Кстати о гормонах… Я резко поднимаю глаза в надежде, что, может, во мне этой ночью оставалась хоть капля разума, не побежденного животными инстинктами, но тут же вынуждена разочароваться. На мужском плече ближе к ключице явственно видна моя метка. Причем, судя по яркости и интенсивности, сил я не пожалела. Тупая идиотка!
— Похоже, я реально облажался, — низким, хриплым голосом наконец говорит мой свежеприобретенный супруг, моль пожри его шкуру.
— Это ты после того, как меня рассмотрел, понял? — усмехнувшись, спрашиваю я.
— Что?! — мужчина хмурится, явно еще не проснувшись окончательно.
А может, он у меня по жизни одноклеточный и мыслительный процесс не его сильная сторона? Повезло же мне тогда!
— Говорю, что ты тут не один такой, млин, счастливчик.
Он поднимается, и я вынуждена лицезреть полную картину, которая включает в себя и мощную грудь с коричневыми плоскими сосками, и пресс, выглядящий так, словно его вырезал твердой рукой помешанный на мужских торсах скульптор. Вот ненавижу всех этих качков, которые проводят полжизни в залах, «прорабатывая» каждый долбаный кубик и, проходя мимо зеркальных витрин в городе с девушкой, смотрят исключительно на себя любимых. А еще они обожают надевать такие футболочки в облипочку, чтобы даже в одежде были заметны результаты их непомерных потных усилий. Фу-у-у!
Но почему-то при взгляде на тело моего случайно приключившегося мужа даже мысли о зале не возникает. Вот зуб даю, что он отродясь там не был. Как, впрочем, и я. Конечно, особо гордиться нечем, ведь это наша физиология Изменяющих облик делает для нас понятие целлюлита или плохой физической формы просто невозможным. Другой обмен веществ, то, сколько энергии тратится на Изменение, и эти пробежки не оставляют никакого шанса хоть грамму лишнего жира. Проще говоря, я могу жрать как лошадь весь месяц, и все это сгорит за три дня полнолуния. Но есть и минус, и существенный. Если мы не накапливаем достаточно энергии, то, изменившись, становимся реально опасными для всего живого, что окажется поблизости, пока мы в животной форме.
Мужчина складывает на груди руки, привлекая внимание к бугрящимся мускулам на его руках и заодно к следам моей… м-м-м, так сказать, ночной активности на гладкой коже. Его руки от кистей и до плеч сплошь покрыты замысловатой вязью татуировок. Насколько я помню, это называется «рукава». Еще одна тату в виде оскаленной волчьей морды обнаруживается на его шее, буквально прикрывая горло. Художник, делавший ее, настоящий мастер, потому как при любом движении шеи моего свежеприобретенного супруга волчья морда изменяет выражение, а когда он, разминая мышцы, чуть откидывает голову, создается впечатление, что волк угрожающе распахивает пасть в жуткой угрозе. Выглядит настолько достоверно, что спросонья и обделаться можно, взглянув на такое. Я пробежалась взглядом ниже.
Господи, прости, я его что, сожрать пыталась или засосать насмерть? Я зачем-то стараюсь сосчитать следы от укусов и засосы, пока не опускаю взгляд настолько низко, чтобы понять, что либо смотрю я слишком пристально, либо этот мужчина очень быстро восстанавливается. Вот лично у меня болит все изнутри и снаружи, во всех возможных и невозможных местах! Такое чувство, что меня сбил грузовик и, вернувшись, еще пару раз проехался для верности! А этому, похоже, хоть бы что!
Резко возвращаюсь наверх и натыкаюсь на мрачное выражение лица, но при этом в его глазах, могу поклясться, пляшут наглые бесенята.
— Ты разглядывала меня. — Это не вопрос. — Ну, ничего страшного. Я не возражаю. Знаю, какое впечатление произвожу на женщин.
О, да ладно? Мой долбаный супруг — самовлюбленная задница? Господи, за что? Я закатываю глаза и отворачиваюсь.
— Ты это серьезно? Ты, правда, настольно сосредоточен на собственной неотразимости?
— А хочешь сказать, что тебе не понравилось увиденное?
— О, я тебя умоляю! Только этого дерьма сейчас кроме всего прочего не хватало!
Я решительно обошла этого Нарцисса и, стянув с кровати простынь, обмоталась ею. Он проследил за мной взглядом и насмешливо хмыкнул.
— Очень своевременно, — пробормотал он. — Как будто я хоть что-то не успел рассмотреть.
— Можно подумать, меня это и в самом деле волнует. Нам нужно поговорить, и, может, ты тоже сделаешь любезность и хоть прикроешься?
— А смысл? Не вижу причины прятаться, учитывая обстоятельства. Хотя я в любом случае не стал бы. Для чего скрывать нечто по-настоящему стоящее? — нагло ухмыльнулся этот му… муж, короче.
И он плюхнулся на кровать, раскидываясь вальяжно и чувствуя себя абсолютно комфортно.
— Просто я привыкла вести диалог с людьми, на которых есть хоть что-то из одежды.
— Ну, мы с тобой не люди, пупсик! — подмигнул он мне.
Пупсик? Боже, этого не может быть! Это не происходит со мной!
Черт, Изменяющие облик всегда верили в то, что провидение и природа не ошибаются и сводят в пару только тех, кто идеально подходит друг другу и реально способен полюбить очень быстро и навсегда. Но, похоже, это не мой случай! Никогда не смогу полюбить мужчину, который будет так похабно подмигивать и называть чертовым пупсиком. Впрочем, это не единственный случай, который я знаю, когда судьба попадала впросак с этой парной хренью.
— Меня зовут Юлали. И очень прошу тебя обойтись без всяких пупсиков и кошечек. Не нужно этого презрительно-ласкательного дерьма, — попросила я, нахмуриваясь и стараясь не опускать глаза ниже его подбородка.
— А ты у меня злючка, да, Лали-детка? — И он все же накинул край простыни на свои бедра.
— Юлали! И никак по-другому! И не стоит так опрометчиво зачислять меня в «детки». Могу я узнать твое имя?
— О, ты такая вся из себя серьезная и задаешь парню вопрос об имени только после того, как провела с ним ночь самого офигенного секса в своей жизни? Не находишь, что это несколько распущенно с твоей стороны?
Придурок решил пошутить? Лучше бы вообще молчал. Хотя нет. Когда он молчит, я на него пялюсь и у меня разжижаются мозги. Но как только он открывает рот, все очарование как рукой снимает.
— Итак? — проигнорировала я его тупую шутку. — Может, все же сообщишь мне свое имя после ночи довольно посредственного секса?
— Посредственного? Ты всегда при посредственном сексе кончаешь без конца и буквально разрываешь партнера ногтями и зубами, крича как безумная? — возмущается он.
— Ну, знаешь, я ничего не помню, выходит, для тебя эта ночь была гораздо более впечатляющей, чем для меня. Вернемся к твоему имени?
— О, только не говори, что ты меня не узнала, — закатил он свои золотистые глаза, как будто я ему в душу попыталась плюнуть.
— А что, должна была? Я на память до этой последней ночи не жаловалась и что-то не могу тебя припомнить. Мы встречались раньше?
Мужчина уставился на меня так, словно ждал, что я сейчас засмеюсь и, хлопнув по коленкам, скажу: «Да ладно! Шутка юмора, мужик! Конечно же я тебя узнала!» Ага, а смеяться после слова «лопата»! Но, попялившись на меня с минуту, он так и не дождался нужной ему реакции и поэтому счел все же нужным мне сообщить:
