— Я Северин! Северин Монтойя. — И так посмотрел, будто мне стоило упасть со слезами раскаяния и начать целовать землю под его ногами.
Но я решила этого не делать и остаться сидеть, где сидела. Северин нахмурился и решил пояснить.
— Я владелец и лидер шоу-группы по мотофристайлу «Парящие Волки», — гордо добавил он.
Я подняла бровь. Это должно мне о чем-то сказать?
— Ты что, никогда не видела мотофристайл? — почти обиженно спросил он.
Я пожала плечами.
— Я так понимаю, это что-то связанное с мотоциклами, — ответила я. — Думаю, уточню позже в Интернете. А может, и нет.
— Да ладно! — ухмыльнулся совершенно неуместный сейчас муж. — О нашем приезде в ваш городишко Фарго все СМИ кричали, как сумасшедшие.
Вообще-то Фарго никакой не городишко, в нем живет больше народу, чем в столице штата, но сейчас я не собираюсь затевать спор. Хотя бы потому, что о том, где я живу и работаю, ему знать совсем не нужно.
— Я редко смотрю ТВ, — спокойно ответила я. — Но судя по всем твоим гримасам, ты какая-то звезда.
— Не какая-то, а самая настоящая, детка. — Я поморщилась от этого обращения. — И ты наглая врунья, Лали!
— И в чем же заключается моя ложь? — решила уточнить я.
— В том, что эта ночь была посредственной. Могу дать на отсечение левое яичко — лучшего любовника, чем я, у тебя в жизни не было.
— Ну, какие мои годы, Северинчик-милашка. И мысль по поводу твоей частичной кастрации с каждой минутой кажется все привлекательней, — ответила я, и он скривился, как от кислятины.
— Мне не нравится, когда ты меня так называешь. Я же не гей!
— Я тоже нормальной ориентации, и мне также до тошноты противны все эти твои «Лали-детки» и «пупсики».
— Женщинам нравятся ласковые прозвища, — нагло ухмыльнулся засранец.
— Только если они настолько тупые, что не могут запомнить собственного имени.
— Ты действительно злюка, Ла… Юлали.
— Может, и так Ладно, время идет, так что давай обсудим то дерьмовое положение, в котором мы оказались, — решила перейти к делу я.
— А что тут обсуждать? Тебе охренеть как повезло, тебе достался я.
Он же не может говорить это на полном серьезе? Или может?
— Мы теперь связанная пара. Так что скажи мне имя своего Альфы, чтобы я сообщил ему, что ты теперь моя забота, и собирай вещички. Моя жизнь проходит в разъездах, и через две недели мы покидаем этот город.
Глава 2
— А теперь послушай меня, звездный мальчик. По досадной случайности мы с тобой пересеклись в это полнолуние. Не представляю, как ты оказался здесь, да это и не важно. Вопрос в другом. Я не собираюсь менять ничего в своей жизни просто из-за того, что мы имели несчастье наткнуться друг на друга в неподходящее время. И поэтому мы разойдемся каждый в свою сторону и забудем эту досадную оплошность.
Северин нахмурился уже всерьез и ткнул пальцем в метку у него на плече.
— Это не оплошность! Это, мать ее, парная метка! И ее нельзя игнорировать! — раздраженно сказал он.
— Почему? Насколько я знаю, единственное, что это гарантирует, — это то, что дети у меня могут быть только от тебя. Как, впрочем, и ты больше можешь не переживать о том, что кто-то от тебя случайно залетит. Судя по тому, что я о тебе уже поняла, мистер Мегазвезда, тебе это только на руку. Не похоже, чтобы ты горел желанием прямо сейчас обзавестись потомством. А я так тем более. Так что, думаю, мы вполне можем игнорировать наши метки в течение многих лет.
— Не пойму, что ты пытаешься мне сказать? — Северин выглядел растерянным.
Ч-е-е-е-рт, а мой муж, видимо, действительно просто «гений».
— Я толкую тебе о том, что ни ты, ни какая-то там хрень со связыванием в мои планы не входят. У меня есть моя жизнь. Любимая работа. Постоянный парень. Мне не нужно никакого дерьма с парами.
— То есть ты пытаешься сказать, что не хочешь никуда со мной ехать?
О, дамы и господа, до него дошло! Да неужели?!
— Да ты прям Эйнштейн, Северин Монтойя! Все верно. Я предлагаю забыть о сегодняшней ночи и вернуться каждому к своей жизни. Тебе к твоим визжащим фанаткам, которые, я думаю, имеются в достатке, а мне к древним костям.
— Но как же быть с парными метками, Юлали? Они будут вынуждать нас стремиться друг к другу, особенно в полнолуние.
— Да кто тебе это сказал?
— Так все говорят.
— Разве хоть кто-то проверял, так ли это на самом деле? Все просто привыкли принимать это как аксиому. Метки связывают в первую очередь наших волков. Но я не животное, Северин, и ты вроде тоже большую часть времени, и следовать каким-то предрассудкам и инстинктам, произрастающим из моей звериной половины, я не намерена.
— А как же дети, Юлали? Ты ведь можешь быть уже беременна. — Мужчина недовольно сжал челюсти.
— А вот это невозможно. Я пользуюсь контрацептивами. И как я уже говорила, ни тебе, ни мне дети сейчас ни к чему. А потом уже посмотрим.
— Ты говоришь какую-то чушь! — Северин порывисто вскочил, оказавшись передо мной опять совершенно голым, и, подняв меня с кровати, встряхнул за плечи. — Я желаю поговорить с твоим Альфой и узнать, почему он не позаботился о том, чтобы вовремя втолковать тебе, как следует вести себя связанной паре.
А вот тут ты как раз ошибаешься, милашка. Уж мне ли не знать, как ведут себя в гребаных связанных парах. Мой отец — Альфа своей стаи и связан с моей матерью еще с того времени, как они были подростками и впервые попробовали, что такое секс. Но это нисколько не мешало ему трахать все, что движется, не важно — волчиц своей стаи или человеческих женщин — направо и налево, оскорблять мою мать и относиться к ней как к ничтожному куску дерьма. А она все терпела и терпела, потому что верила во всю эту хрень со связанной парой, которую ей вколотили в мозги с младенчества. И наверняка терпит и по сей день. Я убралась из дома, из стаи и из этой чертовой жизни, полной лицемерия, наблюдать за которой у меня больше не было сил. И возвращаться во все это я ни за какие коврижки не намерена. Да, я скучаю по маме. Да, мне безумно жаль ее. Но она сама выбрала эту жизнь, и никто насильно ее не держит рядом с таким законченным засранцем и кобелем, как мой отец. Она сама не готова покинуть его и никогда не будет готова.
Я отказалась выпускать из рук простынь, которой обернулась, и поэтому так и мотылялась в здоровенных ручищах Северина, как тряпичная кукла. Ну, или кукла в тряпке… а, не важно.
— Прекрати меня трясти, или я укушу тебя, — рявкнула я.
Тут же Северин прекратил свое занятие, но рук с моих плеч не убрал. Наоборот, он нежно погладил пальцами и взял мое лицо в ладони.
— Укусишь? — прошептал он сексуальным шепотом. — Я не против, милая. Черт, у меня при одной мысли о твоем рте на мне встает. А твои укусы горят на теле, заставляя твердеть с курьерской скоростью.
