слушай меня внимательно. Я опишу два возможных варианта твоего будущего. И ты сам выберешь, что будет дальше.
– Старик, я умру от потери крови!
– Нет, у тебя просто прострелена нога. Ты протянешь еще как минимум целый день, хотя день этот окажется для тебя долгим.
– Господи, как же мне больно! – простонал Джерри.
Плачь хоть в три ручья, твою мать. Мы с моей подругой Рейли будем идти пешком еще часа два, после чего нас заберет вертолет. Он доставит нас в Ужгород, а оттуда мы на частном самолете вылетим в Москву. Прибыв в Москву, Рейли напишет статью о Миле Петровой, и газета опубликует эту статью. Все грязное белье будет вывешено на всеобщее обозрение. Так вот ты можешь нам помочь, это один вариант будущего, и если ты его выберешь, мы позвоним по номеру, который ты нам назовешь. Тебе очень не повезло, что ты на бегу обронил свой телефон, а еще больше не повезло, что я его подобрал, но тут уж ничего не поделаешь. Итак, я звоню по телефону и называю твоим людям точные координаты, они успевают прибыть сюда вовремя и ввести тебе плазму. Конечно, может быть, карпатские волки первыми доберутся до тебя, не знаю, тут я ничего не могу обещать. Второй вариант в точности такой же, но только я никому не звоню, и тогда ты точно обеспечишь обитателей этого леса едой. Или умрешь от обезвоживания. Или от потери крови. Не знаю, мне все равно. Но живым ты отсюда не выберешься, это я тебе обещаю.
– Свэггер, я просто выполнял то, что мне приказали. Я мелкая сошка. Рядовой солдат. Мне указали цель, только и всего.
– В таком случае можешь считать себя трупом.
– Но все-таки кое-что мне известно, и я предупреждаю тебя, что, если ты так поступишь, ты предашь свою родину. Еще не поздно. Ты по-прежнему патриот, если копнуть глубже. Мне все равно. Я сдохну, пусть. Просто помни о своей родине.
– Ты мне не родина. После того как получил лицензию на отстрел нас с Рейли.
– О Господи… – пробормотал Джерри.
– Я расскажу тебе, как все было, а если в чем-либо ошибусь, ты меня поправишь. Кажется, я и сам до всего дошел.
– Говорю тебе, я ничего не знаю. Я просто бегаю с винтовкой.
– Чушь собачья! Во-первых, ты бы не отправился на это задание, не имея убедительной причины. Во-вторых, если ты передашь эту информацию своим хозяевам, они смогут предпринять шаги, чтобы идти впереди ливня дерьма, а не за ним.
– Если я тебе помогу, ты позвонишь моим? – нехотя согласился Джерри.
– Раз я сказал, что позвоню, значит, позвоню.
– Ну хорошо, я тебя слушаю.
– Насколько я понял, где-то в 31-м или 32-м году парень по имени Василий Крылов, сын советского торгового представителя в Мюнхене, поступил в университет и попал в группу к профессору Гределю, великому гуру геноцида евреев, расовой гигиены и прочего нацистского безумия, правильно?
– Обо всем этом мне ничего не известно.
– Положись на присутствующую здесь миссис Рейли, так оно и было. У нее есть документы.
– Мой муж раскопал их в архивах КГБ, – подтвердила Рейли.
– И жизнь Крылова изменилась. Он купился с потрохами, на сто пятьдесят процентов. Вернувшись на родину в 33-м, Василий через два года окончил Московский университет и начал стремительную карьеру в окружении Сталина. Однако сердце его принадлежало Адольфу, по крайней мере в войне с евреями. В какой– то момент он связался с Гределем и вызвался делать все, что в его силах, для истребления евреев. Крылов рассудил, что тем самым не изменяет Родине, поскольку никакой информации военного характера он передавать не будет, ограничившись лишь тем, что связано с евреями. По сути дела, он стал личным представителем отдела расовой чистоты нацистской Германии в Кремле. Когда немцы нарушили договор о ненападении, Крылов, наверное, пришел в ужас, однако продолжил игру. В самый разгар войны его хозяин Сталин поставил перед ним задачу – убить Гределя, его героя, но Крылов не мог этого сделать, поэтому саботировал операцию. Гределя все равно замочили, поскольку Мила Петрова была лучшей в своем ремесле, однако Крылов понимал, что если кому-нибудь вздумается присмотреться к этому делу внимательнее, сразу же станет ясно, что Милу предали, а сделать это мог только он, Крылов. Поэтому он, пользуясь своей властью, стер саму память о ней. Пока что все верно?
